На органе не играет, но талант есть

Евгений Станиславович явился на свой допрос  в пиджаке, свежий и с тетрадкой, исписанной аккуратным почерком. Речь готовил. Одна дама из числа пришедших на суд даже прослезилась, увидев бодрого градоначальника за решёткой. Но Евгений Кустос не нуждался в женской жалости. Он долго ждал этого часа. 

«Обвинения мне предъявлены по политическим мотивам», – заявил Евгений Станиславович. И сравнил себя с дедом по матери Соя Каспером, которого в 1937-м «тоже арестовали по доносам усольчан». «В тюрьму, где я сейчас сижу, и в этот же корпус – не знаю, какая камера, – посадили, растреляли! – покраснел от волнения гипертоник 3 степени контуженный в 19 лет Евгений Кустос. – Чуть позже, правда, семья получила извещение о реабилитации. Вот точно такая же песня! Дед верил в Бога, имел семь ребятишек, ходил в католический храм в селе Вершина и играл на органе. Этого было достаточно, чтобы объявить его врагом народа». Евгений Станиславович на органе не играет, но тоже кое-что умеет. По версии следствия, он был организатором покушения на убийство по найму усольчанина Игоря Востренкова в 2002 году, которое не было доведено до конца по независящим от обвиняемого обстоятельствам. Кустосу вменяется и превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий. По его указанию, как считает сторона обвинения, второй обвиняемый по уголовному делу, директор МУП «Водоканал» Владимир Долганов, отключил летом 2010 года электроэнергию свиноферме ООО «Алексис». Часть свиней погибла. Наконец, при обыске в коттедже Евгения Кустоса были обнаружены боевые патроны, что свидетельствует о незаконном приобретении, хранении и перевозке боеприпасов. Впрочем, Кустос все обвинения отрицает. 

«Я тоже не могу понять за что, – патетически заявил он. – За то, что я не верю в «Единую Россию»? Терпеть не могу это местное отделение? Их идиотизм, их шизофренизм!» Жаль, этого не слышал секретарь местного политсовета Игорь Востренков. Жертва покушения на вызов в суд не явилась, на мобильный не отвечала. Второй представитель потерпевшего, глава ООО «Алексис» Евгений Бондарев, пришёл. Именно Востренков, по версии Евгения Кустоса, товарища «в блуд ввёл», затянув его в политические альянсы. До этого Бондарев был просто «работником никудышным», которого Евгений Станиславович уволил в конце 90-х с поста директора муниципального автобусного предприятия, забрав следом у Бондарева некую столовую. Чуть позже Бондарев, по словам Кустоса, пытался сбыть муниципалитету трубы, ему не принадлежащие. В итоге отношения расстроились вконец, и тут Бондарев попал в поле зрения единоросса Востренкова. Начались политические игры «двух непризнанных гениев», которые в своих бедах обвиняют сити-менеджера. «Тем более что глава администрации, имеющий собственное мнение, не жрущий колбасу, – поведал о своих гастрономических вкусах Кустос. – Невозможно меня этой колбасой подкормить, чтобы я улыбался и шёл навстречу» (ООО «Алексис» изготавливает колбасные изделия). 

Он напомнил суду, что в веренице свидетелей обвинения прошли все его нынешние политические противники, к примеру претендовавший на пост сити-менеджера Усолья-Сибирского Валерий Сенькин или глава оппозиционного СМИ Владимир Базаров. Правда, Кустос не пояснил, откуда у  семейства Кустосов такое количество противников, что хватило бы на три семьи. Зато заявил: все его истории болезней изъяли из больниц, чтобы он не смог получить квалифицированную медицинскую помощь в СИЗО-1. А также исчезли подшивки газет из библиотек, и адвокатам пришлось сильно постараться, чтобы найти периодику, которая бы помогла в защите. Всё это свидетельствует о предвзятости следствия, считает подсудимый. Следствие, как оказалось, не только газеты читает. Телефоны оно тоже слушает. 

«Учитывая их гомосексуальные наклонности…»

В минувший четверг прямо в зале суда вскрыли конверт-пакет с одним вещественным доказательством. Внутри был оптический диск с записью телефонного разговора Евгения Кустоса и Владимира Долганова (экспертиза подтвердила, что разговор идёт между этими двумя лицами, да они и сами на суде этого не отрицали). «Суд приносит свои извинения всем присутствующим в зале суда, если в записи этого телефонного разговора вы услышите нецензурную брань», – сообщил судья Юрий Печерица. «Да пусть слушают», – тихо сказал Евгений Кустос. 

– Леонидыч, ты слушай, ты помнишь этот (нецензурно) свинарник, да, который подключили к водозабору «Ангара»? Он также от водозабора «Ангара» запитан сейчас или нет?

 – Да, да, да, да. 

– Слушай, ты сам понимаешь, что Малый и Бондарев – это два конченых (нецензурно) для меня. 

– Ага.

– Ты сделай правильно, интеллигентно, отключи их на (нецензурно) на Новый год, чтобы свиньи передохли (нецензурно) там. (Далее голос объясняет как это сделать. Поскольку водозабор не предполагает подключение субабонентов, постольку в течение 10 дней можно уведомить абонента об отключении электроэнергии.)

– Хорошо, я сейчас бумаги возьму.

– Ну да, договор давай, зайдёшь ко мне, и посмотрим. 

– Хорошо.

– 31 числа отключи, и пусть (нецензурно), как хотят. 

За 59 секунд разговора голос, определённый экспертами как голос Евгения Кустоса, выразился нецензурно восемь раз. Подсудимый объяснил, почему назвал Бондарева и Малова по телефону бранным словом. «Учитывая их гомосексуальные наклонности, я не могу их по-другому называть, называю так, как говорят по-русски», – сказал Кустос. Евгений Станиславович заверил суд, что «мог бы произнести больше» бранных слов, если бы это способствовало пониманию. Как оказалось, выражался он мало, потому что собеседник Владимир Долганов чего-то недопонял. Когда в минувший четверг суд осведомился, что означает его фраза «хорошо» в ответ на слова Кустоса «договор давай, зайдёшь ко мне, и посмотрим», Долганов задумался. «Ответил «хорошо», да «хорошо», – сказал он. – Это же не означает, что я согласился, уважаемый суд!» «Ваш ответ «хорошо» означает, что вы не согласились, так я вас понимаю?» – удивился судья Юрий Печерица. «Можно сказать так», – насупился Долганов. «Вы всегда, когда не соглашаетесь на какое-либо предложение, отвечаете «хорошо»?» – снова изумился судья. 

Несмотря на запись телефонного разговора, Долганов и Кустос продолжили ранее заявленную линию. Кустос ничего главе МУП «Водоканал» не поручал, а тот всё сам сделал. Подсудимый Кустос заявил, что о свинарнике, который «не платит или незаконно получает электрическую энергию» узнал от мэра Владимира Жилкина, когда тот зашёл к нему в кабинет 13 декабря 2009 года. Жилкина, понятно, уже до-просить никто не в силах: он ушёл из жизни (зато, по словам Кустоса, при разговоре присутствовал усольчанин Семён Гуменюк). Позвонив Долганову, Кустос, с его слов, руководствовался спасением МУП «Водоканал», которое накопило долги в 18 млн. рублей и которому грозило банкротство. В такой ситуации, посчитал градоначальник, нужно прекратить подачу энергии незаконно подключённому предприятию. «Я в тот момент не знал о свиньях, я знал, что он [свинарник. – Авт.] восемь лет стоял пустой», – заявил Кустос, опровергая обвинение в погублении свиных душ. 

Он не видит связи между своим разговором в декабре 2009 года и решениями, которые принял по отключению МУП «Водокананал» в 2010-м. И удивлён, что следователь эту связь увидел. «Если бы это не был следователь, я назвал бы его шизофреником», – не стал скупиться на эпитеты Евгений Кустос. Более того, подсудимый утверждает: он вообще не знал о действиях «Водоканала», будучи занят более важными для города делами. Единственный раз в марте он получил обращение от «Алексиса», рекомендовал ему подключиться к резервному источнику и забыл про это. И о том, что после отключения свиньи погибают от жары, узнал только после случившегося «вечером по телевизору». «Если бы в Новый год было отключение и сдохла бы хоть одна свинья или отморозила себе хвост, я бы признал вину», – сказал Кустос. Но поскольку и ногти, и хвосты, и пятаки у свиней зимой оказались целёхоньки, Евгений Станиславович не чувствует за собой вины. А Евгения Бондарева называет «истеричкой» (со ссылкой: мол, так его в городе именуют). На вопрос гособвинителя, как он относится к директору свинофермы, Кустос заявил, что стал испытывать к нему неприязненные отношения после того, как ознакомился с материалами уголовного дела: «Это не просто уже молекула, это такой поросёнок, я не знаю, как с ним справиться». Об ещё одном свидетеле по делу, Михаиле Малом, соратнике Бондарева, он отозвался так: «Ну как отношения? Неприязненных нет, ну, старый маразматик, и всё».

Как агент милиции Кустоса влюблял в охоту

Дал Кустос характеристику и Виктору Белодедову, которого свидетели обвинения называют соорганизатором покушения на Востренкова. Человек, известный под кличками Бешеный, Белодед, оказался товарищем Кустоса по охоте, а параллельно в один из сентябрьских дней 2002 года по просьбе Евгения Станиславовича занялся организацией покушения на Востренкова, наняв для убийства ещё одного человека, считает следствие. Кустос всё отрицает, кроме общения на охоте. «Обычный мошенник, – сказал о товарище Евгений Кустос. – Использовал ситуацию, очень ловко перевоплотился, а искусство перевоплощения у него, по-моему, в крови. Нас, охотников-приятелей, 9 лет за нос водил тем, что убеждал, что он невиновен. На суде он сразу перекрасился, переобулся. Оказывается, он виновен, так виновен к тому же и я стал». Евгений Кустос сослался на слова одного из свидетелей, который назвал Белодедова «двурушником». «А как же иначе? – задал вопрос Кустос. – Будучи агентом, завербованным милицией, выполнял определённые задачи». 

Подсудимый не считает Белодедова авторитетом, поскольку не может понять, как им стал человек со 117 статьёй (по старому УК), а именно – изнасилование несовершеннолетней. Скорее это удобный кадр для милицейской вербовки. А криминальный авторитет – это «сказки, выдуманные следствием», заявил Кустос. «Ну, наверное, он был авторитетом среди таких же мелких жуликов, как и он», – предположил подсудимый. Опроверг Кустос и слова Белодедова о том, что в 90-е, будучи юристом, он защищал некую «бригаду» Белодедова по уголовным делам в суде. 

Бывший градоначальник утверждает, что познакомился с «агентом милиции» в 1999-м на охоте. Тогда Белодедов его поразил охотничьим мастерством, поскольку «из 10 патронов по бегущим косулям» за секунды пять косуль сбил на ходу, в четыре попал по 2 патрона, выпив стакан водки до этого. «Он влюблял нас в эту охоту», – предался воспоминаниям Кустос. Так они и скакали вместе с косулями. А когда Белодедова «взяли» за покушение на Востренкова, глава города все девять лет, пока Белодедов сидел, помогал его жене. Потому что тот коварно обманул – мол, невиновен. А ещё потому, что охотник. А вовсе не из-за того, что был его подельником в покушении на убийство Востренкова, как утверждает ныне Белодедов. Основной «козырь» следствия, доказывающий участие в покушении Кустоса, – это показания Белодедова, который заявил, что разговор об убийстве Востренкова состоялся во дворе коттеджа Кустоса в сентябре 2002 года. Кустос утверждает: Белодедов обманывает суд, поскольку никогда у него в коттедже не был, а дом градоначальника описывает таким, какой он есть сейчас, после ремонта. Да ещё и при взгляде «из-за забора». 

Пострадавший за любовь к охоте Евгений Станиславович теперь на скамье подсудимых. Его учитель, агент милиции, на свободе, всё так же бегает за косулями по лесам. Непризнанный гений Бондарев продолжает разводить свиней. Суду остались прения, и он определится, чьё красноречие красноречивее. Соя Каспер и не думал, что у него будет такой талантливый потомок. «Единственное отличие от деда – я приговор не получил и ещё пока жив», – сказала политическая жертва.