Людмила Ивановна направила свою жалобу сразу в десять адресов: руководителям правоохранительных органов, исполнительной и законодательной власти региона, уполномоченному по правам человека в Иркутской области и главному редактору «Восточно-Сибирской правды». 

Мать подследственного пишет: «Данное уголовное дело получило большой резонанс не только в Иркутской области, но и во всей России благодаря средствам массовой информации, которые дают искажённое представление о роли моего сына, представляя его в чёрном цвете как маньяка. Здесь особую роковую роль сыграли следователь И.Ю. Дворко из отдела по г. Иркутску СУ Следственного комитета России, в производстве которого находится уголовное дело, и оперативные сотрудники, принимающие участие в расследовании. Я понимаю, что с обвинениями по этим статьям, которые не котируются в тюрьме, моего сына сломали физически и морально, учитывая его спокойный характер, отчего он и берёт на себя все преступления сексуального характера, произошедшие за последние годы не только в Иркутске, но и за его пределами. Я считаю, что мой сын находится в опасности от такой плотной опеки со стороны следователя и оперативных работников. Он вынужден был оговорить себя полностью и взять на себя все преступления сексуального характера, хотя в СМИ проходила информация, что в розыске по подозрению в этих преступлениях находится лицо в кепке. После задержания моего сына прекратили поиск этого лица в кепке. Я боюсь, что признания от сына могли получить, посадив его в так называемую пресс-хату к отпетым уголовникам, которые могли его сломать физически, в том числе и путём изнасилования. Я как мать хочу, чтобы следствие проходило объективно, при строгом соблюдении Конституции РФ и уголовно-процессуального законодательства, а не под воздействием эмоций. Если в чём виноват мой сын, то пусть за это и ответит. Но только в рамках действующего закона за конкретное преступление, совершённое им, а не за все преступления сексуального характера, совершённые в Иркутске и в округе. Для следователя Дворко главное – довести дело до суда, ему нужно отличиться перед руководством и ублажить общественное мнение, что преступник изобличён и получил большой срок наказания. Я считаю, что стиль работы, который избрал этот следователь, является неприемлемым. Для Дворко не существует понятия, что обвиняемый прежде всего человек, даже если он оступился и совершил преступление, а не букашка, которую можно раздавить и размазать по полу. Для меня это дело может оказаться гибельным, я могу не дождаться освобождения сына ввиду пенсионного возраста (мне уже под 70 лет) и плохого состояния здоровья. У меня остаётся только одна надежда: что сын выйдет на свободу и я могу увидеть его живым, а не в цинковом гробу. Прошу привлечь следователя к ответственности за фабрикацию данного уголовного дела, применение к моему сыну физического насилия, которое превратило его в безропотного человека. Прошу также заменить адвоката и допустить к делу того защитника, которого выбрала я сама».

Очевидно, жалоба и написана как раз тем адвокатом, которого пожелала нанять  мать обвиняемого в педофилии. Однако её сын, по словам следователя по особо важным делам Ивана Дворко, от услуг маминого избранника категорически отказался – у него уже есть защитник, который его вполне устраивает. К тому же подследственный не желает, чтобы пенсионерка тратила на его защиту ту огромную сумму, которую запросил за вступление в дело выбранный ею адвокат. 

Что касается переживаний матери о фабрикации уголовного дела и «выбивании» из задержанного признательных показаний, то они, по уверению старшего помощника руководителя СУ Следственного комитета России по Иркутской области Владимира Саловарова, совершенно беспочвенны. Олег М. содержится в одиночной камере, куда не имеют никакого доступа «отпетые уголовники, которые могли его сломать физически, в том числе и путём изнасилования». Кстати, обвиняемый в педофильных преступлениях собственноручно написал заявление с просьбой оградить его от контактов с другими арестантами, и это ходатайство было тут же удовлетворено следователем Дворко. После каждого допроса Олега М. осматривает врач – и это снимает подозрения в том, что признательные показания получены с помощью физического насилия. По моей просьбе следователь ознакомил меня с одним из таких освидетельствований. В документе содержатся ответы медика на вопросы о том, какие телесные повреждения имеются на теле подэкспертного, их локализации, характере травмирующего предмета и т. п. Специалист с соблюдением всех требований уголовно-процессуального закона делает заключение: на голове и теле подследственного отсутствуют какие-либо повреждения, и жалоб на здоровье он не высказывает.   

38-летний мужчина, видимо, вполне отдаёт себе отчёт, что следствие располагает в отношении него неопровержимыми уликами и запираться ему нет никакого смысла. В распоряжении криминалистов оказались сперма, слюна и пот разыскиваемого преступника, и на сегодня уже три генетические экспертизы практически стопроцентно подтвердили причастность Олега М. к серии сексуальных надругательств над девочками 5–9 лет. Кроме того, в качестве вещественных доказательств к делу приобщены два видеоролика, предоставленные  жителями многоэтажек, в подъездах которых орудовал маньяк. На одном из них мужчина, неспешно застёгивающий ширинку после контакта с ребёнком, только что выскочившим на улицу, вполне узнаваем. Кстати, именно благодаря фотографии, сделанной с этой видеоплёнки с помощью стоп-кадра, Олег М. и был узнан одним из его знакомых. Снимок тот увидел на посту ГИБДД, когда его остановили для обычной проверки документов. После этого Олег М. был задержан сотрудниками уголовного розыска в собственной квартире, где он жил вдвоём с женой. 

Поначалу ему было предъявлено обвинение в восьми эпизодах насильственных действий сексуального характера в отношении заведомо несовершеннолетних. Однако на сегодняшний день его опознали уже 20 девочек. Младшей из них всего пять лет, старшей уже исполнилось 14 – жертвой сексуальных домогательств она стала в 2008 году. Процедура опознания проводилась в специально оборудованном для этого помещении, расположенном в региональном управлении Следственного комитета России  на улице Володарского. Меня провели туда и рассказали, как проходили следственные действия. Каждую девочку вместе с мамой (иногда и с папой), а  также психологом или педагогом заводили в одну из смежных комнат, отделённых друг от друга тонированной стеклянной перегородкой. В другой половине помещения находились подследственный и двое похожих на него чертами лица, телосложением и близких по возрасту мужчин. Двойников находили на улицах города и приглашали поучаствовать в следственных действиях. Почти никто не отказывался, рассказал Иван Дворко. При опознании все потерпевшие дети уверенно показали на Олега М. как на того самого дядю, который в подъезде раздевал их и «трогал руками». При этом подследственный и его двойники-статисты не могли видеть и слышать те драматические сцены, которые происходили по другую сторону перегородки. По словам Ивана Дворко, девочки при виде обидчика вели себя по-разному: одни плакали, кидались к матери, другие держались более мужественно, хотя тоже были взволнованы. Всего по 16 эпизодам уголовного дела проходит сегодня два десятка потерпевших – несколько девочек подвергались домогательствам по два и даже три раза. 

Мне была предоставлена возможность самой взглянуть на подследственного и убедиться в том, что он не «раздавлен как букашка» и не «размазан по полу», а здоров и невредим. Олегу М. как раз предъявляли обвинение в очередных восьми преступных эпизодах. Он сидел в кабинете своего следователя в отделе по городу Иркутску, расположенном на улице Марата, и был погружён в чтение так называемой «привлечёнки». Выглядел сосредоточенным, но вполне спокойным. Правда, изрядно похудевшим по сравнению с тем, каким его запечатлела видеокамера в подъезде после контакта с ребёнком нынешним летом. Оперативникам мужчина рассказал, что сбросил несколько килограммов буквально накануне задержания, в июне. К тому времени он уже знал, что его активно ищет весь город, за информацию о нём обещана награда в полмиллиона. Видел повсюду развешанные фотороботы, узнал себя на видеоролике, показанном по телевидению. И, конечно, понял, что на свободе ему осталось гулять недолго. Признательные показания он стал давать сразу после задержания. Своё преступное поведение подследственный объяснить затруднился – сказал только, что не мог совладать со своими влечениями. Психолого-психиатрическая экспертиза обвиняемому будет проводиться в условиях стационара. Кроме того, назначено сексологическое исследование, которое позволит установить наличие или отсутствие патологии в его пристрастиях. К настоящему времени проведено уже более полусотни различных экспертиз, собраны свидетельские показания. Получить некоторые из них – вспомнить события, после которых минуло уже несколько лет, – помогал специалист, приезжавший для этого из Москвы. 

Мать и жена подследственного тоже допрошены. Супруга опознала Олега М. на предъявленных ей видеокадрах, однако давать против мужа показания отказалась, воспользовавшись правом, предоставленным Конституцией РФ. Ей разрешают приносить ему продуктовые передачи, так что на «неприемлемый стиль работы следователя» родственники обижаются, похоже, всё-таки напрасно. Как и на то, что «безропотному» Олегу М. придётся отдуваться за «все преступления сексуального характера, произошедшие за последние годы не только в Иркутске, но и за его пределами». Пока ему вменяют только эпизоды, совершённые в Иркутске. Однако, по словам Владимира Саловарова, в настоящее время сделаны запросы в те регионы, где часто в последние годы бывал подследственный в связи со своей профессиональной деятельностью. А зарабатывал на жизнь Олег М. продажей машин, которые пригонял из Владивостока и западных городов. Так что единственный сын матери, как она того и хотела, «в чём виноват, за то и ответит».