Дело Крутя, как заявили в Следственном управлении СКР по Иркутской области, возбуждено по признакам состава преступления, предусмотренным ч. 5 ст. 33, ч. 5 ст. 291 УК РФ (пособничество в даче взятки). 15 сентября его задержали и отправили в Иркутск, где предъявили обвинение и по решению суда заключили под стражу. Подозреваемым экс-министр стал благодаря другому делу, где фигурируют его дочь Юлия Журавлёва, предприниматель Николай Щербаков и бывший первый заместитель министра экономического развития и промышленности Рита Низамова, которую арестовали в мае этого года. 

По версии следствия, Низамова, будучи заместителем председателя межведомственной комиссии по вопросам миграции, получила взятку (сумма, по разным данным, от 1,7 до 2,5 млн. рублей) от предпринимателей за согласование документов по привлечению иностранных работников для ряда частных предприятий Иркутска. Названия компаний в Следственном управлении не разглашают, участникам строительного рынка имена предпринимателей не знакомы. Однако в прессе Николай Щербаков в разное время появлялся как директор ООО «Эм энд джи строй» и ООО «Новый мир» (последнее, кстати, стало известно благодаря несчастному случаю на производстве: китайский рабочий упал с высоты на строительной площадке компании). Обе фирмы на данный момент прекратили свою деятельность, в списке членов СРО не фигурируют.

Роль Крутя в этом деле сводится, считает следствие, к пособничеству. «Имея связи с высокопоставленными чиновникам Прибайкалья, он давал советы по согласованию взяток при распределении квот иностранной рабочей силы», – отметили в управлении. Подтвердить причастность экс-чиновника к данным махинациям будет довольно сложно, предположил адвокат Роман Буянов. «Даже само получение взятки доказать очень сложно, поскольку обвинение опирается, как правило, только на свидетельские показания. Зафиксировать на видео дачу и получение взятки удаётся далеко не всегда, – полагает Буянов, – поскольку привлекаются к ответственности обе стороны, которые, разумеется, не заинтересованы давать показания друг на друга. Пособничество при получении взятки, в котором обвиняют Крутя, доказать ещё сложнее: обвинение опять-таки строится на свидетельских показаниях». Адвокат предположил, что обвиняемые по первому делу – Низамова, Журавлёва и Щербаков – согласились сотрудничать со следствием и рассказали об участии Крутя. «В этом случае они признают свою вину, но сотрудничество со следствием и деятельное раскаяние могут существенно смягчить наказание», – считает Буянов. Он добавил, что до сих пор ни разу не слышал о возбуждении дел по данной статье и тем более о судебных приговорах по ним.

Новость о задержании Крутя стала неожиданностью и для тех, кто наблюдал за работой Семёна Крутя в Иркутске (в последнее время он работал в ОАО «РАО ЭС Востока» и жил в Москве). Недоброжелатели стали активно иронизировать на тему «непотопляемости» чиновника, долгое время не покидавшего правительство Иркутской области, и разбирать его биографию. Уроженец Украины Круть начинал свою карьеру в Грозном, работая продавцом. Позднее перебрался в Якутск, где трудился в том числе заместителем начальника управления рабочего снабжения Ленского пароходства. Затем занимал должность начальника Осетровской торговой конторы администрации Усть-Кута, генерального директора ОАО «Осетровская торговая контора». С октября 1997 года, фактически с момента приходы во власть Бориса Говорина, был начальником департамента региональных фондов и межрегиональных связей. В структурах соцзащиты Круть работал фактически десять лет – с 2001 года, когда возглавил управление социальной защиты населения Иркутской области. Уходил Круть из региона с должности детского омбудсмена. 

Деятельность Крутя вызывала особенно много претензий у наблюдателей, пока он трудился в органах соцзащиты. «В своё время я делал несколько резонансных депутатских запросов по Крутю, – вспоминает депутат Госдумы Антон Романов. – Один касался злоупотреблений при приобретении машины «Ниссан Патрол». Его за невообразимые деньги он купил, объяснив, что только дураки на «Волгах» по области ездят. А по данным справки с гаража, авто выезжало только по Иркутску. За этот случай, насколько мне известно, его привлекли к административной ответственности». Другой случай был связан с дорогостоящим переоборудованием кабинета Крутя. «Помните такую статью – «Круть познается в биде»? Вот это про тот ремонт», – говорит депутат. 

Ему же принадлежал запрос о сомнительной сделке по покупке катера «Ярославец». «По моим данным, катер был украден у областного бюджета, – полагает Романов. – Сначала он принадлежал обанкротившемуся областному обществу «Финпром». Активы его должны были отойти в областную казну. Но они перешли одному из предпринимателей, который не мог «Ярославец» никак оформить. Чтобы узаконить катер и получить деньги, он продал его соцзащите. Причём соцзащита поставила катер на баланс и финансировала содержание его по статье «Помощь гражданам, оказавшимся в трудной жизненной ситуации». Не знаю, может, они там проживали. Я спрашивал, мне ответили: у нас есть турбаза, туда на «Ярославце» возим детей из неблагополучных семей. У меня это вызывало очень большое сомнение».

Ни один из этих случаев, впрочем, не стал поводом для возбуждения уголовного дела в отношении Крутя. «Думаю, он достаточно умный и квалифицированный человек, чтобы оформлять какие-то свои действия юридически грамотно, – считает Романов. – Через ведомство Крутя проходила пятая часть областного бюджета. Это достаточно большие средства, чтобы можно было их умело распределить. Плюс, вероятно, никто особо и не хотел возбуждать дело». Парламентарий признался, что детали нынешнего следствия «прошли мимо него» и он «не в курсе», оттого был крайне удивлён арестом экс-чиновника. «Круть давно не работает в администрации, и по хвостам, которые происходили, трудно было предположить, что его привлекут к уголовной ответственности. Значит, у него оставались в «Сером доме» ещё какие-то коммерческие дела», – заключил он.