На открытии гастролей наши соседи говорили о том, что наслышаны о театральности  Иркутска, о чуткости зрителей, воспитанных на классическом репертуаре академического драматического театра имени Охлопкова. В наш город красноярцы привозили десять  спектаклей, поставленных по пьесам русских и зарубежных  авторов. Отрадно, что в гастрольном репертуаре была и классика, представленная пьесами Чехова и Островского.  

Открывались гости спектаклем, поставленным по инсценированным рассказам Ивана Бунина, вошедшим в книгу «Тёмные аллеи». Пьеса написана Ольгой Никифоровой при участии Олега Рыбкина, который и стал постановщиком трогательных, сентиментальных, страстных, игривых историй о любви. Из непохожих и в то же время похожих коллизий спектакля  рождается полифония чувств героев, вспоминающих своё прошлое. Рассказчики – мужчины, зависимые от сильных и слабых, желанных и когда-то брошенных ими женщин. Но есть и такие герои, которых бросали женщины или уходили в мир иной, оставив о себе светлую, не замутнённую ревно-стью или ссорами память. 

Олег Рыбкин, выстраивая спектакль в атмосфере ностальгического воспоминания о прошлом, стремится сохранить интонацию писателя, звучание которой выражается в тонких, нежных, приглушённых тонах. Герои на сцене то ярко высвечиваются, то исчезают в затемнениях, выходят на передний план и удаляются от зрителей благодаря высоте палубы корабля, на котором, собственно, и происходит всё действие.

Поначалу возникают вопросы: что за корабль и куда он плывёт, собрав вместе таких странных, никуда не спешащих и, как кажется, ничем не озабоченных людей? Но, увлекаясь сюжетами любовных историй, перестаёшь обращать внимание на плавучее состояние  действия. Объяснение, как озарение, приходит в финале: плывёт корабль в Константинополь! Мужчины и женщины – это люди, навсегда оставляющие родину после революции 1917 года, отправившиеся в своё неведомое будущее. Впрочем, их будущее давно осталось в прошлом, судьбы русских эмигрантов нам хорошо известны. Известно и то, что с потерей этих людей Россия стала другой, утратившей неповторимое обаяние  своего аристократического духа. 

Тягучесть первого действия кажется остановившимся временем, в котором выстраиваются картины прошлого героев, волею случая оказавшихся объединёнными замкнутым пространством корабля. Художник Илья Кутянский создаёт на сцене его узнаваемые детали: палубы, лестницы, столики ресторана, чуть в стороне занавес, кажущийся деталью декора. Нет, он выполняет вполне конкретную функцию,  гармонично сочетающуюся с режиссёрским решением всего сценического действия.

В своих воспоминаниях герои-мужчины кажутся  статуарными, видящими себя словно со стороны, чувствующими себя актёрами другого спектакля, в котором преувеличены чувства и переживания. Их рассказы – маленькие пьесы, которым необходима  сцена.

И вот занавес раздвигается, открывает небольшую игровую площадку, на которой и разыгрываются интриги любовных перипетий. Герои – хорошо пожившие мужчины – становятся молодыми любовниками, заново проживающими минуты страсти. На этой сцене происходит своеобразный анализ  чувств, оценка поступков, приводящих к изменам, разлуке, смерти. 

Разные истории, в которых герои народного артиста Алексея Исаченко, заслуженных артистов Эдуарда Мехненкова и Сергея Селеменова, актёра Данила Коновалова,  полные меланхолии, ностальгически-сентиментального умиления от прожитых минут счастья, отчасти похожи. Они не терзаются своими прошлыми неблаговидными поступками, не скорбят о потере любимых, просто констатируют факт случившегося. 

Из героев-мужчин выделяется темпераментом, настойчивостью в достижении женщин поэт Глебов актёра Якова Алленова. Он непостоянен и в то же время по-настоящему влюблён. Разлуку с возлюбленной переживает остро, драматично. Прочитанное в газете известие о том, что её, журналистку с псевдонимом Генрих, застрелил  любовник, воспринимает как крах иллюзий и надежд. 

В небольших сценках из рассказов «Мадрид», «Второй кофейник», «Пароход «Саратов», «Месть» хороши своей индивидуальностью героини. Каждая представлена конкретным  характером, привязанностью или переменчивостью натуры. Смешна, наивна и трогательна натурщица Катя актрисы Марии Алексеевой; робкой и застенчивой предстаёт проститутка Поля актрисы Виктории Болотовой; роковой красавицей играет содержанку Елену актриса Ирина Иванова; независимой, волевой, решительной выглядит журналистка Генрих актрисы Юлии Самсоненко.

Во многих сценах спектакля прослеживается декаданское настроение, игра с жизнью, в которой смерть представляется не исключительным событием, а  роковым стечением обстоятельств. Не случайно актёр Дмитрий Корявин представляет своего поручика, застрелившего неверную возлюбленную, в утрированно-комедийных тонах. Ёрничание прослеживается и в других сценах, где любовь тоже кажется игрой, незначительным эпизодом адюльтерной биографии. Только возникает вопрос: почему мужчины запомнили отношения именно с этими женщинами, а не какой-то другой любовный эпизод своей жизни?

В спектакле занято более тридцати актёров театра, поэтому бывает трудно проследить не только судьбу того или иного персонажа, но и его функциональную значимость в происходящем действии. Знаковыми фигурами остаются балерины, время от времени появляющиеся на сцене, являя собой образы женского изящества. Эти балерины не мешают, но и не помогают раскрытию режиссёрского замысла постановки прозы Бунина. 

И всё-таки «Тёмные аллеи» завораживают, чётко представляют образ России, которую мы потеряли,  к которой возврата нет и уже никогда не будет. Хотелось поговорить и о двух других спектаклях театра, поставленных по пьесам Чехова «Чайка» и Островского «Лес». К сожалению, они вызвали несогласие с их режиссёрскими трактовками и, как кажется, отличились неточностью в распределении ролей. В понимании современного прочтения классики эти спектакли диаметрально противоположны: в «Чайке» режиссёр Олег Рыбкин стремится к ультрасовременному прочтению пьесы, а в «Лесе» режиссёр Сергей Ражук вообще завис во вневременном пространстве. 

Впрочем, не будем излишне строги к гостям. Свои спектакли они показывали зрителям, которые не пожалели о потраченном времени, проведённом на спектаклях Красноярского драматического театра имени Пушкина. Свидетельство тому – бурные аплодисменты.