От героина к «синтетике»

На въезде в Ангарск стоит стела – «Город, рождённый победой». Это звучит злой иронией в городе, который совсем недавно проиграл битву с наркоманией. В 1990-х годах Ангарск стал транзитным пунктом наркотрафика по всей Иркутской области. Сюда приезжали закупаться и обычные наркоманы, и барыги, торгующие во многих крупных городах области – Шелехове, Усть-Илимске, Черемхове, Иркутске. Героин тогда продавали в открытую и едва ли не на каждом углу. 

Ситуация изменилась, когда на помощь милиции пришла общественность. Общественный фонд «Город без наркотиков» за время активной деятельности в 2005–2009 годах активно участвовал в изгнании из Иркутска и Ангарска барыг, торгующих наркотиками. После некоторого перерыва фонд возобновил свою деятельность. Его создатели не раз подчёркивали, что ни тогда, ни теперь за свою работу не взяли из бюджета ни рубля.

Теперь и администрация города медленно, но всё-таки включается в работу по общей координации общественности, бизнеса и правоохранительных структур по противодействию распространению наркотиков. Одним из таких представителей властей и стал Павел Циколин. С проблемой он знаком близко: когда-то активно продвигал программу по реабилитации наркоманов «12 шагов», четыре года работал координатором реабилитационного центра «Перекрёсток семи дорог», входил в общественный совет при губернаторе области по профилактике наркомании, состоял при трёх губернаторах, пока исключая недавно назначенного Сергея Ерощенко, советником по вопросам профилактики наркомании и ВИЧ-инфекции. Последние пять лет Циколин возглавляет правление общественной организации «Шаг навстречу». Учитывая его должность управляющего делами администрации города, это тот счастливый случай, когда общественные интересы встретились с административным ресурсом. 

– Проблема с наркоманией и ВИЧ-инфекцией по-прежнему одна из основных в Иркутской области. В СПИД-центре ежедневно регистрируется по 10–15 положительных реакций на ВИЧ. Правда, сейчас в основном идут, как их называют сами врачи, «половички», то есть заразившиеся половым путём. В основном это молодёжь и взрослые люди активного рабочего возраста, заразившиеся при случайных связях. Причём очень много личных трагедий, когда приходит на рядовое плановое обследование женщина, у которой никогда не было никого, кроме мужа, ей ставят диагноз ВИЧ. А потом выясняется, что муж где-то на стороне имел мимолётное приключение, – рассказывает Павел. 

За последние год-полтора наркоманы значительно «помолодели». Это показали и прошедшие в Ангарске тестирования старшеклассников.

– У нас одно время все кому не лень говорили: «Нужно вводить поголовное тестирование». Потом как-то утихло. А вы где-нибудь слышали о результатах? Дело в том, что после выборочно проведённых в старших классах школ и некоторых ПТУ в Иркутской области тестов оказалось, что порядка 50% старшеклассников в течение последнего года пробовали наркотики! Цифры эти не озвучивают лишь потому, что не знают, что с ними делать. Ну, выявили этих подростков – и что? Отсаживать их от всех остальных? Создавать для них специальные классы? Официально статистика количества наркоманов не двигается: порядка 11 тысяч человек стоит на учёте. На деле их неизмеримо больше, но сейчас все умные и никто не обращается за помощью к наркологу, потому что знают: поставят на учёт, а реальной помощи всё равно оказать не смогут!    

Пришла новая молодёжь

Ещё лет двадцать назад Ангарск был «нормальным спортивным, бандитским городом», где даже молодёжь придерживалась каких-то дворовых понятий. И быть барыгой считалось крайней мерзостью. Торговали только цыгане, которых не уважали и за которых никогда не «ездили на стрелки» заступаться местные авторитеты – у них был жёсткий принцип, что получать деньги с проституток и наркоты – «это западло». Более того, среди «правильных пацанов» считалось нормальным делом «нахлобучивать» всех попавшихся под руку барыг и наркоманов, то есть избивать и отбирать деньги. 

Сейчас среди молодёжи торговать наркотой считается обычным делом, более того, нормальным способом заработка. В этом бизнесе действует схема: продай десять доз, одиннадцатая – твоя. И эту модель, по свидетельствам наших собеседников, взяли на вооружение молодые люди из благополучных семей.

– Вот статистика последних задержаний фонда, – комментирует президент фонда «Город без наркотиков» Александр Шумилов. – Среди двух десятков реализаций задержано шесть молодых парней, продававших наркоту среди своих друзей и однокурсников: сами не употребляют, спортсмены, все из благополучных семей.  

За последние пять лет изменилась сама картина наркомании в области. Активную торговлю героином удалось частично пригасить. Но «попёрли» синтетические наркотики – это привозные из Москвы и Питера амфетамины, наркотики клубной мажорной молодёжи, и «водоросли», или «гидропон», выращиваемые в подпольных лабораториях канабиноиды. 

– В чём причина такого изменения генеральной картины? 

– Если в общем, то изменилась сама молодёжь. Сейчас считается обыденной следующая картина: школьник идёт с занятий с баллоном пива или сидит и пьёт его в парке в центре города. Никого это не удивляет. Почему у нас на правительственном уровне запрещают продажу алкоголя 1 сентября? Это ведь страшно: государство открыто признаёт, что у нас растёт поколение, с подросткового возраста уделывающееся алкоголем в сопли, и этим запретом расписывается в собственном бессилии. Ну и что, не продашь ты ему пива – он пойдёт и купит себе «травы». Не всё ли равно, чем ему уделываться?!

– Раньше был героин, сейчас – «синтетика». Нюхают все мажоры, посещающие клубы, – добавляет Павел. – Причём у молодых сегодня нет никаких представлений о порядочности, чувства страха. Стоит сесть в клубе и продемонстрировать, что у тебя есть деньги, и через полчаса около тебя будет не протолкнуться от совсем молоденьких девчонок. Этим пользуются – подсыпают им наркоту в напитки, предлагают попробовать, а потом увозят и насилуют. 

При этом проблема в том, что современных мажоров трудно чем-то мотивировать на отказ от употребления наркотиков – у них всё есть. Героиновый наркоман всегда был «чёртом» среди своих сверстников – вечно «убитый», заторможенный, сопливый, вечно в поисках денег. Именно потому они создавали вокруг себя некую «наркотическую романтику», что выделиться на общем фоне им было просто нечем. Современный «синтетический» наркоман – это обеспеченный юноша из хорошей, преуспевающей семьи, который ни в чём не нуждается: у него есть компьютер, айфон, машина, деньги…

– Меня поразил один случай. Я работал с наркоманами в иркутском изоляторе временного содержания. Там сидел 15-летний парень, который палкой до полусмерти избил свою мать – причём полицию вызвала не она, а соседи, – рассказывает Павел. – Оказалось, что юноша, которому никогда ни в чём не отказывали, взбесился, когда ему на 15-летие мать не подарила машину. Он, видите ли, считал, что на день рождения в его пятнадцать какая-то дешёвая «камрюха» – это вполне нормальный подарок. Родители не понимают, что в употреблении наркотиков их детьми виноваты не чиновники, не общество, а они сами – все проблемы идут из семьи.    

Тщетные усилия

– Ну вот мы и подошли к обычному разговору: «Чиновники не виноваты, полиция не виновата, виноваты сами родители», – не преминул подковырнуть собеседника «Иркутский репортёр».

– Нет, вопрос стоит не так. Про чиновников и милицию отдельный разговор – в такой сложной проблеме невиновных вообще нет. Но вот смотри, недавно звонит мне какая-то дама и начинает в трубку орать: «Мы с мужем сидим в машине около подъезда, а тут соседка Светка взяла у какого-то наркомана деньги, куда-то ушла, что-то передала. Вы почему ничего не делаете?!» Я её спрашиваю: «А вы-то почему при этом в машине сидели? Кто за вас самих что-то делать должен?» Она мне: «А что мы сделаем?» И это – обычная точка зрения простого человека. А мне кажется, что борьба с распространением наркотиков начинается не с властей, а с простых людей. В силах любых нескольких мужиков из любого подъезда разогнать из двора наркоманов, не давать торговать, заварить барыге дверь, в конце концов. Потому что рядом живут убийцы, другого определения для наркобарыг я не нахожу. У нас отношение такое: когда в чистом подъезде кто-то слово из трёх букв напишет, сначала попытаются стереть, потом пройдут мимо, и вот уже весь подъезд расписан и заплёван. А все проходят мимо – все привыкли. Надо формировать в обществе собственную, личную нетерпимость к наркомании. 

– У нас в Ангарске есть аптека, где прямо под прилавком стояла коробка с тропикамидом – это вещество, которым наркоманы разбавляют героин, чтобы усилить его действие. И аптекарша прекрасно знала, что продаёт его наркоманам. Однажды жители окрестных домов собрались и разбили ей стёкла – она теперь даже жалюзи не поднимает, – присоединяется к разговору Шумилов. – Нам повезло, что нас минула волна «крокодила» (синтетический наркотик, который производят из кодеинсодержащих препаратов, до последнего времени продававшихся во всех аптеках в открытом доступе. – Авт.). Но и это только потому, что у нас героина – как грязи. 

– Это же не значит, что властные и правоохранительные структуры ничего не должны делать…

– Вопрос в том, что нет систематизированного подхода к проблеме наркомании именно в нашей стране. В частности, у нас привыкли во всём ориентироваться на западные модели. А они у нас не работают. Одни говорят: давайте легализуем и будем контролировать. Но это может работать в маленькой Голландии с их толерантностью к сексуальным меньшинствам, профсоюзами проституток и кофейнями-курильнями. В нашей стране это работать не будет. 

– Вот конкретный пример. На Западе существует заместительная терапия, когда наркоманам по расписанию несколько раз в неделю выдают метадон, аналог героина. Если такое ввести у нас, врачи сами будут торговать, потому что зарплата маленькая, а детей кормить надо, – объясняет Шумилов. – С другой стороны, когда в Ангарске появился метадон, первыми его освоили не наркологи, а барыги. У нас есть такая Райка Салисова, мразь, которая торгует не первый год. Она сразу стала мешать метадон с героином и так продавала. В результате к ней потянулись наркоманы именно за этой смесью – чистый героин их уже не «вставлял». 

– А отечественные модели?

– Отечественные не сказать что хуже, но они также не работают, хотя по другой причине. Как это делается у нас? На федеральном уровне запускают антинаркотическую программу. На местах её тупо копируют. Никого не волнует её действенность – выделены деньги, их нужно за год освоить. Нет целеполагания – ведь если мы, например, с тобой хотим что-то сделать, мы садимся и рассчитываем, сколько нужно на это денег, пошаговую тактику, что мы должны получить на выходе, – объясняет Павел. – А здесь наоборот: деньги получены, нужно потратить. Результат не важен. И все эти программы выглядят так: организовывается большой городской праздник «Скажи наркотикам нет!», приглашаются артисты, по результатам отчитываются в центр. Останутся деньги – можно снять социальную рекламу и пару раз прокрутить её на местных каналах. И снова отчитаться. Как ты понимаешь, ни к наркоманам, ни к барыгам это вообще никакого отношения не имеет. Они на эти праздники не ходят, рекламу вообще никто не смотрит. 

Разработка – это блеф  

– Допустим. Но есть правоохранительные органы, которые обязаны впрямую заниматься разработкой мест, где торгуют наркотиками…

– Вот именно – разработкой. У тебя в подъезде торгуют героином. Ты обращаешься в Госнаркоконтроль. А тебе там отвечают: мы знаем эту точку, она находится в разработке. Это значит, что за ней следят, чтобы выйти на крупных поставщиков, отследить всю цепочку привоза и распространения, чтобы в идеале её обрубить разом. Разработка во времени никак ничем не ограничена. А героином в подъезде торгуют каждый день. Это моё личное мнение, но разработка – это блеф. Никогда никто не отследит эту цепочку до поставщиков, потому что везут героин из Афганистана. А если нет возможности дотянуться до первоисточника, то разработка просто не имеет смысла: сегодня оборвут её на уровне ввоза в область, а завтра другой «заряженный» таджик поедет в том же поезде. И в твоём подъезде снова торгуют героином, потому что ГНК теперь будет «разрабатывать» уже эту цепочку.

– И работа ГНК не имеет смысла?

– У этой работы неверные приоритеты. Нужно не цепочки отслеживать, а расчистить само поле. Нужно день за днём не давать торговать героином мелким оптовикам – закрывать точки раз за разом, судить барыг, ловить бегунков-распространителей, в общем, каждый день заниматься этой грязной неблагодарной работой. Для людей это важнее, чем героическая борьба с мировым наркотрафиком.

– Как это можно организовать на практике?

– А на практике это уже организовано, – добавляет Павел. – Идея простая – создать обратную связь. Человек позвонил, что у него в подъезде наркотиками торгуют, а ему потом перезвонили и сказали: «Спасибо, всё подтвердилось, мы отработали». И он чувствует, что не зря позвонил, и позвонит в следующий раз, не пройдёт мимо. Мы уже два месяца проводим в Ангарске еженедельный посписочный рейд – ОБНОН при УВД города, ГНК, представители общественности от фонда «Шаг навстречу» объезжают районы по тем адресам, откуда поступили звонки. Причём я заметил, что адреса, по которым больше всего обращений, постепенно отодвигаются в конец списка. Я спрашиваю: «В чём дело?» Представитель ГНК отвечает: «Не надо их пока трогать, они в разработке». Я говорю: «Да что же вы делаете, вы же меня перед людьми подставляете». От нас ждут результата именно по этим адресам. Но я гарантирую: эти адреса мы отработаем. Все, по списку. 

– Это метод местечковый, локальный. Есть ли более глобальные, системные способы борьбы с распространением наркотиков хотя бы в пределах одного города?

– Да, есть такой способ, и он хорошо известен даже у нас в области – есть неединичные прецеденты. Например, возьмём Бодайбо. Там нет барыг, нет наркоманов, а почему? Потому что все сидят на золоте – жители, власти, милиция, бизнес, даже бандиты. И конкуренты этому «градообразующему» промыслу не нужны. Их туда просто не пускают – всем миром. Или в Братске – все сидят на лесе. То же самое: конкуренты не нужны никому. И в Братске, как в прошлом веке, единичные наркоманы до сих пор варят ханку из черняшки, маковой соломки. То есть нужно просто сесть вместе – мэру, представителю полиции, крупным влиятельным бизнесменам – за один стол и сказать: «Всё, пани, наркотиками у нас в городе не торгуют». И всё закончится. А у нас пока все чиновники сроки свои во власти отбывают как транзитники – отработал, а дальше хоть трава не расти.