Мы сидим с Кристиной на скамейке у «Дома быта» на Урицкого, как раз напротив узкого прохода на улицу Фурье, обвешанного рекламой: шубы пытаются перекричать ювелирный магазин, обувь соседствует с салоном часов. Эта улица, бывшая Пестеревская, и более века назад была торговой. В 

70-х годах XIX века мещанин Минеев заложил здесь каменную лавку, а летом 1879 года, сразу после пожара, начал возводить одноэтажный каменный дом и восстанавливать лавку. В 1902 году братья Бенциан и Моисей Юцисы выкупили усадьбу Минеева и смежный участок, получив таким образом выход на соседнюю Котельниковскую улицу (теперь – улица Фурье).

– По одной из версий, братья Юцисы – Бенциан и Моисей – принадлежали к купеческому сословию, – говорит Кристина Брохоцкая, студентка пятого курса исторического факультета ИГУ. – В некоторых источниках Моисей числится мещанином. Их отец Гершко Юдкович Юцис приехал в Иркутск в 1876 году и, поселившись в Знаменском предместье, открыл там кожевенный и маслобойный заводики. У него было трое сыновей, третьего, предположительно, звали Хаим. 

Неизвестно, кто придумал сделать стеклянные перекрытия, но это было уникальное решение: площадь между зданиями небольшая, строить ещё одно было невыгодно. За Уралом таких сооружений в то время точно не было. Архитектором был Алексей Кузнецов, а инженером – Васильев. Иркутский пассаж даже называли «маленьким ГУМом»: аналогичные постройки имелись только в Москве и Петербурге. Причём иркутский пассаж имел свои архитектурные особенности. Вообще, слово «пассаж» французского происхождения, оно означает «переход, проход». Ажурные металлические переплёты и стеклянные перекрытия дали хорошо освещённое, защищённое от холода и осадков пространство. Получилась как бы внутренняя улица, на которую выходили торговые помещения. Причём главный фасад смотрел на Котельниковскую. Сейчас мы можем видеть скошенные углы у соседних зданий, которые как бы «втягивали» внутрь. 

Согласно летописи, пассаж открылся в октябре 1903 года, сразу же появились крупные арендаторы: известный купец Второв с сыновьями, товарищество «Сандер и Ко», несколько акци-онерных обществ. В пассаже торговали готовым платьем, «лучшим парижским маслом», обувью, фруктами. В 1908 году на втором этаже, где были даже фонтаны, открывается электрический театр «Мираж». В 1915 году здесь прошла выставка «предметов снаряжения, а частью и вооружения войск», организованная иркутским военно-промышленным комитетом.

– Мне бы очень хотелось повернуть время назад и попасть в это здание, – замечает Кристина. – Сложно представить, что в нашем городе в начале прошлого века мог быть такой пассаж. Сибирь прошлого для многих – это, в первую очередь, суровый край, место ссылки. Однако это был довольно культурный город. Сейчас я работаю в музее и архивах, на фотографиях того времени вижу, что горожане одевались очень изящно, купчихи – в просто великолепных платьях. Когда глядишь на эти снимки, даже не возникает мысли, что это провинция. Жаль, что сегодня красивые ниши и другие архитектурные элементы на главном фасаде пассажа закрыты рекламными баннерами. 

Я пыталась связаться с нынешними хозяевами пассажа, их несколько. У нас, родственников, сейчас главная цель – восстановить архитектуру этого здания. Историки считают, что задача эта не такая уж и сложная. Думаю, здание стоит восстановления, это действительно значимый памятник не только для моей семьи, но и для города. 

Сегодня трудно поверить, что больше ста лет назад Иркутск был не таким уж провинциальным

Пассаж братьев Юцисов просуществовал недолго: в 20-е годы прошлого века ажурные перекрытия уже сняли, в 30-е – металлические галереи и мостики заменили железобетонными с деревянным ограждением. 

– Думаю, одной из причин стало то, что здание было слишком по-буржуазному роскошным, – предполагает молодой учёный. – Пока всё, что я знаю о пассаже, – это выдержки из нескольких публикаций и книг. Насколько я поняла, ни один историк специально не занимался изучением Юцисов. Мы знаем много известных купцов, которые помогали городу, строили церкви, училища, и среди евреев были такие люди. Может быть, Юцисы не проявили себя так ярко. Были ли они хозяевами этого здания до конца, я пока не знаю. Некоторые историки пишут, что они разорились, но по фотографиям после 10-х годов видно, что семья не бедствовала. Что случилось в 20-е годы с Юцисами, мне ещё предстоит узнать. 

– Вы долгое время не знали, что братья Юцисы – ваши предки. 

– О том, что Моисей Юцис – мой прапрадед, я узнала только на третьем курсе. Мама говорила, что моя бабушка по папиной линии, Людмила Яковлевна Маврина, дочь купца-золотопромышленника. Я в это сначала не поверила, да и бабушка почти ничего не говорила о своей семье, кроме того, что у неё было тяжёлое детство. 

Бабушка родилась в 1926 году, у неё было 6 классов образования, и уже в 16 лет она пошла работать контролёром. Позже уехала в Свирск, где вышла замуж за русского, затем вновь вернулась в Иркутск, работала здесь в поликлинике. Когда я была маленькой, она уже была на пенсии. Бабушка была православной, очень верующей. Иврит она не знала, это точно. 

Когда бабушка умерла, мне было десять лет. Не знаю, каким образом, но потом её документы оказались у меня, в том числе старинные фотографии. На них она была с сёстрами, а что это за сёстры, бабушка никогда не рассказывала ни мне, ни моим братьям и сёстрам, ни папе. Год назад я разбирала документы и нашла бабушкину трудовую книжку, где фамилия Юцис была зачёркнута и исправлена на Маврину с отметкой «в связи с регистрацией брака». Стало ясно, что бабушка – действительно внучка того самого Моисея Юциса, одного из братьев, владевших иркутским пассажем. 

Пассаж, который обошёлся братьям Юцисам примерно в 60 тысяч рублей, сразу привлёк внимание как арендаторов торговых площадей, так и посетителей

Я стала обзванивать всех своих родственников, в первую очередь папиных старших братьев, и расспрашивать, что они знают, делать запросы на различных сайтах и форумах в Интернете, искать информацию в архиве. Мои родственники, к сожалению, мало что знают. Бабушка всегда скрывала своё еврейство. Когда один из моих дво-юродных старших братьев хотел уехать в Израиль и просил бабушку подтвердить, что у них есть еврейские корни, она наотрез отказалась. Может быть, это связано с тем, что её отца, Якова Моисеевича Юциса, в годы второй мировой войны посадили – на сколько лет, мне ещё предстоит выяснить. С его братьями я познакомилась этим летом. Виктор Матвеевич тоже немного знает о своих предках. С Евгением Танковичем мы встретились на  экскурсии, у нас получилось почти как в передаче «Жди меня». Он показал фотографию Моисея с детьми, у меня теперь есть её копия. Часть детей мы смогли идентифицировать, но не всех. Не знаю, кем ему приходилась женщина в чёрной шали. Как рассказал Виктор Матвеевич, в семье разговаривали на иврите, а с сыновьями, которые женились на русских, прекращали общаться. Мама моей бабушки, жена Якова Юциса, тоже была из русских, и довольно-таки обеспеченных. Фотографий прадеда и его семьи у нас не осталось, а вот у Евгения Танковича, как он сказал на экскурсии, сохранилась даже плитка из пассажа. Меня это просто поразило. Это мои первые родственники, которые сохранили свою историю. 

Перед экскурсией я нашла в архиве адрес семьи Моисея Юциса 1915 года. Оказалось, что они жили по соседству с Болеславом Шостаковичем, прадедом моего научного руководителя. Возможно, в архиве Шостаковичей сохранились какие-то данные о семье Моисея. 

– Как вы стали участницей «Прогулок по старому Иркутску»?

– Я получаю дополнительное высшее образование в школе PR, но всё-таки главное моё образование – историческое. Ещё весной у меня возникла идея с одногруппниками водить бесплатные экскурсии летом. Потом я узнала, что такой проект уже запущен, и мне разрешили в нём участвовать. 

Вообще, это была моя первая экскурсия, и когда я увидела, сколько народу собралось на «Прогулку», очень сильно волновалась. Тем более я не ожидала, что в результате этого проекта встречу своих родственников. 

– Что планируете делать дальше?

– Пока я пишу два диплома, работаю в музее и ращу двоих маленьких детей, поэтому не могу постоянно заниматься только Юцисами. К тому же мой муж, по словам его мамы, из княжеского рода в Польше, и я пытаюсь эту историю тоже изучить.  

Сейчас наша семья вновь объединяется. В октябре будет 110 лет пассажу, и есть идея подкопить материалы, собрать личные вещи и фотографии Юцисов и устроить отдельное мероприятие. Надо выяснить, где Бенциан, были ли у него дети. Думаю, что у меня ещё всё впереди.