Забытая история одного парка
«Это место знают все, но о нём никто ничего не знает», – начиная десятую «Прогулку по старому Иркутску», объявил организатор экскурсий, президент клуба молодых учёных «Альянс» Алексей Петров. Во вторник жаждущие знаний иркутяне собрались у Входоиерусалимской церкви, чтобы прогуляться по парку, долгие десятилетия бывшему главным городским кладбищем.
Экскурсию под названием «Забытое Иерусалимское кладбище» на этой неделе провёл доктор исторических наук, профессор Иркутского госуниверситета Александр Дулов. Алексей Петров представил его как человека, «который изучает историю города уже 50 лет». Аудитория ответила аплодисментами.
Несмотря на штормовое предупреждение и явно хмурящееся небо, открытая лекция вновь собрала такое количество слушателей, что из задних рядов то и дело кто-нибудь просил гида увеличить громкость мегафона. Прогулка началась от ворот старого Иерусалимского кладбища, известного так же как бывший ЦПКиО.
– Где-то здесь лежат от 100 до 120 тысяч иркутян, – сообщил Александр Дулов. – Территория кладбища обширна, она практически совпадает с территорией парка. Начало кладбищу было положено в 1772 году, когда Екатерина II, весьма прогрессивная царица – она, например, на себе испробовала сыворотку против оспы – постановила, что хоронить при церквях в городах, как раньше, не следует, поскольку могут начаться эпидемии. Древнейшая часть Иерусалимского кладбища находится не здесь, а со стороны улиц Парковой и Коммунаров, именно там сначала был отведён небольшой участок. В 1795 году был добавлен ещё один кусочек земли – кладбище постепенно двигалось с запада на восток. Площади, которую занимает сейчас, до нынешней улицы Байкальской, погост достиг только к 1868 году. Впрочем, экскурсию по всей территории проводить смысла нет, поскольку памятников осталось совсем мало.
Активное «заселение» кладбища шло до 1880-х годов. По решению городской думы за территорией ухаживали шесть человек: смотритель, три могильщика и два сторожа. В 1858 году кладбище уже было обнесено стеной, на ночь оно закрывалось.
– То есть в это время соблюдался относительный порядок, хотя, конечно, немало памятников было сломано, – продолжил историк. – Хоронили в два, три, а то и четыре ряда.
Городская Дума стала обсуждать вопрос о закрытии кладбища, но захоронения продолжались. Даже в 1912-1913 годах хоронили примерно по полторы-две тысячи человек ежегодно. После революционных событий и Гражданской войны кладбище оказалось бесхозным, здесь бывали случаи преступлений и грабежей. Хоронить на Иерусалимском кладбище перестали в 1929 году.
«Приспособить к новым временам»
Дальнейшая судьба кладбища в XX веке была безрадостной. Укрепившаяся советская власть в 1939 году решила организовать здесь парк. С 30-х годов кладбище разорялось, памятники, особенно ценные, мраморные, часто крали, перевозили в другие места захоронений. Окончательно погост превратился в парк в 1957 году, к 40-летию Великой Октябрьской социалистической революции, причём проводилось это под лозунгом благоустройства города. Долгое время здесь даже работала танцплощадка, была эстрада и аттракционы.
– В 1980-е годы началась новая эпоха: в печати стали появляться статьи о том, что кладбище надо как-то приспособить, так сказать, к новым временам, – говорит профессор. – Танцплощадка и эстрада к 90-м годам были закрыты, кладбище превратилось в парк для спокойного отдыха. По-моему, он и должен существовать именно в таком виде, однако нужны стелы или какое-то ещё напоминание о том, что здесь было кладбище, сведения о людях, которые здесь похоронены.
Прежде чем двинуться к следующей точке экскурсии, могиле декабриста Поджио, Александр Дулов рассказал и об истории Входоиерусалимской церкви.
– Строилась она долго, с 1820 по 1835 год. Однако первая часовня здесь появилась ещё в 1790 году, затем её перестроили в церковь, которая дала название и кладбищу, и горе. Первую, маленькую, церковь было решено увеличить. Деятельное участие в этом принял Михаил Сперанский, который в 1819-1820 годах был генерал-губернатором и жил в Иркутске, рядом с нынешним автовокзалом. Он не только дал согласие на постройку церкви, но и договорился с томским архитектором Деевым. Проект в целом весьма удачен. Церковь и кладбище возвышаются над городом, погост имеет, я бы сказал, торжественно-печальный вид, здесь мы видим колонны тосканского ордена. Церковь будет восстановлена, она является одним из наших замечательных памятников. Там бывали многие знаменитые лица, в том числе миссионер Иннокентий Вениаминов, жена которого похоронена на этом же кладбище.
Декабристы и дело о шубе
Под темнеющим от туч небом процессия двинулась к памятнику Иосифу Поджио. Итальянец на русской службе, он был офицером, одним из организаторов общества декабристов.
– Его судьба необычна, – сообщил гид уже под сенью кладбищенского дерева. – Десять лет Поджио продержали в тюрьме из-за того, что его зять, генерал Бороздин, не желал, чтобы его супруга соединилась с ним здесь, в Сибири. Только когда жене сказали, что он умер, и она снова вышла замуж, Поджио отправили в Сибирь. Здесь он болел и скончался в 1848 году.
Иерусалимское кладбище связано с именами многих декабристов. Здесь похоронены супруга и дочь декабриста Люблинского, жена и сын декабриста Бечаснова и, наконец, декабрист Дунцов-Выгодовский. Последний долгое время провёл в ссылке в Якутии и на Камчатке, затем приехал в Иркутск, где и умер в 1881 году.
– Теперь о том, почему я вас сюда привёл, – отметил Дулов. – Дело в том, что памятник Поджио было поставлен не совсем там, где он стоял, на приблизительном месте, которое указал Пётр Александрович Кудрявцев. Этот памятник обозначает также границу польского кладбища. Кроме греко-российского, как называли кладбище для православных, здесь было и католическое. Стен между ними не было. Дальше на запад находилось лютеранское кладбище, а рядом с ним – маленькое еврейское. К 60–80-м годам XIX века оно пришло в очень плохое состояние, в это же время было открыто новое еврейское кладбище на месте нынешнего театра кукол. Оно было закрытым, огороженным стеной из песчаника высотой около двух метров. Всё Иерусалимское кладбище занимает около 20 гектаров, основную часть в 16-17 гектаров составляла греко-российская часть.
На католическом кладбище были похоронены также польские повстанцы. Число их неизвестно. Польские ссыльные находились здесь не в самых лучших условиях, но любопытно, что, даже не зная имён похороненных, они отмечали: это был борец за свободу Польши. На некоторых могилах были надписи «Изгнанник» или «Ветеран 1863 года», то есть участник крупнейшего польского восстания. Из польских политических ссыльных я назову лишь несколько человек, наболее известных. Это ксёндз, с 1855 года служивший в католическом костёле, Кшиштоф Швермицкий. Был сослан за участие в подготовке восстания, долгое время провёл в разных тюрьмах. В 1855 году приехал на поселение в Иркутск, получил право вернуться на родину, но остался в Сибири. Он пользовался большим влиянием среди поляков. В 1880-е годы руководил строительством каменного костёла.
Видный польский ссыльный Иосафат Огрызко, один из руководителей польской повстанческой организации, был отправлен на поселение в Пивовариху. Поскольку он очень страдал от проблем со зрением, на прогулки выходил только ночью, за что получил прозвище Лунного Короля, а местность стали звать Дачей Лунного Короля.
И, наконец, Болеслав-Артур Петрович Шостакович, родоначальник известной линии наших деятелей культуры. Руководитель московской революционной организации «Земля и воля», находившийся в тесном контакте с руководителями польского восстания, он помог бежать Ярославу Домбровскому. В результате его арестовали. В Иркутске, куда он прибыл из Западной Сибири, сразу занял видное положение, был директором отделения Сибирского банка, пользовался большим авторитетом, принимал активное участие в работе отделения географического общества, избирался гласным городской думы и, наконец, в 1902 году был даже избран городским головой, но министр внутренних дел не утвердил его кандидатуру и руководить городом ему не пришлось.
Среди политических ссыльных был и Николай Александрович Серно-Соловьевич, один из руководителей русской революционной организации в 1860-х годах. В тесной связи с польскими политическими ссыльными он участвовал в разработке планов общесибирского восстания. Основные документы о нём находились у Серно-Соловьевича. Когда его переводили из Красноярска в Иркутск, по дороге случилась, как мы бы сейчас сказала, авария – сани перевернулись, он получил серьёзные ушибы. В Иркутск Серно-Соловьевича привезли в бессознательном состоянии. Когда жандармы хотели его осмотреть, находившиеся рядом несколько политических ссыльных заметили его слабый кивок на шубу, немедленно вытащили из рукавов документы и, даже не читая, сожгли. Сам Николай Александрович скоро умер и был похоронен тоже на католическом участке Иерусалимского кладбища.
– А теперь мы пойдём к могиле Загоскина, – пригласил гид, – одного из самых замечательных деятелей Иркутска и Восточной Сибири до октября 1917 года.
«Сеять разумное, доброе, вечное»
Вокруг памятника валяется уже привычный мусор. Все до единого фонари на ближайшей парковой аллее разбиты.
– Михаил Васильевич Загоскин родился в 1830 году. Он легко осваивал новые знания и был известным журналистом. Загоскин написал роман «Магистр» о жизни школ и вузов, занимался географией и историей. Им был написан первый учебник по географии «Иркутск и Иркутская губерния с присовокуплением других областей Сибири». Загоскин активно занимался журналистикой и после того, как умер Вагин, главный редактор «Сибири», очень популярной газеты либерально-демократического направления, стал её редактором.
Памятник Загоскину уцелел чудом. Когда готовилось открытие парка, рабочие выламывали все памятники, несмотря на то что профессор Кудрявцев составил список из пятидесяти объектов, которые следовало сохранить. Тем не менее городская администрация того времени действовала напролом. Но вот с бетоном этого памятника рабочие справиться не смогли. Рядом с ним находился памятник Всеволоду Ивановичу Вагину, другому замечательному исследователю Сибири и журналисту, которому повезло меньше. Надо сказать, при Вагине тираж газеты достигал 750 экземпляров – небывалая для тех времён величина.
Рядом находилась могила Станиловского – это один из деятелей Русского географического общества, он занимался главным образом археологией. С его именем связана необычная история: 22 октября 1905 года, после первой русской революции, царь издал манифест о некоторых послаблениях и свободах. И вот Станиловский находился в ресторане на углу нынешних улиц Ленина и Карла Маркса. Играл оркестр, желающие заказывали то «Марсельезу», то «Боже, царя храни», некоторые вставали при исполнении гимна, некоторые не вставали. Один из посетителей начал придираться к Станиловскому из-за того, что тот не встал при исполнении царского гимна. Когда Станиловский отказался встать, один из присутствовавших, пьяный фельдшер, выстрелил в него из пистолета.
Начался дождь. Часть экскурсантов невозмутимо раскрыли зонты, но Александр Дулов поспешил закончить свой рассказ.
– В заключение, чтобы вы не очень вымокли, скажу, что здесь было похоронено много иркутян известных купеческих фамилий. В списке, составленном летописцем Нитом Романовым, который обследовал кладбище в 1912 году, 32 фамилии. Возможно, предки кого-то из присутствующих тоже похоронены здесь.
