«Это революция в энергетике»

Мировая экономика меняется, с ней меняется и структура потребления энергоресурсов. К такому очевидному выводу пришёл директор Института энергетических исследований (ИНЭИ) РАН Алексей Макаров в докладе, который открывал международную конференцию «Энергетическая кооперация в Азии: риски и барьеры». В первом десятилетии 21 века энергопотребление практически не росло в США и Европе. Локомотивом стал Азиатско-Тихоокеанский регион. Существенное увеличение объёмов потребления наблюдается в тех странах, которые привычно относят к развивающимся и которые в последние годы демонстрируют бурный экономический рост – речь прежде всего о Китае и Индии. «Сам Азиатско-Тихоокеанский регион претерпевает значительные изменения структуры потребления с увеличением доли нефти и природного газа вкупе с появлением атомной энергии и заметным ростом доли нетрадиционной энергетики с замещением угольного топлива, – отметил Макаров. – Всё это радикально меняет структуру энергетического спроса. На самом деле это революция в энергетике». 

Развитие нефтегазового комплекса на востоке России

Это мнение поддерживают и в ОАО «Газпром». Заместитель начальника департамента перспективного развития компании Олег Иванов обратил внимание на темпы роста потребления природного газа: если в 1970 году весь мир использовал около 1 трлн. кубометров голубого топлива, то уже в 2000 году эта цифра составляла 2,4 трлн. кубометров, через десять лет речь шла уже о 3,2 трлн. кубов. Рост произошёл за счёт развитых стран – США, государств Европы и Японии, однако постепенно их сменяют развивающиеся страны. «Если 10 лет эти три триллиона приходились на страны «золотого миллиарда», то сейчас газ приходит к остальным пяти, а в перспективе – к семи миллиардам людей, которые живут в Китае, Индии и странах Дальнего Востока, – сказал Иванов. – В 2030 году основными регионами-потребителями будут Северная Америка и Азия и последняя догонит первую несмотря на то, что в ней наблюдается существенный рост в связи со «сланцевой революцией». 

Использование сланцевого газа, по мнению Макарова, не только постепенно выведет Северную Америку на самообеспечение сырьём, но и превратит её из нетто-импортёра в нетто-экспортёра. Учёный привёл несколько прогнозов, согласно которым доля «нетрадиционного газа» в будущем может составить 10-13% мирового потребления. Аналогичная ситуация может сложиться и с нетрадиционными видами нефти. В то же время масштабные планы по использованию сланцевого газа вынашивают в Китае, ресурсы которого оцениваются в 25 трлн. кубометров. «Когда мы говорим про ресурсы традиционного газа, мы не можем их сравнивать с такими же цифрами нетрадиционного газа, – скептически заявил Иванов после того, как прозвучали эти данные. – Если называется цифра в 25 триллионов, то надо понимать, что коэффициент извлечения сырья совершенно другой – ниже, чем у традиционного газа. И мы можем ожидать с российских 250 триллионов ресурсов значительно большие запасы, чем с этих 25 триллионов: у нас только доказанные запасы порядка 48 триллионов кубов». 

100 миллиардов кубометров, но контракт вперёд 

Так или иначе, в стратегических документах, определяющих развитие нефтегазовой отрасли России на ближайшие два десятилетия, прогнозируется существенный рост экспорта в страны АТР. С этим согласны и учёные. Старший научный сотрудник Института энергетических исследований  РАН Александр Тарасов прогнозирует, что объём поставок газа в страны АТР к 2030 году достигнет 100 млрд. кубометров. Конечно, основой для наращивания добычи «Газпром» планирует сделать Ямал, однако компания намерена довести объём добычи на месторождениях Восточной Сибири, откуда ближе вести трубопровод в Китай, до 100 млрд. кубометров. Первенцем в освоении региона должно стать Чаяндинское нефтегазоконденсатное месторождение в Якутии, при этом для транспортировки добытого на нём газа будет создана газотранспортная система, проходящая через Хабаровск до Владивостока. Стратегия развития ТЭК Иркутской области до 2015 – 2020 годов с перспективой до 2030 года, между тем, предполагает, что в газопровод от Чаянды может быть подано сырьё с Верхнечонского нефтегазоконденсатного месторождения, вокруг которого строится Северный центр газодобычи. 

Планы касательно Ковыктинского месторождения «Газпром» пока не раскрывает, однако очевидно, что приступать к его разработке раньше 2017 года компания не намерена. Однако научный руководитель Института нефтегазовой геологии и геофизики имени А. А. Трофимука СО РАН Алексей Конторович, возглавляющий научный совет РАН по геологии нефтяных и газовых месторождений, считает, что откладывать решение вопроса с Ковыктой «на годы, а то и на десятилетия недопустимо». «Добычные возможности сегодняшней Ковыкты таковы, что можно спокойно добывать до 40 миллиардов кубов в году и выделять до 3 миллионов тонн этана, пропана и бутана, – подчеркнул академик. – Надо здесь создать газоперерабатывающее производство на 5 – 10 миллиардов кубометров, чтобы решить сегодняшние проблемы Саянска и Ангарска по сырью, с доведением до 30–40 миллиардов кубов на последующих этапах. После удовлетворения внутренних потребностей метановая фракция должна направляться на экспорт». 

Конторович тут же предложил несколько маршрутов газопроводов для поставок за рубеж: Тайшет – Горный Алтай – Восточный Китай, Ковыкта – Забайкалье – Монголия – Восточный Китай либо Ковыктинское месторождение – Усть-Кут – Чаяндинское месторождение – северо-восток Китая. Проблема состоит в том, что затраты на создание газоразделительного и перерабатывающего производства вместе с транспортной инфраструктурой значительно увеличивают себестоимость восточно-сибирского газа, а предлагаемые экспортные цены встречают сильное сопротивление со стороны китайского руководства. Поэтому, добавил Конторович, ключевым условием выхода на рынки Азиатско-Тихоокеанского региона должны стать долгосрочные контракты, где будут прописаны формула ценообразования и гарантированные объёмы поставок. «Идти на спотовый рынок нельзя», – безапелляционно заключил он. 

«Правильное, толковое и зрелое решение»

В то же время на экспорт нефти подобного ограничения нет: в 2010 году ОАО «Транснефть» вместе с ОАО «АК Транснефть» заключило контракт с Китайской национальной нефтегазовой корпорацией (China National Petroleum Corporation, CNPC). Согласно договору, напомним, китайская сторона предоставила российской кредит на 25 млрд. долларов в обмен на обязательство ежегодно поставлять по трубопроводной системе «Восточная Сибирь – Тихий океан» (вернее, по ответвлению до Дацина) 15 млн. тонн нефти. Для справки: мощность первой очереди трубы, то есть участка от Тайшета до Сковородино, составляет 30 млн. тонн в год, тогда как после достройки второй очереди до спецморнефтепорта Козьмино она будет увеличена до 40 – 45 млн. тонн с перспективой расширения до 80 млн. тонн в год.

Кстати, Конторович считает строительство ВСТО и выбор трассы нефтепровода «примером правильного, толкового и зрелого решения». «Если бы трубу построили там, где предлагали многие, в том числе государственные компании, она бы прошла на тысячу или 600 – 700 километров южнее и никто бы не стал разрабатывать месторождения на севере и тянуть нефтепровод, чтобы поставлять по нему пять-шесть миллионов тонн», – подчеркнул академик. Практика лишний раз доказывает его правоту: с 2009 года доля стран АТР в российском экспорте нефти увеличилась с 5% до 16%. Если переходить на абсолютные цифры, то в 2011 году в регион было поставлено 43 млн. тонн нефти, при том что общий объём экспорта составил 219 млн. тонн. «Роль АТР пока относительно невелика, но если смотреть уже запущенные проекты и те, которые должны стартовать в ближайшее время, то речь идёт уже о 100 – 110 миллионах тонн нефти, – отметил заведующий лабораторией ресурсов углеводородов и прогноза развития нефтегазового комплекса Института нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН Леонтий Эдер. – Так что доля тихоокеанского направления в общем объёме поставок может увеличиться к 2030 году до 35 – 40%».

И ключевая роль в этом отводится как раз месторождениям востока России, на которых за последние несколько лет происходит существенный рост добычи. Так, в 2010 году в Восточной Сибири было добыто 19,6 млн. тонн сырья, а в 2011 году только на крупнейших Ванкорском, Верхнечонском и Талаканском месторождениях – уже почти 25,3 млн. тонн. Согласно энергетической стратегии России, к 2030 году объём добычи в регионе должен достигнуть 75 млн. тонн. Заместитель директора Института систем энергетики имени Л.А. Мелентьева СО РАН Борис Санеев прогнозирует, что экспорт в восточном направлении к 2030 году увеличится до 68 – 73 млн. тонн. 

Терабайты вместо миллиардов 

Дальнейшая перспектива не столь радужна. Институт энергетических исследований и Российское энергетическое агентство, результаты исследования которых представил Макаров, прогнозируют спад объёмов зарубежных поставок энергоресурсов к 2035 году. «Это совершенно другая динамика, чем нам рисовалось ранее, – констатировал директор ИНЭИ РАН. – Речь идёт о снижении экспорта сырой нефти и нефтепродуктов, и этот процесс определяется не внешними рынками и их готовностью принять наши ресурсы, а, с одной стороны, ожидаемой динамикой цен и, с другой стороны, нашими внутренними условиями, подготовкой необходимых запасов сырья». Опасения вызывают недостаточные темпы геологоразведочных работ: по словам Конторовича, если в конце восьмидесятых только в Восточной Сибири и Якутии ежегодно бурили до 350 – 400 тыс. м глубоких скважин, то сейчас этот показатель по всей России не превышает 600 тыс. м, что ставит под угрозу наращивание ресурсной базы. В случае с газом на динамику экспорта повлияет и конкуренция со стороны нетрадиционных видов топлива. 

Однако Макаров призывает не драматизировать ситуацию. По его словам, нужно «реагировать на риски и видеть альтернативы». В частности, единая система газоснабжения России в будущем может стать составной частью трансазиатской системы газоснабжения, которая очень быстрыми темпами формируется в настоящее время. «Этот процесс даёт нам шанс найти совершенно другую нишу на этом рынке: мы можем выступить в роли интегратора, использовать наш уникальный опыт диспетчеризации подобных систем, – подытожил глава ИНЭИ РАН. – Это попытка заменить миллиарды кубометров газа, которые мы теряем, терабайтами информационных систем и программных средств».