Один за всех

Разбирательство по делу Евгения Кустоса началось на прошлой неделе. Бывший сити-менеджер Усолья-Сибирского был взят под стражу 15 июня 2011 года и обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных частью 3 статьи 30 УК РФ, частью 3 статьи 33 УК РФ, частью 2 статьи 105 УК РФ, пунктом «в» части 3 статьи 286 и частью 1 статьи 222 Уголовного кодекса РФ. В частности, следствие считает, что Кустос выступал заказчиком покушения на убийство тогдашнего главы ОАО «Молоко» Игоря Востренкова (ныне – секретарь политсовета местного отделения «Единой России»). В качестве подельников выступали житель Белореченского Виктор Белодедов (как заявил потерпевший Востренков, ему он известен как усольский криминальный авторитет по кличкам Бешеный, Белодед), усольчане Сергей Драков и Евгений Кривоносов. По версии следствия, Белодедов получил заказ на убийство Востренкова от Кустоса, за работу тот обещал заплатить 150 тысяч. Белодедов нанял Дракова, а тот без ведома Белодедова взял в подельники Кривоносова. Покушение на убийство по не зависящим от организаторов причинам не состоялось. Дракова и Кривоносова оперативники взяли прямо у дома Востренкова, при Кривоносове обнаружили пистолет. Белодедов, Драков и Кривоносов были осуждены в 2003 году. Первый получил 11 лет, двое непосредственных исполнителей – по 12.  Драков отбывает наказание по месту жительства – на Украине, Белодедов в прошлом году был освобождён по УДО, Кривоносов находится в ИК-20 в Усть-Куте. 

На прошлой неделе на суде было заявлено, что Драков отказался давать показания, опасаясь быть этапированным в Россию. Виктор Белодедов с женой пришли на суд, но сообщили о желании давать показания «без посторонних», поскольку оба опасаются за свою жизнь. На предварительном следствии Белодедов назвал заказчиком Евгения Кустоса. Какие показания он дал в суде, неизвестно, секретарь судебного заседания заявила журналистам, что не имеет права разглашать информацию. Со слов потерпевшего Игоря Востренкова, Белодедов полностью подтвердил показания, которые дал ранее. И вот во вторник суд слушал третьего осуждённого – Евгения Кривоносова. 

В среду на допросе руководителя ООО «Усолье-Сервис» Николая Пихтина вскрылись новые факты. Пихтин сообщил, что Белодедов после освобождения имел с ним беседу. «Он мне говорит: представляешь, каково мне досталось, – рассказал Пихтин. – Я за время отбывания наказания сменил шесть колоний. Ни в одну колонию по собственному заявлению меня не перевели. Меня всё время переводили по необходимости, и всё время меня «прессовали». Ты прекрасно понимаешь, как мне пришлось крутиться, чтобы как-то выжить, сохранить лицо и обезвредить свой зад». Со слов Пихтина, Белодедов ему рассказал, что на него давили, требуя дать показания против Кустоса. 

– Я говорю: «Сейчас-то ты дал, раз тебя освободили?»

– Нет, – говорит. – Я так дал показания, что они двоякие – их можно так и так трактовать. 

Пихтин сообщил, что о его общении с Белодедовым узнал зять Кустоса Горохов и вывел на Пихтина некоего адвоката Алексея (на предварительном следствии Пихтин заявил, что это Проходовский, но на суде опроверг показания, сказав, что фамилию ему подсказал следователь). Адвокат Алексей несколько раз общался с Белодедовым и уговаривал того дать показания на камеру, но Белодедов отказался, заявив, что боится – показания снимут, а его после могут и убить.  Всплыла интересная деталь, которую озвучил сам адвокат Проходовский. «Показывал ли я Белодедову бумажку, на которой было написано, что я предлагаю ему 10 млн. рублей за правдивые показания?» (именно так был записан вопрос в протоколе, а вот в первый раз адвокат сказал:  «за показания, которые бы меня интересовали?»).  Пихтин заявил, что такого не видел. Очевидно, тема о 10 млн. рублей «всплыла» во время допроса Белодедова, проходившего без участия журналистов.  

Ему единственному пришлось давать показания публично, при прессе.  

Проспал убийство

Заключённый Кривоносов практически весь процесс руки держал по привычке – скрещёнными за спиной. В ИК-20 он находится уже 9 лет, в 2003 году был осуждён по делу Востренкова Иркутским областным судом по ч. 2 ст. 105, ч. 3 ст. 30, ст. 222. Себя виновным он не признал, приговор пытался обжаловать. Заявил, что не знал ни о каком заказе и не знает сейчас, а на преступление пошёл «спонтанно» по предложению Дракова, чтобы поддержать товарища. 

– Как спонтанно? – поинтересова-лась гособвинитель, старший прокурор отдела гособвинителей прокуратуры Иркутской области Людмила Инютина. 

– Ну как, молча, как. Пришёл, пошли, надо сходить. Я уже не помню, 10 лет прошло. За десять лет уже столько увидел в этой тюрьме. 

Он пояснил, что и о соперничестве Востренкова и Кустоса на выборах (которое, как считает следствие, стало причиной покушения на убийство) ничего не знает. Людмила Инютина заявила, что между показаниями Кривоносова на предварительном следствии в 2011 году и сегодняшними есть существенные противоречия. В итоге пришлось зачитывать даже два протокола допроса Кривоносова: один – с листа, другой – записанный на видео. Осуждённый в мае 2011-го говорил, что ему известны сведения о «предвыборке», он знает имена двух соперников – Востренкова и Кустоса, а главное – подельники в СИЗО назвали ему заказчика преступления. 

Когда Драков (Одесса) в первый раз сказал: «Есть 105-я», то есть нужно совершить убийство, Кривоносов, по его собственным словам на предварительном следствии, был в машине с приятелем Игорем Ахрименко по кличке Архимед. Тогда же Драков назвал жертву – Востренкова. «Все присутствующие его знали, так как в это время был разгар предвыборной борьбы между Востренковым и действующим мэром Кустосом», – зачитала «старые» показания Кривоносова гособвинитель. Знали все и то, что заказ исходит от Белодедова, «у которого была кличка Бешеный». 

Драков сказал приятелям, что ему одному убийство совершать «страшно», потому предложил стать напарником – «для поддержки, видимо, тонуса или как». Кривоносов сообщил, что первоначально убийство было намечено на 19 сентября. «Я проспал», – признался следствию Кривоносов. После чего Одесса предложил осуществить задуманное 20 сентября. Ночевали вместе у Архимеда, утром были у дома Востренкова, однако Кривоносов не успел вытащить пистолет (по его словам, он должен был передать его Одессе для выстрела). Подошедшие мужчины (как выяснилось позже, сотрудники РУБОП) попросили закурить, а потом налетели их товарищи и повалили несостоявшихся «киллеров» на землю. «Архимед сообщил о готовящемся убийстве в милицию, как потом мы узнали», – заявил Кривоносов на предварительном следствии. По версии адвокатов Евгения Кустоса, человек по кличке Архимед получил от Востренкова некие деньги за услугу. Это частично подтвердил на суде и Кривоносов.  «Я услышал это от оперативника РУБОП», – ответил осуждённый, но фамилию назвать не смог, вспомнил имя – Слава. 

После задержания, как пояснил Кривоносов, подельники сидели «через стенку» и имели возможность общаться. «Со слов Дракова, заказчиком убийства Востренкова был мэр Кустос, который конкурировал с ним на выборах», – зачитала показания Кривоносова гособвинитель. По тогдашним словам осуждённого, Драков это узнал от Белодедова. Однако, отвечая сейчас на вопрос суда, Кривоносов сообщил, что он не подтверждает эти показания, просто «фамилия Кустоса упоминалась» в разговорах. «А как там, кто там заказчиком был, это не интересно мне вообще», – заявил заключённый. 

Кипятильники иногда взрываются

Людмила Инютина удивилась тому, как разительно меняются слова Кривоносова. «Вы не поймёте, вы в тюрьме не находились, какая там может быть психологическая нагрузка, – раздражённо ответил заключённый. – Я по большому счёту, со слов оперативников, должен бы так же, как и Белодедов, оказаться на свободе. Со всего этого. Помимо этого год назад я сидел с Белодедовым в одной камере, когда подельники не сидят же в одной камере? Всё это решается в наше время». Кривоносов сообщил, что показания дал около года назад под давлением двух оперативных сотрудников СИЗО-1, фамилию помнит одну – Красотин. Со слов осуждённого, они заявили: «Давай показания, освободим». 

– Какие показания?

– Которые вы зачитывали сейчас. «Не дашь показания – поедешь по пресс-хатам». 

Слово «пресс-хата» в показаниях на суде упоминалось так часто, что адвокаты попросили Кривоносова наконец пояснить, что он имеет в виду. 

– Как бы здесь присутствуют женщины, – смутился Евгений Кривоносов. – Это, наверное, как бы некрасиво.

– А вы вот как-нибудь… – не успел договорить адвокат. 

– Кипятильники даже в жопе взрываются! Вас устраивает?

«Это вы сейчас говорите о физическом давлении?» – суд призвал Кри-воносова к цивилизованным выражениям. «Конечно», – сказал тот. Осуждённый заявил, что при следователе оперативники держали себя в рамках закона, а основную работу с ним провели заранее: «Это всё делается, пока везут до следователя». На вопрос, почему не пожаловался следователю, Кривоносов заявил: «Мне назад с ними в тюрьму ехать, с этими сотрудниками, я зачем ему буду говорить?». 

Отвечая на вопросы Крутера, заключённый сказал: Белодедов год назад, сидя с ним в одной камере в СИЗО-1, вёл беседы и уговаривал, «чтобы как бы  я дал показания, озвучил фамилию Кустоса». «А какие блага за это?» – осведомился адвокат Крутер. «Свобода», – просто ответил заключённый. Осуждённый рассказал, что протокол допроса не читал, потому как к нему в колонию приехал с протоколом «я даже не знаю кто». Когда  Кривоносов, с его слов, отказался подписывать, присутствовал оперативник, работающий в ИК-20. «В оконцовке он созвонился с этим Красотиным, он отказался, что мне обещали свободу и так далее. Попытался, чтобы мне дали трубку телефона, но я не стал разговаривать, после чего он говорит: «Ты подпиши, я сам подписываюсь, чтобы тебя освободили. Ну как бы по УДО». Действительно, на протоколе значится подпись Кривоносова, которую он сделал, с его собственных слов, не читая, «чтобы отстали поскорее». 

Картина с «кипятильниками» ещё витала в зале суда, когда Кривоносова увели. На месте свидетеля был теперь Вячеслав Баюшев, в прошлом – старший уполномоченный по особо важным делам РУБОП по Иркутской области. В 2002 году он занимался делом о покушении на Востренкова. Именно Баюшев был в числе тех, кто «проводил беседы» с тремя заключёнными, в том числе и в неофициальной обстановке, по дороге от СИЗО до следователя и обратно. И он все варианты с силовыми воздействиями категорически отрицает. Были только «беседы и уговоры». Тогда-то «все трое» признались, что заказчиком преступления был Кустос, правда, под запись повторить это отказались, боясь, что «человек, имеющий власть, может повлиять на их судьбу», сообщил Баюшев. По его мнению, заключённые рассуждали так: «Возьмём вину на себя. Не сдадим заказчика, и он нас отблагодарит». Будем шантажировать. «Как все ранее сидевшие говорили: «В Сочи буду жить!» – сказал Баюшев. Судьба оказалась жестока: Одесса сидит в Полтаве,  в Белодедова, едва вышедшего на свободу, уже кто-то стрелял, а Евгению Кривоносову обещали Сочи два раза – в 2003-м и в 2011-м. И ни разу не дали. Сидеть ему ещё почти три года. С беспокойной мыслью, что на свете есть кипятильники.