Органами предварительного след-ствия собраны доказательства вины юных жителей иркутского Академгородка, выпускников школы № 19, в совершении шести умышленных убийств (ч. 2 ст. 105), девяти покушений на убийство (ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 105 УК РФ), трёх имущественных преступлений и глумления над трупом (ч. 2 ст. 244 УК РФ). Ещё одним доказанным, по мнению следствия, составом стало создание экстремистского сообщества (ст. 282-1, ч. 1 УК РФ) – по этому эпизоду обвинение предъявлено 25 июня. В Иркутской области такое преступление инкриминировано впервые, в целом по России в этом году расследуется пять подобных дел. На следующей неделе, как пояснил Евгений Карчевский, подследственные начнут в соответствии со статьёй 217 УПК РФ знакомиться с материалами уголовного дела, которое составляет уже 35 томов. В конце июля нашумевшее дело планируется передать в Иркутский областной суд. 

Напомним, что нападения на жителей иркутского Академгородка совершались в вечернее время неподалёку от остановки «19-я школа» с ноября 2010 по апрель 2011 года. Жертвами преступлений стали люди разных возрастов, социального положения и достатка. Среди убитых оказались один ребёнок, трое мужчин и две женщины. Те, кто выжил, получили серьёзные увечья. Преступники нападали сзади: били по голове деревянным молотком – киянкой, затем пускали в ход нож. Задержали подозреваемых после того, как дядя Никиты Лыткина обнаружил и передал в полицию флешку с видеозаписью, на которой его племянник глумится над телом убитой бомжихи: отрезает ей уши и выкалывает глаза. Арестованные Ануфриев и Лыткин признались в полутора десятках нападений, в ходе следственных экспериментов они продемонстрировали на манекенах, как именно убивали людей. Для закрепления вины подозреваемых проведено около 40 различных экспертиз, допрошено более сотни свидетелей. Под арестом молоточники провели один год два месяца.  

Следователь Евгений Карчевский рассказал, что сначала Ануфриеву и Лыткину было предъявлено обвинение в убийствах из хулиганских побуждений, поскольку налицо было демонстративное пренебрежение общепринятыми нормами морали. Но в ходе расследования выяснилось, что главным мотивом преступлений был всё-таки идеологический. Академовские подростки ознакомились в Интернете с идеями участников неформальных движений «Мизантропы» и «NS\WP» (National-Socialism\White Power – сетевая радикальная организация «белых расистов»). Эта идеология, основанная на ненависти к человеческому виду в целом и убеждении в своей исключительности, превосходстве собственной личности над человечеством, очень впечатлила Артёма Ануфриева, имеющего в социальных сетях прозвище НИК, и Никиту Лыткина, выступающего на сайте под интернет-псевдонимом Расчленённая ПугачОва. Сами они формулировали свои убеждения следующим образом: «Мы – боги, мир – говно». Человеконенавистнические взгляды открыто излагали в Сети. Оба имели личные странички «ВКонтакте». Артём был в социальной сети модератором группы «Мы боги, мы решаем, кому жить, а кому умереть». Вот её описание: «Это группа для тех, кто ненавидит простое людское быдло и делает всё, чтобы оно подыхало. Мы среди вас. Мы растворяемся в вашем гнилом недообществе. На первый взгляд мы совсем такие же, как вы, но наши действия заметно взбудораживают ваши умы, а мы наблюдаем это с холодной улыбкой. Мы ненавидим русских. Русские мужики пьяные и вечно озабоченные гамадрилы! Русские бабы – дворовые про…! В нашей группе не место позёрам и неформалам. Допускаются только те, кто вершит судьбы быдла либо только собирается начать серьёзные действия». Группа «Мы боги» теперь переименована в страничку «Помощь Артёму Ануфриеву». Более полусотни добровольцев готовы оказать идейному убийце, «борцу с быдлом», всяческую поддержку, в том числе финансовую. 

Евгений Карчевский считает, что следствию удалось доказать создание обвиняемыми экстремистского сообщества, в которое были вовлечены двое жителей Иркутской области и ряд лиц, проживающих в западных регионах страны. Эти люди допрошены как свидетели. Артём Ануфриев, который в ходе следствия подробно и не без удовольствия рассказывал о своих криминальных подвигах, сейчас изменил линию поведения. Он отказывается общаться со следствием, заявляет, что оговорил себя, когда давал признательные показания. 

О том, как чувствуют себя перед судом обвиняемые, «Конкурент» попытался с разрешения следователя узнать у них самих в то время, когда их привезли в здание управления СКР на улице Володарского в Иркутске. Ведут они себя действительно по-разному. Артём настроен воинственно. «Вы кто такая?!» – потребовал он ответа, когда наш корреспондент поинтересовалась, не желает ли он дать интервью газете. И категорично заявил: «Нет, увольте». Никита ожидал своей очереди знакомиться с окончательным обвинением в другом кабинете. Он находился в явно депрессивном состоянии, но от интервью отказываться не стал. Сидел за столом в наручниках, был бледен и жалок. На многие вопросы ответил молчанием, при этом чувствовалось, что он сильно волнуется. 

– Скоро суд. На какой срок ты рассчитываешь?

– Не больше 20 лет.

– На следствии ты признался во всех совершённых преступлениях. Собираешься так же себя вести в суде или откажешься от своих показаний?

– Так же всё расскажу, как было.

– Даёшь признательные показания в надежде на меньший срок или, может, раскаиваешься в том, что совершил?

– Нету смысла просто скрывать что-то. Только хуже себе сделаю.

– Сейчас тебя кто-нибудь поддерживает, приносит передачи в тюрьму?

– Мама.

– Ты понимаешь, в какое положение её поставил? Тебе её жалко или вообще никого не жалко?

– Маму жалко.

– Когда совершал преступления, надеялся, что не поймают?

– Нет, почему. Я знал, что поймают. В принципе готов был к этому.

– И всё равно шёл убивать?

– Да.

– Ты сидишь в СИЗО больше года. Наверное, за это время многое переосмыслил. С чего всё началось? Что побудило тебя убивать?

– Не знаю. Какая-то злость на общество.

– Можешь объяснить, по какому принципу вы выбирали жертв?

– Ни по какому. Просто, если нету свидетеля, убивали.

– Вы с Ануфриевым считали, что все достойны смерти? Так я поняла. 

– Ну да.

– Ты в Интернете с разными движениями, наверное, знакомился. Никакая другая идеология тебя не заинтересовала?

– Я разными течениями интересовался до этого. Скинхедами, например.

– И только идеи человеконенавистников показались тебе подходящими?

Кивает.

– Ты говорил на следствии, что тебе нравилось убивать. Что нравилось – кровь, страдания? Или чисто из принципа убивал?

– Нравилось. Не потому, что кровь, я себя сильнее чувствовал при этом.

– Тебе хотелось самому себе доказать, что ты сильный, или окружающим?

– Себе.

– А уши зачем отрезал и глаза у трупа выковыривал?

– Чтобы шокировать людей. Тех, кто найдёт тело.

– И жалости к жертвам не испытывал, когда убивал? 

– Нет, в те моменты не было жалости.

– Если бы вас не задержали, что дальше собирался делать? Ну, доказал ты себе, что не тварь дрожащая…

– Собирался и дальше убивать.

– Когда шли убивать, от кого исходила инициатива? От Артёма или от тебя? 

– Никто никого не заставлял.

– Почему Ануфриева поддерживают в социальных сетях, а у тебя нет фанатов? Он более идейный?

– Мне вообще на эту идею всё равно.

– Почему ты называл себя в социальных сетях «Расчленённая ПугачОва»? Какую Пугачёву ты имел в виду?

– Певицу, кого же ещё. Просто такое название для группы выбрал. Это ничего не значит.

– Удалось кого-то вовлечь в эту группу?

– Да ну. Это всё так, несерьёзно.

– А сейчас о будущем задумываешься? Кем работать будешь, собираешься ли заводить семью, когда отсидишь срок?

– Я вообще не надеюсь выйти на свободу. Нет у меня будущего.

– Раскаиваешься в преступлениях?

Молчание.

– Что-нибудь хочешь сказать подросткам или, может быть, потерпевшим?

– Не хочу ничего.

– Спишь нормально, нет бессонницы?

– Да, бессонница есть в последнее время. С нервами что-то.

– А ведь всё могло быть по-другому. Ты увлекался музыкой, писал тексты песен. Наверное, у тебя есть способности. 

– Не думаю, что у меня к чему-то способности.

Тут вмешался оперативник. «Если я тебя сейчас выпущу, дам молоток – пойдёшь убивать?» – спросил он. Никита промолчал. Но на вопрос, считает ли он себя опасным для общества, ответил утвердительно.