(Продолжение. Начало в №№ 19, 22, 25, 27, 30, 33, 36, 39, 42, 45, 50, 52)

Вплоть до перестроечных 90-х годов ХХ века писательская организация всецело определяла статус и издательские возможности своих членов. Эдакое министерство по делам писателей со своей жёсткой вертикальной структурой. И в этом министерстве, конечно же, был свой регламент, свой набор приятных и неприятных обязанностей, своя шкала ценностей. Исходя из всех этих малопонятных сегодня правил, кого-то издавали больше, кого-то – меньше, а кому-то напрочь отказывали в праве на публикацию. 

Самое время поразмышлять о роли и месте писателя в советском государстве, в общественной жизни, в культуре, наконец. И, разумеется, поговорить о писательском труде. Конечно, об этом написаны статьи и книги, целые исследования и диссертации. В них наряду с откровенным вымыслом много дельного. Но вот ведь закавыка: о провинциальном писательстве в широком смысле этого слова почти ничего не рассказано. Я же склонен полагать, что настоящая литература для провинциальной жизни значительно важнее, чем для перенасыщенных событиями и талантами больших столичных городов. 

Провинция для того и существует, чтобы создавать условия для появления высокого слова, а попросту говоря, воспитывать имена. И не только в литературе, но и в науке, искусстве, культуре и прочих отраслях знаний. 

История Иркутской писательской организации всё ещё ждёт своего ис-следователя. Сколько осталось ждать, сказать трудно, возможно, ещё не накоплен тот критический потенциал источников и литературы, возможно, такая работа пока не востребована обществом и самими литературными кругами… Но, на мой взгляд, то, что история эта до сих пор не создана даже в первом приближении, более чем странно. Есть мощный и вполне понятный досоветский или, точнее, дореволюционный раздел. Там Иркутская губерния представлена более чем достойно – от первого российского романиста Полевого до первой бытописательницы российской глубинки Авдеевой-Полевой, Словцова, декабристов, Шашкова, Загоскина, от Михеева до Омулевского, Шишкова, Вяткина и многих других. А ссыльнокаторжный след в истории! Что ни говори, а в литературе вечные борцы за народное счастье против государственного строя преуспели. Их творчество внесло свою лепту в становление иркутского писательского сообщества. 

История здешнего писательства – это традиции гимназических журналов и рукописных сборников, удивительных школьных проектов, над которыми был создан ореол новаторства (к примеру, известная на всю Россию книга «База курносых»).

В советское время Иркутская писательская организация – плоть от плоти создание реально действующего режима – при всех издержках партийного руководства литературой славилась числом и умением. Отсюда любили призывать на важные командные должности в правление Союза писателей СССР. Достаточно сказать, что многие десятилетия возглавлял Союз писателей СССР Г. Марков, в секретарях ходили Ф. Таурин, В. Шугаев, 

В. Распутин, Б. Костюковский; в разное время в писательских союзных комиссиях значились А. Шастин, Ю. Самсонов, М. Сергеев и многие другие. Иркутские писатели числились в лауреатах Сталинской и Государственной премий, правительств СССР и РСФСР, различных ведомств. Немало имён иркутских литераторов по-настоящему мощно звучали на всю Россию – Марков, Седых, Распутин, Вампилов. Не каждая провинция дала России столько мировых знаменитостей!

А ведь были ещё и те, чей голос слышала страна: Е. Жилкина, И. Луговской, И. Уткин и Д. Алтаузен, прекрасные детские сочинители Г. Михасенко и Ю. Самсонов, тонкий прозаик А. Шастин. Творили Б. Левантовская, пьесы которой одно время шли по всем театрам страны; П. Маляревский, который даже в самые страшные годы сталинских репрессий открыто и безудержно критиковал всех и вся, что, впрочем, не помешало ему получить Сталинскую премию. 

Первенство литературных талантов в Иркутске признавалось однозначно. В конце 1940-х гг. новосибирские писатели решили провести что-то типа областного фестиваля. Разумеется, пригласили иркутян: Седых, Маркова, Молчанова-Сибирского, Ольхона, Левитанского, Кузнецову, Кунгурова, Маляревского, Луговского. В письме-приглашении так и написали: «Крупнейшая в Сибири, наиболее творчески активная Иркутская писательская организация по праву занимает ведущее творческое положение в нашем крае. Именно творчество большинства иркутских писателей пользуется заслуженной известностью и любовью и у новосибирских читателей, многие произведения авторов-иркутян изданы и издаются в Новосибирске. Наша писательская организация, редакция журнала «Сибирские огни» глубоко заинтересованы в состоянии творческой и общественной жизни наших соседей – иркутян, в поддержании с ними близкого и постоянного творческого контакта…

Вместе с тем мы выражаем неоднократно высказываемое желание широких читательских кругов Новосибирска непосредственно встретиться и познакомиться с иркутскими писателями и поэтами, установить непосредственное творческое общение. Для нашей писательской организации была бы весьма ценной и плодотворной непосредственная передача нам иркутскими товарищами накопленного большого опыта общественно-творческой работы Иркутской писательской организации…» 

С точки зрения повседневности, предприятие в 10–20 человек является небольшим и обычным, как какая-нибудь мастерская, ателье, бюро по ремонту и т.п. 

Но это никак не относится к писательской организации, которая как раз и насчитывала несколько десятков членов. Такой творческий союз даже в масштабах огромной России считался крупным. Иркутская писательская организация относилась именно к таковым, особенно если брать во внимание не только число, но и имена. 

История Иркутской писательской организации – тема особая и специальная, многостраничная и многоукладная. Скажем только, что вышли отсюда и мировые знаменитости, и сочинители, едва узнаваемые в собственном городе, и те, кто получал самые высокие правительственные и международные награды, и те, для кого сочинительство было лишь способом самовыражения после основной трудовой деятельности в ранге учителя, врача, инженера, охотоведа или лётчика.

Уж в чём в чём, а на литературной карте России Иркутск литературный слыл в числе столиц. 

А вот жизнь писательская, быт и материальное положение литераторов были как раз самыми что ни на есть провинциальными: абсолютный дефицит по всем статьям – от элементарной писчей бумаги до самой возможности издаваться.

Организационная структура Союза советских писателей подразумевала наличие отделений. Отделениями руководили ответственные секретари, избираемые на писательских собраниях. Должность ответсекретаря рассматривалась и утверждалась на самом высоком местном партийном уровне, то есть на бюро обкомов и крайкомов партии.

В 1943 году официально членами и кандидатами в члены Союза писателей числились С. Мстиславский, К. Седых, Г. Марков А. Шмаков, Г. Кунгуров, Б. Костюковский, И. Молчанов-Сибирский, И. Луговской, П. Маляревский, Е. Жилкина. Большинство из них были людьми яркими, энергичными, в том возрасте, когда говорят, что человек в самом расцвете сил. Скажем, поэтессе Елене Жилкиной в эту военную пору исполнилось 38 лет, Константину Седых – 35, Гавриилу Кунгурову – 40.

При том что писательская организация с точки зрения численности была небольшая, она всегда была на виду и даже на уровне всесоюзном частенько гремела и за успехи, и за уклоны….

(Продолжение следует)