Каждый раз, когда приближается новая годовщина Победы, мне вспоминается рассказ моей тёти Таисии Комаровой об одном трагическом эпизоде военных лет, не попавшем в сводки Информбюро. 

В годы войны тётя Тася была медсестрой полевого медсанбата. В санитарном взводе вместе с ней служила девушка Зоя. Тётя называла её фамилию, но я теперь уже и не вспомню. А описывала Зою тётя Тася так: «Невысокого роста, со вздёрнутым носиком, с короткой мальчишеской причёской, с румянцем на щеках, плотно сбитая и весёлая. Язычок у Зои был острый, и братцам-солдатам при случае она спуску не давала. В полку её знали все. Да это и понятно: скольких раненых она вынесла с поля боя! Сколько перевязала ран, разрывая свою рубашку, когда в санитарной сумке не оставалось бинтов! А скольким солдатикам закрыла глаза на веки вечные! И всегда она оказывалась в нужном месте, никогда не унывала, не жаловалась ни на усталость, ни на судьбу».

Прежде чем рассказывать дальше, тётя Тася украдкой, чтобы мы, ребятня, не видели, смахивала слёзы. 

– Зимой 1944-го после снятия блокады Ленинграда, – продолжала свой рассказ тётя Тася, – наш медсанбат был однажды окружён немецким десантом. Все, кто мог, стали отстреливаться, а мы, медсёстры, – стаскивать раненых в воронку. Когда я уползла за очередным раненым, Зоя оставалась около воронки, перевязывая солдата. Тогда я и видела её живой последний раз. Начался сильный обстрел, и все, кто смог, укрылись в лесочке. Когда стихло, я бросилась к воронке. Там уже были наши солдаты, а в воронке я увидела Зою. Она лежала на спине, раскинув руки и прикрыв собой семерых солдат. Фашисты били из автоматов по Зое и раненым в упор, посылали очередь за очередью. На её теле не осталось живого места. Каким-то чудом один из солдат, прикрытых Зоей, остался жив. Звали его Николай. Уже после выздоровления ему рассказали, как его спасла наша санитарка Зоя…

В мирное время тётя Тася каждый год ездила на встречи с ветеранами, с однополчанами. И Николай, спасённый Зоей, всегда находил тётю. Они вспоминали тот бой и поминали всех погибших однополчан военными 100 граммами.

Нашей тёти Таси теперь уже тоже нет в живых. Но я показываю её фото-графии своим внукам и пересказываю им то, что она рассказывала мне. Они, я считаю, должны знать историю войны без всяких прикрас, чтобы гордиться делами дедов и прадедов. Если не мы, их наследники, теперь расскажем им, молодым, о войне, то кто привьёт им чувство гордости за их предков, что прошли через ад, но остались верны своему народу, своей Родине?