Я украдкой наблюдаю за эмоциями мамы. Она с трепетом  вчитывается в послание президента и, громко  вздыхая и жестикулируя,  что-то шепчет про себя. Она каким-то необъяснимым образом  преображается, становится и моложе и стройнее, в глазах появляется лихорадочный блеск. Вы когда-нибудь вглядывались в лица наших стариков? Старческое лицо всегда прекрасно. А обласканное вниманием и заботой – вдвойне. Им просто хочется любоваться.

Моей маме, Евдокии Фёдоровне, 88 лет. В сорок первом было семнадцать. Война застала её в глухой  деревеньке Тулунского района. Работать пришлось на лесозаготовках здешнего леспромхоза. За самоотверженный труд награждена сталинской медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».

В День Победы мама всегда надевает свои медали, но о войне старается вспоминать поменьше. Слишком тяжёлые воспоминания. Не потому, что было много холодных и голодных дней и ночей военного лихолетья. Встреча с моим отцом, Василием Матвеевичем Ефремкиным, была короткой звёздочкой в бездонном мире. Отец в сорок первом ушёл на фронт прямо из стен московского военного училища, курсантом которого являлся, выжил, но погиб при исполнении служебных обязанностей в сентябре пятьдесят третьего, оставив двух малолетних детей, недостроенный дом и десять соток земли… Так для моей мамы началась долгая дорога, длиною в жизнь. 

Нас с братом мама воспитывала одна. Тридцать шесть лет она отработала на Восточно-Сибирской железной дороге: и стрелочником, и приёмо-сдатчиком груза и багажа, и осмотр-щиком контейнеров. А перед уходом на пенсию даже заливала буксы. В общем, работы не боялась, даже самой тяжёлой, потому что на первом плане всегда было благополучие семьи.

И я благодарна ей за это вдвойне. Мама, работая  на ВСЖД, пристрастила нас к путешествиям. Помню, в детстве с приходом  лета мы собирались в прихожей за большим круглым столом и за чашкой чая с домашним вареньем обсуждали предстоящие поездки (в те годы бесплатный проезд по железной дороге предоставлялся не только работающим, но и их иждивенцам). Ни одно лето мы не сидели дома. Практически объехали полстраны. В первый свой отпуск в далёком  1959 году мама повезла нас с братом в Евпаторию. Эмоции буквально захлёстывали: ласковое солнце, тёплое море и на каждом шагу фрукты, море фруктов. Ребёнком я дотягивалась до веток с абрикосами и срывала их. До сих пор помню вкус нежного, бархатистого, тающего во рту абрикоса, не купленного на рынке, а сорванного прямо с дерева.

А у мамы появилась навязчивая идея о разведении большого сада. Ей так хотелось у крыльца иметь абрикос. Но для Иркутска это было нереально. Климат был более суровым, чем нынче. Уже позже мама узнала, что на заре двадцатого столетия абрикосы выращивал в Ново-Ленино знаменитый садовод Август Карлович Томсон. Но в огородничестве она всё-таки преуспевала всегда. Овощных культур был полный  набор, а помидоры в открытом грунте собирала мешками.  В шестидесятые-семидесятые годы по периметру огорода рос крупный зелёный крыжовник, сладкие сорта чёрной смородины, малины и канадская вишня. Гордостью мамы были пять деревьев  обыкновенной ранетки. Росла и дефицитная по тем временам виктория американских сортов. Между прочим, в те годы достать любой саженец было проблематичным.

И за урожаем исправно следила. Помню, как один год она осталась без вишни, сильно тогда опечалилась. Вечером ушла из сада – ягода висит, утром возвращается – ягоды нет. А главное – следов никаких, даже травка не примята, если грешить на воришек в коротеньких штанишках. 

Несколько часов в засаде дали положительный результат. Пронзительную тишину нарушила стая воробьишек, которые буквально выпорхнули из центра вишнёвого куста. А в клюве каждой птички было по ягодке. Вот таким образом безобидные воробушки в считанные дни растащили урожай вишни. Однако маму такой вариант не устраивал, она перевернула много садовой литературы, прежде чем докопалась до истины. Оказалось, что птички едят ягодку не оттого, что им хочется полакомиться вкусненьким. Просто в это время их мучает жажда и желательно около ягодных кустарников ставить большой таз с водой. Как говорится, век живи – век учись. 

Из цветов отдавала предпочтение гладиолусам, считая их символом Победы. Мне кажется, что она знала всю подноготную этого цветка. А славу ему придавали именно мечевидные листья, защищающие воинов от ран и делающие их непобедимыми. Не зря в средние века солдаты носили  клубнелуковицы в качестве амулета.

Всё изменилось в нашем доме с моим приходом в «Восточно-Сибирскую правду» в январе 1995 года. Здесь поручили мне вести газетное «Подворье». И мама впервые за тридцать лет намекнула о том, что пора подумать о разведении яблонь покрупнее ранеток. Так появились у нас сорта полукультурок Лада, Алтайское румяное, Красноярское зимнее, Алтайское  заветное и знаменитая стелющаяся Мелба с необыкновенно крупными, в большой мужской кулак, и ароматными яблоками.  Казалось, цель достигнута, за исключением малого – абрикос так  и оставался несбыточной мечтой.

Хотя, общаясь с именитыми иркутскими садоводами, я уже знала, что абрикосы всё же растут в Иркутске. В 70-е годы  этой культурой занимался Михаил Михайлович  Фомин. Геолог по профессии, он из различных  уголков России привозил в свой сад косточки абрикосов. Но многие из них погибали, так и не порадовав урожаем. Удача пришла из Хабаровска. Именно отсюда им были завезены зимостойкие сорта абрикоса. А у Михаила Михайловича, опиравшегося на собственную интуицию, в Ершах выросло восемь деревьев. Первые плоды были от 10 до 30 граммов, а урожайность с одного дерева в отдельные годы достигала 48 килограммов. 

Со временем была выработана агротехника возделывания абрикосов в Иркутске. Немного позже садовод-опытник Яков Иванович Берлов в садоводстве «Дружба» на правом берегу Ангары вырастил абрикосы массой 70 г. Именно он привёл меня в августе 1996 года в абрикосовый сад Ивана Игнатьевича Чемерилова. Зрелище было ошеломляющим. Несколько деревьев были просто усыпаны крупными вкусными плодами. А урожай с каждого дерева ежегодно составлял пять-шесть вёдер.

Иркутские абрикосы мне приходилось пробовать в садах у Надежды Семёновны Евдокимовой, Геннадия Тимофеевича Рыкова. Абрикосовым вареньем угощала Татьяна Васильевна Еремеева.

Мечта моей мамы стала сбываться в1996 году. Двумя саженцами из Иркутского ботанического сада меня снабдила Татьяна Васильевна Еремеева, высказав опасения, что из моей затеи может ничего не получиться, дескать, в неблагоприятной холодной зоне находится садовый участок. Но желание вырастить абрикосы было настолько велико, что я рискнула.

Первый саженец абрикоса пропал в первую же зиму. И сколько ни подсаживала второй – безрезультатно. Подстраховалась осенью, посадив шесть косточек абрикоса. И интуиция не подвела. Из косточек выросли приличные деревья. Через четыре года они дали первый урожай. Сначала небольшой, позже – вёдрами. На вкус плоды оказались не хуже крымских. Да и по весу абрикосы им нисколько не уступали.

Первое своё абрикосовое варенье из собственного сада моя мама сварила в 76 лет. Так сбылось одно из многочисленных её желаний. Как говорит она, надо только очень захотеть – этому её научила долгая дорога, длиною в жизнь!