Пчёл меньше – товара больше?

На улице под тентами стоят фермеры-пчеловоды из Черемховского, Иркутского и других районов, и все зевают от скуки. Продавцы из дальних регионов России активно осваивают медовый рынок Иркутска. Позиционируют они себя как «Мёд Башкирии» и «Мёд Приморья», красочно были оформлены павильоны Горного Алтая. Одни приехали с 3-4 флягами, у других высились ряды деревянных бочонков. На фоне яркой рекламы гостей наши фермеры выглядели скромно. Иркутских пчеловодов было очень мало. Почему?

– В конце 1980-х годов в Иркутской области было 22,5 тысячи пчелосемей, – вспоминает в прошлом ведущий специалист областной пчелоконторы Сергей Неудачин. – Перемножьте это количество на 15 килограммов – столько товарного мёда мы получали в среднем от пчелосемьи – и получите общий объём производства.

То есть среднее производство мёда в Приангарье составляло 337,5 тонны, и в расчёте на каждого жителя приходилось немногим более 120 граммов. Негусто, если учесть рекомендации медицины. Мёд – это не столько лакомство, сколько чудо-лекарство, сотворённое самой природой. Нормы называются разные, не самая высокая – 100 граммов в сутки для взрослого человека и 30 граммов для детей. В какой-то мере дефицит восполняла потребкооперация за счёт завоза из других регионов.

В ответ на вопрос о том, сколько мы сейчас производим мёда, Сергей Неудачин только руками развёл. Областная контора пчеловодства приказала долго жить, и поэтому даже простейшего учёта нет. Раньше в одном только совхозе «Усть-Удинский» имени 50-летия СССР, по словам его директора Василия Ткача, содержалось 1500 пчелосемей. 

– Мы сеяли тогда две тысячи гектаров донника и имели хорошую кормовую базу как для скота, так и для пчёл, – вспоминает Василий Евгеньевич, страстный любитель пчёл.

В Боханском районе, по словам главы Идинского муниципального образования Михаила Григорьева, почти все 12 колхозов и совхозов раньше имели свои пасеки. Славился в прошлом своими успехами в этой отрасли и колхоз имени Ленина, который имел большую пасеку в 800 семей. Выход товарного мёда был очень высоким – 50 килограммов.

– Начиналась качка мёда, и мы не знали, куда его девать – посуды не хватало, – вспоминает бывший председатель колхоза Сергей Дарханов. – Приходилось в молочные ванны сливать. Потом всю зиму колхозникам продавали.

Сейчас уже нет многих крупных колхозов и совхозов, включая и нашего чемпиона по мёду. Вот и в Черемховском районе был когда-то знаменитый совхоз «Голуметский», который первым стал сеять на больших площадях донник и содержал до 500 пчелосемей. Может быть, только Куйтунский район сохранил значительное количество пчелосемей. 

Сладкая династия

Фермерское хозяйство в деревне Парфёновка возглавляет Тамара Неудачина. Она из династии пчеловодов. Ещё дедушка и бабушка пчёлами занимались. У Сергея Владимировича родители тоже к пчёлами были неравнодушны, поэтому поступление на соответствующее отделение Красноярского сельхозтехникума было предопределено. По окончании техникума вернулся в Иркутск и начал работать в областной конторе пчеловодства, где и встретил свою будущую супругу. 

У Неудачиных 150 пчелосемей – для фермеров это солидная пасека, – шесть гектаров пашни под Иркутском, где садят картошку, выращивают овощи. Но встреча журналистов с пчеловодами состоялась в Осинском районе, куда они вынуждены были переехать на лето, чтобы обеспечить пчёл хорошей кормовой базой. Разместились Неудачины на краю большого донникового поля, которое принадлежит фермеру Владимиру Фёдорову. Выгода тут обоюдная. Донник – один из лучших медоносов в нашем регионе, а пчёлы – прекрасные опылители. В ряде стран Запада, кстати, пчеловоды от опыления полей доходов получают куда больше, чем от реализации мёда. 

 – Правда ли, что пчёлы пьяных не любят? – спрашиваем фермеров.

– Пчёлы вообще резкий запах не переносят, а запах алкоголя тем более, – сообщил Сергей и тут же добавил: – Правда, есть мёд пьяный.

Оказывается, цветы некоторых видов рододендронов, багульников, иных растений выделяют такой нектар, мёд из которого может вызывать отравления. Но такой опасный мёд всё-таки редкость. В большинстве же случаев это ценнейший продукт и природное лекарство. Как отличить хороший мёд от плохого, настоящий – от фальсифицированного? 

Самый простой способ увеличить объём продукта – добавить сахарный сироп. Мёд – сверхсладкое вещество, и лишь немногие знатоки способны понять, что за продукт предлагает тот или иной продавец. К тому же в мёд добавляют не только сахарный сироп, но и крахмал, мел, кукурузную кашу. А не самые честные пчеловоды могут кормить пчёл зимой сахаром или качать незрелый мёд. 

– Покупайте мёд у знакомого пчеловода, – только и сказал Сергей Неудачин.

В Иркутске повстречал молодую чету, которая предлагала свой продукт, полученный в Нельхайской зоне Аларского района. Продегустировал и купил. А затем интереса ради прошёлся по рядам, где стояли продавцы со сладким товаром из других регионов России. Пробовал мёд из акации (Волгоград), каштановый (Сочи), липовый (Башкирия), в общей сложности сортов восемь. И все они вызывали серьёзные сомнения. Какие-то липкие, порой с резким вкусом, без медового. Не вызвал особого восторга и мёд каштановый. Хотя это весьма целебный продукт, высоко ценится во Франции и там в основном производится. В России его получают в Краснодарском крае и в Крыму. 

«Лох серебристый» и другие

Продавцы предлагают такие сорта, как мёд липовый, мелиссовый, «тополёк», «горные луга», красноплодный, «таёжный с молочком». Есть мёд с дягилем, «дикий мёд», «с живицей», «лесной орех», «лох серебристый с маточковым молочком», а также меда с такими названиями, как «Таёжный», «Чабрец», «Горный молочай», «Царский бархат», «Чистотел», «Боярышник», «Пустырник». Сложно пройти мимо «Брусничного» или мёда с чагой, с женьшенем. Причём цены заезжих продавцов в 1,5-2 раза выше, чем у иркутских фермеров.

Тамара Неудачина пояснила, что радиус лёта пчелы – три километра. Хотя их пасека находится на краю великолепного донникового массива, лишь 60% корма пчела берёт с цветков бобовой культуры, остальное – с других растений. Исходя из этого максимума и присваивается мёду название. Но что такое «Мёд кедровый» или «Брусничный»? По логике, пчеловод должен вывозить свою пасеку куда-то в тайгу. Но там масса и других цветущих в эту пору растений. Или взять мёд «пустырник». Чтобы получить хорошую кормовую базу, растение надо возделывать на десятках гектаров. Реально ли это? Что за мёд с женьшенем или чагой? Опытные специалисты и учёные утверждают, что подобные добавки только ухудшают качество основного продукта. 

Ситуация, сложившаяся на медовом рынке в Иркутске в те августовские дни, к сожалению, не представляет какого-либо исключения. В интернет-источниках сообщается, что на российском рынке много фальсифицированного мёда, и больше всего нареканий вызывают не иркутские или красноярские сорта, а сладкий продукт из других регионов. 

Наука разработала методы быстрого производства лекарственно-витаминного мёда, где вместо нектара пчела перерабатывает сахарный сироп с экстрактами различных лечебных трав, соки фруктов, овощей, медикаменты, витамины, молоко и даже кровь. Кому-то нравится такое направление отрасли, кто-то выступает против. Но тут, по крайней мере, всё честно.