(Продолжение. Начало в №№ 19, 22, 25, 27, 30, 33, 36)

Если он и встречался, знакомился с кем-то в Иркутске, то, вероятно, с работниками местной редакции «Советского бойца». Потом опять вокзал и далее движение в Монголию…2 сентября 1945 года Япония подписывает акт о капитуляции. Но военные дела Юрия Левитанского не заканчиваются. О  демобилизации он задумывается, но вопрос, кажется, будет решаться долго. 

В Иркутске размещались командование Восточно-Сибирского военного округа, штаб, ставка начальника, редакция и типография  окружной газеты «Советский боец», печатный орган командования и политуправления  округа. В эту редакцию он возвращается после японских событий на службу. Как пишет Леонид Громберг, вероятно со слов самого Юрия Левитанского, «провинциальный Иркутск после «диких степей Забайкалья» показался Левитанскому разве что не Парижем. А в Монголии были только бескрайние просторы и трофейный спирт канистрами. На обед – какая-то несъедобная рыба. Спирт глушили с утра и до вечера».

Итак, хотя и прифронтовой, но мирный Иркутск. Начинается иркутское время Левитанского. Подошло время первых деталей. Какой он, этот город на Ангаре, в годы войны и сразу после майской победы 1945-го? Чем мог встретить старинный Иркутск своего будущего новосёла? 

К 1941 году в Иркутске 243380 человек. Из них 115593 мужчины и 127787 женщин. Представьте себе, сколько человек ушло на фронт и на кого легла основная тыловая работа, тяжкая физически и трудная морально. Среди наиболее крупных предприятий к сегодняшнему дню, за исключением хлебного, молочного да кирпичного заводов, не сохранилось ни одного. А по тем временам «исчезнувшие уже в годы горбачёвской перестройки предприятия» принадлежали к наиболее крупным: слюдфабрика, мехзавод, лесозаводы, трикотажка, пимокатная, обувная, макаронная, чаепрессовочная фабрики…

Обладателей телефонов – 2513. Из них наверняка большинство в различных конторах и властных кабинетах. Так что и звонить-то, в нашем сегодняшнем понимании, было некому. Школ мало: всего 21 начальная, 16 неполных средних и 20 средних. Вероятно, школ столько, сколько требовалось. А вот вузов много – восемь, хотя студентов всего-то 1677 плюс почти 500 рабфаковцев. Немудрено, что в то время все студенты знали друг друга в лицо и были сплочённым сообществом.

В ведении горсовета находилось 333933 квадратных метра жилья. Чуть меньше в личной собственности – 259600. В основном это были деревянные дома, во многом сработанные ещё до революции.

Теперь несколько штрихов об Иркутске 1945-го. Прежде всего это столица Сибири во всех отношениях: в экономическом, культурном, социальном. Так сложилось исторически: и до войны, и некоторое время после Иркутск был первым, как, собственно говоря, и было предначертано естественным ходом истории.  

С точки зрения  времени – глубокий тыл. Но война между тем чувствовалась на каждом шагу. Вся промышленность или почти вся – с оборонными заказами. Улетали из Иркутска военные самолёты с местного засекреченного предприятия, отправлялись танки. Патронные заводики работали круглосуточно. Шили одежду, производили снаряды и прочую взрывоопасную технику. Иркутск стал, если можно так выразиться, госпитальной столицей на востоке страны. В буквальном смысле этого слова на каждом шагу военный госпиталь. 

Даже Байкал и тот служил фронту. Добытая в нём продукция закатывалась в банки и тоже уходила на фронт. Ловили как браконьеры, вычерпывали из Байкала всё, что можно. В итоге к 50–60-м годам ХХ века живности очень поубавилось и стали вводить запреты. 

В 1945 году город из тылового вмиг становится прифронтовым. Вот-вот грядёт война с Японией. Военные эшелоны едут и едут в сторону Байкала, оттуда дальше на восток. На Кругобайкальской дороге – часовые в тоннелях. Есть какие-то факты, что даже подводную лодку завезли, дабы уберечь тоннели Кругобайкальского участка от диверсий. 

Трамваи уже ходили, а троллейбусов ещё не было. Нет пока ни одного спального района, все они – Солнечный, Приморский, Байкальский, Юбилейный, Первомайский, Синюшина гора – не прописаны на бумаге, даже в перспективном генеральном плане застройки эти новостройки ещё не обозначены. Вот и представьте себе границы города без этих квадратур. За 1-й Советской, за 2-й Железнодорожной уже  вековой лес, тайга.

Небольшой, компактный, с правильной планировкой, утопающий в зелени Иркутск – город исторический, застроенный в те годы вперемешку деревянными домами и каменными, уютный и неспешный. Чуть ли не каждый сотый взрослый человек – учащийся вуза, техникума, училища или рабфака. В большом почёте библиотеки, музеи, театры. Между прочим, в городе издаются 15 газет с разовым тиражом 137,9 тысячи экземпляров. Он потихоньку сдавал позиции промышленного центра Сибири, кстати говоря, во многом благодаря войне. Перемещённые в период эвакуации крупные производства до Иркутска почти не доезжали, но культурной столицей края он оставался всегда.           

Многое и в облике города, и в характере его жителей осталось от времён, когда Иркутск общался с Чеховым. Чеховские слова об Иркутске мы цитируем уже второй век вовсе не потому, что они были какими-то особыми, уж очень красивыми, бесспорными. Через сибирскую столицу проехали тысячи знаменитостей, и многие говорили об Иркутске куда как образнее и полнее. Но именно Чехов уместил в своём определении всю гамму чувств, которые мог вызвать и вызывал этот город у Ангары. Как известно, сибирский город ему очень понравился и показался вполне европейским. Не могу сказать, знал ли об этом чеховском восприятии Левитанский или нет, но вполне мог, ибо всё-таки учился в ИФЛИ. Может быть, и Левитанский, который считал русского классика своим учителем, увидел Иркутск таким же? Во всяком случае, судя по всему, никакого предубеждения, каких-то эмоциональных неприятий у Левитанского не было. 

Центром Восточно-Сибирского военного округа был Иркутск. Здесь же располагались и штаб округа и редакция окружной газеты «Советский боец», в которой служил Юрий Левитанский.

Прежде чем вернуться к газете «Советский боец», нужно напомнить ещё об одном военном издании, в котором, по разным сведениям, публиковался Левитанский. Это издание «На боевом посту». В «Энциклопедии Забайкалья» опубликована вот такая справка: ««На боевом посту», газета ЗабВО – СибВО. Учредитель – Министерство обороны РФ. Издатель – командующий СибВО. Издаётся с 12.04.1934, освещала жизнь и боевую учёбу воинов Заб. группы войск. С середины мая 1935-го в связи с преобразованием Заб. группы войск в ЗабВО стала окружной. Летом 1939-го, во время конфликта на р. Халхин-Гол, в газете печатались репортажи из района боевых действий К. Симонова, Б. Лапина, З. Хацревина, Л. Славина, П. Трояновского. В годы ВОВ газета пропагандировала фронтовой опыт, печатались материалы о подвигах бойцов и командиров на фронтах, статьи участвовавших в боях воинов-забайкальцев Е. Мороза, П. Баннова, И. Лопухова, И. Карабутенко и др. Популярностью пользовались стихи штатного сотрудника газеты В. Гамезы, солдатских поэтов Б. Каурова, И. Дружинина, А. Гайдая, Н. Евстафьева, Ю. Левитанского, Я. Скрипкова, 

А. Рыбочкина. Фронтовыми писателями редакции работали К. Седых, И. Молчанов-Сибирский, И. Луговской, Г. Марков. На страницах газеты впервые была издана повесть «Динамовцы» А. Борщаговского, по которой впоследствии был поставлен кинофильм «Третий тайм». В редакции трудились Я. Варшавский, 

А. Гордиенко, Н. Марменштейн (Н. Мар), В. Путыгин, И. Беседин, Е. Андрианов, П. Файерштейн, К. Тихонов, В. Шорор, К. Рубцов, В. Шергов и др. Иллюстратором работал М. Атаров, карикатурист из журнала «Крокодил». Многие из военкоров газеты впоследствии стали авторами известных художественных произведений: прозаики Б. Костюковский, Л. Огневский, В. Никонов, О. Смирнов, В. Мелентьев; поэты Л. Шкавро, П. Касаткин, Н. Евстафьев и др. С начала 9.08.1945 боевых действий на Дальнем Востоке редакция размещалась на берегу р. Керулен, в подземном бункере, где выпускалась газета с новым названием «Суворовский натиск», затем редакция перенесена в Тамцак-Булак, откуда корреспонденты разъехались на исходные рубежи частей фронта. 22.08.1945 при выполнении редакционного задания в Маньчжурии погиб капитан Павел Бесов, награждённый посмертно орденом Отечественной войны 1-й степени. В послевоенные годы газета освещала вопросы боевой и политической подготовки войск округа, передовые методы обучения и воспитания личного состава…»

…Если допустить, что перед от-правкой в Маньчжурию всё-таки образовалось какое-то «свободное» время, то можно предположить, что провёл его корреспондент Левитанский не на вокзале. Где? Можно только домыслить. У нас есть лишь короткое замечание Леонида Громберга, что Иркутск молодому лейтенанту  понравился. Предположим, у него всё-таки было время сходить в город, и он отправился туда пешком через ангарский мост. Тогда перво-наперво привокзальная площадь и великолепный железнодорожный комплекс  вокзала – архитектурная жемчужина XIX века. Недалеко ангарский мост. Его построили ещё в 30-х годах, и с него открывалась прекрасная панорама города и реки. По мосту он мог не спеша спуститься к современной улице Степана Разина, а миновав несколько небольших городских переулков, выйти к набережной Ангары. В те годы современного благоустройства в центре города не было, но набережная с генерал-губернаторским домом, канцелярией, сквером, где когда-то стоял памятник Александру III, была, как и в прошлом, любимым местом отдыха иркутян.

Так что прогулка по этой набережной была бы неутомительной.

(Продолжение следует)