Мотив пути, как утверждает сайт выставки, был положен в основу российской экспозиции не случайно. Для корейцев, как и для большинства народов Азиатского региона, понятие «путь» имеет важное философскоэтическое значение. Это целая система нравственных и культурных норм, в соответствии с которыми развивается человек и общество в целом. 

Российская экспозиция выставки условно делится на четыре зоны, одна из которых расскажет о гармоничном взаимодействии человека и океана. Мне жаль, что в этой части всемирной выставки не запланировано знакомство с Байкалом. Да, Байкал – это, конечно, озеро. Самое древнее, самое чистое, самое глубокое, одно из самых загадочных на планете, но – озеро. И всё-таки Байкал больше, чем просто озеро. Не потому, что ЮНЕСКО включило его в список всемирного природного наследия, а потому, что сегодняшний Байкал – это зарождающийся океан. Думаю, было бы правильно начинать путь в будущее с формирования гармоничного отношения человека и зарождающегося океана.

– Да, я не сомневаюсь, что сегодняшний Байкал – это зарождающийся океан, – уверенно отвечает на мой вопрос Владимир Фиалков, учёный-географ, директор Байкальского музея Иркутского научного центра СО РАН. – По конвекции, по развитию других физических процессов он, благодаря своей глубине, и сегодня ближе к океану, чем к существующим на Земле озёрам. И по возрасту – озёра по 30 миллионов лет не живут, – и по видовому биологическому разнообразию он больше похож на океан. Образование поверхностных и глубинных течений, формирование волн на Байкале можно рассчитывать по океанским формулам. А совсем недавно на дне были обнаружены даже залежи газогидратов, хотя до этого считалось, что в пресноводных озёрах их быть не должно… 

Довольно давно, когда компьютеры в России только-только перестали быть экзотикой, а новые программы сделали доступной компьютерную анимацию, Владимир Фиалков, директор Байкальского музея Иркутского научного центра СО РАН, задумал создать принципиально новую экспозицию. В значительной части она уже готова и действует. Благодаря использованию компьютерных технологий коллективу музея удалось сжать время, чтобы с максимальной наглядностью показать, как возникло в центре Азиатского континента наше загадочное озеро и почему учёные считают его зарождающимся океаном. 

При первом посещении меня удивило, что вместо ожидаемых тридцати, ну пусть сорока миллионов лет, если исходить из возраста озера, авторы экспозиции возвращают посетителей аж в архей, на два с половиной миллиарда лет назад. 

– Потому что без такого углубления в историю мы не можем толком рассказать, как появился Байкал, – отвечает Владимир Фиалков. – Не можем объяснить, почему это случилось и почему сегодня на берегах Байкала мы находим архейские граниты. Почему учёные пришли к выводу о зарождении здесь океана. Байкал – это край Сибирской платформы…

– Край? – удивлённо перебил я Владимира Абрамовича. – Но Байкал, если верить собственным глазам и картам, находится вовсе не на краю, скорее в центре Азиатского континента. 

Фиалков вздохнул. Похожие вопросы, наверное, он слышит часто. А потому, чтобы объяснить понятнее, отошёл в своём рассказе ещё на пару сотен миллионов лет назад. 

Земная твердь нам, людям, кажется неподвижной и незыблемой. Это потому что жизнь наша слишком короткая. Не только каждого индивида в отдельности, но и человечества в целом. Возраст современного человека как вида – человека разумного – едва ли до двухсот тысяч лет дотянет. По сравнению с Байкалом мы не младенцы даже. И не эмбрионы. Ну, может быть, так, клетка неоплодотворённая. А на самом деле материки плавают по «жидкой» земной мантии, так же как опавшие осенние листья по поверхности воды в бочке на даче. Если воду там слегка раскрутить, то и вовсе действующая модель движения континентов получится: листья будут то сближаться, соединяться по нескольку штук, то снова расходиться в разные стороны и соединяться с другими…

Вот и наша Сибирская платформа, представляющая собой часть Евразийской литосферной плиты, как понял я из рассказа учёного, долго «путешествовала» по планете. Она была когда-то в южном полушарии. Была на экваторе. Приближалась к Северному полюсу. Потом «приплыла» по мантии сюда и замедлила движение, почти остановилась. Вот уже 250 миллионов лет находится примерно в сегодняшних координатах. А ещё через некоторое время течения и конвенция земной мантии подогнали к нам Амурскую плиту. Она, «вытеснив воды» существовавшего здесь когда-то Монголо-Охотского океана, «пристыковалась» к Сибири. 

Формирование Евразии, крупнейшего материка планеты, на этом не завершилось. Та часть суши, которую мы сегодня называем полуостровом Индостан, Индо-Австралийская лито-сферная плита, когда-то тоже находилась в южном полушарии, немного восточнее Африки. Около 80 миллионов лет назад она, отколовшись от Мадагаскара, начала движение на север, развив при этом небывалую скорость: по утверждению Википедии, до 20 сантиметров (!) в год. Через 50 миллионов лет дрейфа по земной мантии плита на полной скорости «врезалась» в наш материк, вздыбив Гималаи, образовав Тибет. Но движение не остановила. Она до сих пор продолжает давить на Азию и, похоже, начинает вновь «откалывать» от Евразии присоединившуюся Амурскую плиту. Дело в том, что Сибирская платформа почти в два раза толще Амурской плиты. Соединение получилось не очень крепким. Где тонко, там и рвётся земная кора, формируя Байкальскую рифтовую систему и сотрясая (количество землетрясений здесь ежегодно исчисляется тысячами) окрестности на сотни километров. 

Одна из образовавшихся линейных впадин заполнилась водой и стала Байкалом. Но Индостан продолжает давить, а земная кора – трещать и рваться по ненадёжному шву между литосферными плитами. Байкал же в итоге с каждым годом становится немного шире. Его берега расходятся. На сколько именно – вопрос. В Интернете я нашёл много утверждений, будто бы скорость расхождения байкальских берегов составляет 2-3 сантиметра, а одно – аж до 10 сантиметров! Но Кирилл Леви, заместитель директора Института земной коры, доктор геолого-минералогических наук, специализирующийся на Байкальских землетрясениях, смеётся: «Нет-нет. Это, конечно, ошибка. Байкал действительно зарождающийся океан. И берега его действительно раздвигаются. Но скорость раздвижения измеряется не сантиметрами, а миллиметрами – 2-3 в год». 

Впрочем, Кирилл Георгиевич и с гипотезой о формировании и развитии Байкальской рифтовой системы под влиянием Индостана согласиться не может, так как это давление, по его мнению, вряд ли может распространиться дальше чем на 500–600 километров от точки взаимодействия плит. Подтверждая факт зарождения океана посередине Сибири, он объясняет его иной гипотезой. Тоже – подчеркну – гипотезой. Потому что Байкал остаётся величайшей загадкой, а значит, и величайшей ценностью для всей мировой науки.

– Мы до сих пор не научились определять, рассчитывать и тем более прогнозировать все эти конвективные течения в земной мантии, которые передвигают по планете континенты, – говорит Владимир Фиалков. – Поняв эти пока ещё неведомые для науки силы Земли, мы научимся предсказывать землетрясения и другие природные катаклизмы, потому что всё это связано одно с другим. 

Научных гипотез, связанных с происхождением озера и зарождением нового океана, существует множество, но суть всех сводится к дрейфу литосферных плит. Директор Байкальского музея начинает было рассказывать об очередной, но вдруг прерывается. 

– Вот смотри! Смотри! Видишь, что творится! – У него резко изменилась интонация. Фиалков показывает на стоящий рядом компьютерный монитор, который ещё несколько секунд назад не подавал никаких признаков жизни. Теперь он светится красным, а по центру быстро-быстро рисуется ломаная линия с острыми пиками.

– Это, видимо, монитор вашей сейсмостанции? – догадываюсь я.

– Ну конечно. Сегодня это уже третье землетрясение! Полтора-два балла, немного, поэтому мы его не ощущаем. Но Байкал, как видишь, живёт, шевелится, напоминает о себе. 

– Я до сих пор не могу понять, как Байкальская впадина наполнялась водой, – признался директор Байкальского музея после короткой паузы. – Похоже, что здесь одновременно шло наполнение озера и опускание его дна. Причём происходило это довольно быстро. Озеро не имеет типичных прибрежных террас, указывающих на разные уровни в разные эпохи. Они кое-где вроде бы просматриваются, но на локальных участках, чаще – в устьях рек, а должны быть по всему периметру… 

А ещё, как рассказал Владимир Абрамович, в средней и южной частях озера учёные не могут отыскать коренное, кристаллическое дно. На северном Байкале оно совершенно чётко просматривается под тремя-четырьмя километрами осадочных пород. Южнее сигнал эхолота «вязнет в фанере» в осадочных породах, пробивая их и на семь, и даже на девять километров. Впору поверить в народные легенды, будто бы батюшка Байкал настоящего дна вообще не имеет. Да и с фактической глубиной Байкала (от поверхности воды до осадочных пород) тоже не всё ясно. Вернее, не столько с глубиной, сколько с формой байкальского дна. В самом глубоком месте озера, недалеко от острова Ольхон, оно представляет собой нечто похожее на чашу, углубление. 

– Опять вопрос: почему она сохраняется? Почему не заполняется осадочными породами? – смотрит мне в глаза учёный, будто ожидая подсказки. 

В середине семидесятых годов прошлого века учёные Кирилл Леви и Семён Шерман опубликовали первую статью о возможном зарождении океана в самом центре Азиатского континента. Они просчитали даже линию, по которой может «отколоться» часть Евразии. От северной оконечности озера она проходит по цепочке впадин до Удского залива (Удской губы) Охотского моря. А от южной – по Тункинской впадине, через Монголию и Китай в долину Красной реки (это на границе с Вьетнамом) и до Южно-Китайского моря.

– Раз разрыв идёт, и кора в конечном итоге не выдержит, лопнет, – считает Кирилл Леви. – Мантийное вещество начнёт формировать нормальное океанское ложе. Как быстро это будет происходить, сказать трудно. Но, по данным GPS-геодезии, Улан-Удэ удаляется от города Иркутска в юго-восточном направлении со скоростью примерно три миллиметра в год. Байкал становится шире. 

Превращение озера в океан через несколько сотен миллионов лет Кирилл Георгиевич считает вполне возможным. Он называет даже дополнительные факты, подтверждающие вероятность такого события. Например, «процесс продвижения вулканизма в направлении к Охотскому морю. Он очевиден». И «процесс «протаивания» литосферы под действием потока тепла, несомого из недр Земли». На это указывает большое количество горячих источников. Но учёный замечает, что теоретическая возможность превратится в объективную реальность лишь в том случае, «если не изменится динамика перемещения подвижных мантийных масс под литосферой». 

– Если же там, в мало изученных нами недрах планеты, произойдут какие-то события, которые остановят этот  поток, – говорит учёный, – то озеро в конце концов через бесконечные миллионы лет исчезнет, превратится в обычную впадину, заполненную осадками. 

На всемирной выставке ЭКСПО-2012, посвящённой проблеме сохранения океанов и прибрежных океанских территорий, Россия представит в том числе и антарктическое подлёдное озеро Восток. Оно не имеет никакого отношения к океану, хотя по форме очень похоже на Байкал. Но про сам Байкал, участок всемирного природного наследия, участники выставки ничего не узнают. Может быть, потому, что на его примере – при бессмысленном продолжении работы Байкальского ЦБК – невозможно даже поразмышлять о гармоничном взаимодействии человека и океана, зарождающегося в центре Сибири в наше время и на наших глазах.