Многочисленные митинги, участников которых трудно назвать оппозицией. Оппозиция – это термин, который предполагает какое-то позиционирование в политическом пространстве. Большинство тех, кто пришёл на Болотную площадь, от политики далеки. Это скорее недовольные, несогласные, искренне возмущённые люди. Эмоции, которые они испытывают, лежат в плоскости скорее этической, чем политический: «Я не голосовал за этих сволочей, я голосовал за других сволочей».

Люди возмущены фальсификациями на выборах. Не будем кривить душой – они были. В отличие от Москвы, процент, который получила на декабрьских выборах партия власти в Иркутской области, действительно соответствует уровню поддержки «Единой России» населением. Это сбило протестную волну в областном центре: митинг «За честные выборы» в Иркутске был немногочисленным.

Люди недовольны тем, как ведёт себя власть. А она ведёт, будьте уверены. Миллиарды, нажитые за считанные годы, дикое, необузданное барство и безнаказанность. Мне довелось лично знать москвичей, «подсевших» на бюджетные потоки. Изменения, которые происходят в психике людей, которые деньги не заработали, а получили в качестве приложения к должности, видны невооружённым глазом. Народ отвечает власти презрением, отсюда ненависть ко всем чиновникам чохом, отсюда истоки движения «синих ведёрок».

Ещё одна красная тряпка перед нами – коррупция. О ней много написано и сказано. В России есть целый перечень должностей, при которых к властным полномочиям само собой прилагается теневое денежное содержание. Без «решения» вопросов нельзя ни бизнес начать, ни дом построить. В этой системе каждый из нас, она тесно интегрирована в экономику любого субъекта федерации, любого муниципалитета. И словами, даже с самой высокой трибуны, коррупцию не победить.

Всё вместе даёт нам сегодняшнее неприятие «Единой России» как символа, как «партии власти». И это для меня лично вопрос очень болезненный: как депутат Думы города Иркутска, я работаю в составе фракции «Единой России».

Словом, причины, которые вывели на улицу десятки тысяч недовольных, понятны и объяснимы. Более того, я готов подписаться под многим из того, что заявляют сегодня «несогласные». Так что же нас различает? Как руководитель предприятия, как депутат, представляющий в Думе жителей моего округа, наконец, как отец семейства, я несу ответственность за последствия принимаемых решений. И не всегда самое простое решение оказывается самым правильным.

Чего же на деле может добиться «недовольный креативный класс», вышедший на московские улицы? Отставки Центральной избирательной комиссии и назначения новых выборов? Возможно, но на законном основании. Например, на основании совокупности судебных решений, которые бы зафиксировали, что массовые фальсификации на участках повлияли на результаты выборов. Пока же мы видим скорее эмоции, чем определения суда.

Кто будет формировать новый Центризбирком? И где гарантия, что новая комиссия будет честнее предыдущей? Приставить к каждой территориальной комиссии «комиссара» с Болотной площади или привести международного наблюдателя?

Улица сформулировала мощный запрос на гражданское равенство. Как выполнить требование обновления элиты на практике? Начать массовое перераспределение собственности и национализацию недр, как этого требуют коммунисты? Страна будет отброшена на десятилетия назад, потому что весь мир уже отказался от прямого государственного управления экономикой. Китайский опыт нам не поможет, поскольку экономику Китая раскручивает избыточный рынок рабочей силы и огромный внутренний спрос.

Заманчиво выглядит предложение провести «кабинетную революцию», выбрасывая из офисов государственных корпораций прожжённых коррупционеров и заменяя «хорошими людьми». Где взять хороших? Не случайно «несогласные» не институализированы в существующих партиях. Они трезво оценивают моральный облик всей политической палитры. Фраза «Я голосовал за других сволочей» говорит больше, чем строка налоговой декларации. Люди, которые пришли пятнадцать лет назад в государственное управление и государственную экономику, были не только голы, как соколы. Демократы девяностых, те самые идеалисты, которые хотели как лучше, а между делом столкнули в пропасть страну, оказались мастерами приватизации и личного обогащения. Силовики, сменившие демократов у руля, тоже не упустили шанс поправить своё материальное благосостояние. Пройдёт какое-то время, и  «другие сволочи» в этих же кабинетах начнут вести себя не лучше прежних.

Виноват ли в этом Путин или это беда любого режима в нашей стране? И разве не мы добровольно отказались от участия в политической жизни, занимаясь обустройством своего компактного мира, замкнувшись на проблемах дома, семьи и работы? С нашего молчаливого согласия все полномочия отданы исполнительной власти, что обезоружило законодательную и представительную ветви. Так что каждый из нас несёт свою частичку ответственности за происходящее в стране.

Тревожит, что никто на самом деле не знает предела прочности нынешней экономической и политической системы. Мы, старшее поколение, видели, как это было в восьмидесятые и девяностые годы прошлого века. Принцип домино, попытка кардинального обновления социалистической системы за два-три года превратилась в неконтролируемый процесс дезинтеграции. Развалилась экономика, рассыпалась страна. Сегодня мы говорим, что только в 2011 году объём производства российской промышленности превысил советский объём 1987 года. Мы хотели перемен, и мы их получили. Новое поколение хочет начать всё сначала? Отлично. Мы-то уже знаем, как выживать в девяностые, а вот ребята, сформировавшиеся в комфорте «нулевых», будут неприятно удивлены.

Но никто не гарантирует, что сценарий девяностых обязательно повторится. Главное достижение 90-х – не красные пиджаки и не приватизация. Главное – что общество подступило к самой черте, за которой братоубийственная гражданская война, и всё-таки смогло удержаться. 

Мир меняется, и Россия тоже изменилась. Выше уровень насилия, ниже порог агрессии, больше оружия на руках у населения. Достаточно вспомнить Манежную площадь, проход футбольных фанатов по Тверской. Раскручивание маховика противостояния не может продолжаться вечно, рано или поздно ситуация пойдёт вразнос. Кто пострадает, когда за недовольным средним классом на улицы столицы выйдет агрессивная люмпенизированная молодёжь окраин? Да в первую голову тот же самый средний класс, малый и средний бизнес, тесно завязанный на розничную торговлю и потребительский спрос. Пока шпана будет бить окна и витрины там, где живёт и работает тот самый «рассерженный средний класс», интеллигентные идеологи протеста разведут руками и скажут красивые слова о народном бунте, «бессмысленном и беспощадном».

Уверен, что все мы хотели бы изменить ситуацию, но никто не хочет революции. Революции не хочет и власть. Я внимательно прочитал программные статьи, которые Владимир Путин адресовал широкому кругу читателей, и в первую очередь – наиболее активной части нашего общества. По сути, это президентская политическая программа. Я нашёл в ней то, чего нет в лозунгах других кандидатов. Например, признание необходимости построения в России подлинно национальной экономики. Не нужно тешить себя иллюзиями, ведь большая часть нашей промышленности основана на технологической базе середины прошлого века, а конкурировать нам приходится с продукцией, производимой в постиндустриальном обществе. Многое нужно создавать заново, на принципиально новом уровне. Транспортная инфраструктура, строительная индустрия, социальная сфера – задач выше крыши, и главная из них – развитие внутреннего рынка. Хотим мы этого или нет, эпоха углеводородов заканчивается, и нам нужно создавать экономику глубокого передела. Причём делать это придётся в условиях второй волны экономического кризиса, когда глобальные инвесторы будут заинтересованы в первую очередь не в развитии, а в спасении собственных активов. И в этой ситуации очень важно сохранить управляемость государством, не допустить дезинтеграции и нового развала.

Владимир Путин чётко обозначает риски, которые стоят перед страной. Публикация этой программы – своего рода политическая оферта. Путин говорит от первого лица, он готов брать личную ответственность за результат.

Кто самые отчаянные патриоты? Это те, кому некуда бежать. У малого и среднего бизнеса здесь – в Иркутске, в Москве, в России – производство, коллективы, материальная база. В отличие от «сырьевой элиты», нас не ждут на мировых рынках. Наш бизнес существует здесь и сейчас, и поэтому мы самые горячие сторонники разворота вектора развития экономики внутри страны. И если приходится выбирать между революцией улицы и «реформами сверху» при нашем активном участии, то я выбираю реформы.

И ещё один важный момент. Наверное, можно ещё раз проголосовать по принципу не «за», а «против». Но наш город никогда не был «красным». В активе Иркутска сильный малый и средний бизнес, высшая школа, сохранившая и развивающая высокий потенциал, академический научный центр, крупнейший в России энергетический узел и авиазавод, жемчужина авиационной промышленности страны. Нам не место в депрессивном «красном поясе», наоборот, мы и есть та самая база для построения экономики завтрашнего дня.

Развитие программы Путина может стать площадкой, на которой будет восстановлено утраченное согласие, тем самым «общим делом», в котором власти и активный класс вновь обретут взаимное уважение. 

Поддержав программу, мы разделяем ответственность за её реализацию. Уверен, только такой подход позволит сделать так, чтобы обязательства и обещания не ушли в песок.