Однажды – это было летом 1956 года – я пришёл в гости к дяде Коле, а у них в доме гость – мужчина, они сидели за столом, выпивали и разговаривали. Меня познакомили с этим человеком. Оказалось, это Бочкин Андрей Ефимович – большой начальник (А.Е. Бочкин – первый директор Иркутской ГЭС. – «СЭ»). Мне тогда было 10 лет, и я дяде Андрею очень понравился. Он много мне рассказывал об Иркутской ГЭС, о работе гидростроителей. Я на всю жизнь запомнил его рассказы, они были очень интересными. 

Прошли годы, я окончил школу, затем училище, работал на заводе Куйбышева, отслужил армию и вернулся на завод.

Вот однажды, это было в июне 1969 года, к нам в цех пришёл человек из профкома завода и сказал, что есть комсомольская путёвка на Всесоюзную комсомольскую стройку – Нурекскую ГЭС в Таджикистане. Я сразу же вспомнил рассказ Бочкина Андрея Ефимовича о гидростроителях и согласился ехать. В конце июня я уже был в Нуреке, меня направили в «Гидромонтаж», знаменитую Всесоюзную организацию по строительству гидростанций. Так я стал энергетиком.

В июле 1969 года я вступил в профсоюз энергетиков. Строительство Нурекской ГЭС было очень почётно для всей нашей страны. Это была уникальная ГЭС: высота плотины 300 метров, напор расчётный 223 метра, частота вращения 200 оборотов. На строительстве работали 42 нации со всех концов необъятной нашей страны. Я начал работать с котлована. Помню, монтировали башенный кран КБГС-450, стояла жара +55 градусов, нельзя было взять голой рукой гаечный ключ, было очень трудно дышать. Затем начали монтировать донные каркасы, смотровую потерну через всё здание гидростанции. Сложные топографические условия возведения гидроузла определили небывалый в практике гидростроительства объём туннельных работ: пройдено 38 км различных туннелей. После начали монтировать турбинные водоводы – и всё это в туннелях, всё в металле, 62,6 тыс. тонн. Был и монтаж затворов – сегментных, гусеничных, плоских.

Работали очень хорошо, по 8–10 часов, отдавали все силы, повышали разряды.

Вдруг приходит телеграмма из Москвы: срочно вызывают бригаду на Новочебоксарскую ГЭС на реке Волге – летим туда, там море работы в котловане, монтаж бычков. Помогли строителям – и снова домой, в Нурек.

Закончили три нитки водоводов, пустили 9Г, 8Г, 7Г, затем ещё три нитки водоводов – 6Г, 5Г и 4Г. И снова вызывают бригаду монтажников, но только уже на Енисей. Летим рейсом Душанбе – Красноярск на Саяно-Шушенскую ГЭС, где работали на монтаже турбинных водоводов. Помогали и в Красноярске на ТЭЦ – и снова в Нурек, нужно заканчивать свою родную Нурекскую ГЭС, монтируем последние турбинные водоводы 3Г, 2Г и 1Г. 

Всё закончили, сдали строительство Нурекской ГЭС Государственной комиссии. Ниже по реке Вахш начали маленькую Байпазинскую ГЭС, от Нурека в 30 км. Там было два туннеля для орошения Дангаринского хлопка, и решили поставить две небольшие турбины по 150000 кВт. Вот я и работал там, а вечером возвращался на машине домой в Нурек. В это время я уже был сменным бригадиром по 5-му разряду и вёл монтаж пазов порогов, а затем приказом по «Гидромонтажу» меня назначили бригадиром монтажников 6-го разряда.

Однажды приезжает начальник управления из Душанбе и говорит, что нужны специалисты по турбинным водоводам на Колымскую ГЭС, и мы полетели самолётом Душанбе – Новосибирск – Якутск – Магадан – Синегорье. Колымская ГЭС – самая восточная в нашей России и по-своему тоже уникальная: машинный зал в Мраморной горе, трансформаторная тоже в горе. Мы научили местных монтажников, как нужно монтировать турбинные водоводы. Это был декабрь, 25–31 числа, было очень холодно – минус 62 градуса, но мы работали в туннеле и поэтому не ощутили большие морозы; после Нового года, 3 января, стало потеплее – минус 50–55 градусов. Когда все работы были закончены, мы вернулись домой. 

Только завершилось строительство Байпазинской ГЭС, как выше по Вахшу, ближе к Памиру, начали строить Рогунскую ГЭС, и нас перевели туда.

По плану эта плотина ещё выше Нурекской ГЭС. Её высота 336 метров. Шесть агрегатов по 600000 кВт. В 1988 году перекрыли реку Вахш и пустили воду через туннель 1-й строительный. Построили для гидростроителей 4- и 9-этажные дома. 

Но достроить Рогунскую ГЭС не получилось. В 1990 году начался межнациональный конфликт, и целый год у нас был комендантский час. К нам в Рогун для переговоров с местными жителями приехал Борис Ельцин. После разговора с ними он посоветовал, чтобы мы возвращались домой. Я взял отпуск и поехал в Иркутск. А так как очень хотел работать на Иркутской ГЭС, пришёл к директору станции, он сделал мне перевод, и вот уже более двадцати лет тружусь на Иркутской ГЭС.

Вот так мои детские мечты работать в системе энергетики, на строительстве ГЭС, сбылись. То, что мне в детстве рассказывал Бочкин Андрей Ефимович об Иркутской ГЭС, я выполнил полностью. Всю свою жизнь отдал энергетике, воспитал десятки учеников.