В эпоху перемен

– Как вы оцениваете работу отрасли в 2011 году в условиях полной либерализации рынка электроэнергии? По принципу «за» и «против»? 

– Либерализация была ожидаемым завершающим аккордом, хорошо, что она состоялась. Правила игры стали понятнее. И если в дальнейшем не будет серьёзных внешних вмешательств в конструкцию рынка, то можно прогнозировать стабильную работу сформированных инструментов – инвестиций через ДПМ (договоры на предоставление мощности. – «ВСП»), правил для сбытовых компаний, гидро- и теплоэлектростанций. В целом, на мой взгляд, существующая конструкция рынка устойчива. 

Но в течение года принимались и неоднозначные решения, которые в большей степени корректировали работу энергетиков. Прежде всего речь о постановлении правительства РФ, которое ввело регулируемые тарифы на мощность ГЭС. Плюс изменились подходы по вынужденной генерации и серьёзно были секвестированы тарифы на передачу электроэнергии. На мой взгляд, не очень правильно было вводить задним числом в апреле нормативные акты, которые официально начинали действовать с 1 января. Кроме того, был взят курс на создание новых правил работы сбытовых компаний, хотя с ними пока ещё не всё ясно. Безусловно, такие меры сказались и на отношениях с потребителями, и на экономической ситуации в компании. Думаю, правильнее было бы планомерно менять общие правила, а не подруливать ситуацию и вести игру по принципу «У тебя много денег, давай мы немного у тебя отщипнём».

– Как в новых условиях менялись производственные и финансовые показатели «ЕвроСибЭнерго» и «Иркутскэнерго»? 

– Безусловно, изменения в законодательстве серьёзно отразились на наших финансовых показателях. По итогам года доходы, которые рассчитывало получить «ЕвроСибЭнерго», снизились на 7 миллиардов рублей. По «Иркутскэнерго» мы недополучим около 5 миллиардов рублей. Львиную долю этих потерь обеспечил ввод регулируемых тарифов на мощность ГЭС. Свою лепту внесла корректировка тарифа на передачу электроэнергии. Как повлияют новые правила розничного рынка, пока сказать сложно. Это тема следующего года, тем более что основная часть изменений вступит в силу только в апреле 2012-го. 

С точки зрения производственных показателей год выдался обычный. В целом производственную программу мы выполнили. Но есть определённое снижение по выработке электроэнергии, прежде всего на гидроэлектростанциях. Красноярская ГЭС после двух рекордных лет вернулась к своим средним многолетним значениям: вместо 23 миллиардов киловатт-часов в 2011 году она выработает порядка 19 миллиардов. Это произошло из-за снижения водности. Гидрозапасы на «Красноярке» сейчас ниже, чем в прошлом году, приблизительно на 1–1,5 миллиарда киловатт-часов. У ГЭС Ангарского каскада также ожидается снижение приточности: сейчас запасы гидроресурсов на 5,5 миллиарда киловатт-часов меньше, чем в прошлом году. Но этот фактор отразится скорее уже на итогах декабря и первого квартала 2012 года. Снизились и объёмы производства тепла: сказались тёплая зима и закрытие основного производства у нашего крупного потребителя теплоэнергии – «Усольехимпрома». 

– Со стороны других потребителей спрос снижается? 

– Нет, но они демонстрируют разнонаправленные тенденции. С одной стороны, работают над энергосбережением, с другой – увеличивают потребление тепла в связи с от-крытием новых производств (к примеру, на «Саянскхимпласте»). Всё это выводит темпы роста потребления в «ноль». Если говорить о специфике 2011 года по ОЭС Сибири, то есть понимание, что на фоне низких запасов гидроресурсов воду придётся экономить весь первый квартал в связи с плановым запуском Богучанской ГЭС. Поэтому зима будет сложной с точки зрения высокой загрузки тепловых станций: мы ожидаем, что выйдем на показатели выработки 2008 года, рекордного за последние 20 лет.

Стабильность тарифов

«Сейчас от нас и наших коллег в правительстве ждут предложений, связанных с долгосрочным функционированием
всего сетевого комплекса Сибири», – рассказал Фёдоров

– Отразились ли изменения правил рынка на отношениях с потребителями? 

– Год был непростым. Оставалось недопонимание, каких изменений ждать. Долго формировались тарифы. В итоге сначала выставлялись одни счета, потом они корректировались. Самыми сложными были первые четыре месяца. Сейчас ситуация нормализовалась, тарифы стали существенно ниже, чем в первом квартале 2011 года. Найдена точка равновесия. И с учётом решений, запланированных на следующий год, мы не ожидаем кардинальных изменений тарифов. Всё в общем-то понятно: максимальный уровень роста по электроэнергии – 6% с июля 2012 года, по теплу – 12% (6% с июля и 6% с сентября). Конечно, есть нерегулируемая цена, которая зависит от внешних факторов, соотношения спроса и предложения. Но, как показывает практика, цена на РСВ (рынок «на сутки вперёд». – «ВСП») в последнее время каким-то серьёзным колебаниям не подвержена. В качестве дополнительной нагрузки на потребителя можно ожидать разве что оплату мощности новой генерации, которая вводится в рамках ДПМ. Но ряд подзаконных актов призваны снизить давление со стороны инвестпрограмм генерирующих и сетевых компаний. В целом у нас есть понимание, что ситуация будет стабильной, а рост конечной стоимости электроэнергии, скорее всего, не превысит 3–5%. 

– Правительство приступило к созданию новых правил на розничном рынке электроэнергии. Как это может сказаться на деятельности энергосбытовых компаний?

– Если честно, не на сто процентов разделяю позицию, что эти изменения столь необходимы. На самом деле вижу достаточно серьёзные риски для целого ряда гарантирующих поставщиков из-за принятых решений. Не секрет, что с точки зрения платёжной дисциплины мы отнюдь не Западная Европа и не США. В Иркутской области и других регионах у нас есть ряд проблемных крупных дебиторов. А нововведения государства делают более уязвимыми именно тех, кому они должны в первую очередь, – сбытовые компании. Так что некая финансовая подушка, существовавшая у сбытов, на мой взгляд, была оправданна. Если её резко схлопнуть, то не факт, что это приведёт к позитивным изменениям на розничном рынке.

Также я не совсем согласен с усреднением ЧЧИ (число часов использования – механизм, предназначенный для поощрения розничных покупателей со стабильным потреблением энергии в течение дня. – «ВСП»). Для Иркутской области ЧЧИ было инструментом, который позволял на розничном рынке удерживать крупных потребителей. Это характерно ещё для пары регионов, где остались производства с потреблением от 1 миллиарда киловатт-часов. Неся дополнительные экономические нагрузки, они сглаживали ситуацию для прочих потребителей, где коэффициент заполнения суточного графика намного ниже, чем на промышленных предприятиях. Для них усреднение ЧЧИ принесёт дополнительные потери и послужит стимулом для выхода на оптовый рынок, что будет ломать картину по области. Это приведёт к росту цен для прочих потребителей. Так что, на мой взгляд, Иркутская область от этого решения только потеряет, но не сразу, а в перспективе 2013–2015 годов.

Энергетики расставляют сети 

«Изменения в законодательстве серьёзно отразились на наших финансовых показателях», – заявил Евгений Фёдоров

– Могут ли поменяться механизмы стимулирования инвестиционной деятельности для энергетиков? 

– Не за горами 2015 год – последний срок ввода мощностей по ДПМ. Поэтому последние стройки, утверждённые правительством, должны быть запущены уже в 2012–2013 годах. Есть основания полагать, что вскоре должен появиться некий нормативный акт, который предусмотрит другие принципы, связанные со стимулированием инвестиционной деятельности. 

– Но вы решили их не ждать и Ленскую ТЭС построить за свой счёт?

– Ленская ТЭС – особый проект, завязанный на удовлетворение физического дефицита электроэнергии. Там потребители готовы платить за электроэнергию цену выше рыночной в обмен за доступ к ресурсу. 

– Ожидается ли увеличение инвестпрограммы «Иркутскэнерго» на следующий год?

– Нет, она останется на уровне двух прошлых лет (около 5 миллиардов рублей. – «ВСП»). Но новые проекты, безусловно, будут начаты. В частности, планируется монтаж турбины Р-60 на Ново-Иркутской ТЭЦ. Продолжим замену рабочих колёс на оставшихся агрегатах Братской ГЭС: в 2012 году начнётся их изготовление, на разработку первого колеса уйдут два года. Кроме того, завершим разработку проектной документацию по Автозаводской ТЭЦ, Ленской ТЭС. На Красноярской ГЭС закончим монтаж нового 11-го гидрогенератора. Как только мы сделаем это, останется установить 12-й гидроагрегат, контракт на поставку которого планируется заключить в первой половине 2012 года. На Красноярской ГЭС в следующем году завершим проект по установке ОРУ-500 кВ (открытое распределительное устройство. – «ВСП»). 

– А что планируется реализовать из сетевых проектов? 

– Мы намерены ввести первую очередь подстанции «Озёрная» и завершить реконструкцию подстанции «Тайшет», чтобы быть готовыми в декабре принять электроэнергию с Богучанской ГЭС. Это нужно для ОЭС Сибири в целом и для Тайшетского алюминиевого завода в частности. В Тайшете будет базовый узел для приёма по двум ЛЭП на 500 киловольт электроэнергии с БоГЭС. Помимо этого у нас есть несколько проектов, связанных с расширением деятельности «Иркутскэнерго» за пределами области. Думаю, до конца первого квартала появится несколько дополнительных регионов, где мы будем вести бизнес. 

– Достигнуты ли договорённости с китайскими коллегами по созданию энергомоста в Китай? 

– С китайскими партнёрами SGCC (State Grid Corporation of China. – «ВСП») мы практически завершили подготовку техзадания для совместного выбора организации, которая должна будет выполнить работу по этому проекту. Думаю, до конца 2011 года мы это техническое задание согласуем со всеми заинтересованными сторонами. А в 2012-м приступим к определению базовых параметров энергомоста и разработке проектной документации. Только после этого мы будем готовы назвать параметры проекта. 

– Начаты ли переговоры по покупке ЕСЭ акций «МРСК Сибири»? Что ответило Минэнерго на предложение объединить «Бурятэнерго» с ИЭСК?

– По данной теме у нас проходили совещания на разных уровнях. Сейчас не только от нас, но и от других коллег, которые занимаются сетевым бизнесом, ждут предложений, связанных с долгосрочным функционированием всего сетевого комплекса Сибири. Мы завершаем подготовку этих предложений. Получится такой «мини-конкурс» сетевых компаний в части структурирования бизнеса: каждый игрок сформулирует предложения и представит их на рассмотрение уполномоченных органов правительства. 

– Речь о стратегии?

– Скорее, это «микс» стратегии и юридической фиксации финансовых обязательств компаний. У нас есть одно видение рационализации сетевого комплекса Сибири, у МРСК и ФСК, вероятно, какое-то иное. В итоге всё это должно дать понимание о тарифах для конечных потребителей. Предложения готовятся на перспективу до 2020 года. В частности, они касаются объединения «Бурятэнерго» с ИЭСК. Часть предложений уже направлены. До конца года представим все наработки. Дальше дело за Минэнерго РФ, которое будет рассматривать заявки. 

– Какой механизм позволит избежать значительного роста тарифов при их выравнивании на территории Иркутской области и Бурятии?

– Мы никогда не предлагали всё объединить в общий котел и получить рост тарифа в Иркутской области на 20–25%. Для нас рост абсолютно невыгоден, поскольку мы заинтересованы в том, чтобы Приангарье оставалось субъектом с самыми низкими ценами на электроэнергию, дабы сюда приходили новые крупные промышленные потребители. Поэтому нам кажется неправильным субсидировать один субъект за счёт другого. Думаю, у Иркутской области есть все шансы сохранить низкий уровень тарифов. Конкретные механизмы для этого будут определены. 

– Нет ли намерения у компаний объединить другие сетевые активы, в том числе в Иркутской области?

– Мы неоднократно выходили с предложением консолидировать ИЭСК (Иркутская электросетевая компания. – «ВСП») и «Облкоммунэнерго». С экономической точки зрения существование двух компаний – абсурд, который выливается в более высокие тарифы для потребителей. Понятно, что в этой ситуации ИЭСК и «Облкоммунэнерго» не являются пострадавшими. Ключевая жертва – потребитель, который платит за работу сразу двух компаний. На федеральном уровне принципиальное решение уже есть: количество ТСО должно быть минимизировано. Мне кажется, будет правильно, если первые шаги в этом направлении сделают как раз органы государственной власти. Но пока мы не получили каких-либо подтверждений, что областное правительство поддерживает идею объединения «Облкоммунэнерго» и ИЭСК. 

– Чем объясняется интерес ЕСЭ в проекте Улан-Баторской ТЭЦ-5? Какие перспективы видятся компании в энергетике Монголии?

– Инвестиционный конкурс на строительство Улан-Баторской ТЭЦ-5 только начался. Сейчас определяется количество претендентов, которые будут допущены к участию. Думаю, среди них будут японские, корейские, китайские компании. Проект нам интересен, поскольку энергосистемы Монголии и Восточной Сибири исторически связаны: монгольские станции построены на базе российского оборудования и долго эксплуатировались советскими специалистами, в том числе специалистами «Иркутскэнерго». Страна для нашей энергосистемы совсем не чужая. Внушают оптимизм и темпы развития Монголии – там прогнозируется серьёзный рост ВВП и объёма потребления электроэнергии. Монголия уже сейчас испытывает дефицит энергоресурсов, поэтому у нас нет сомнений, что мощности Улан-Баторской ТЭЦ-5 (до 300 МВт и 700 Гкал. – «ВСП») будут востребованы. Кроме того, нам кажется интересной и сама схема поиска инвестора, которая строится на государственных гарантиях оплаты электроэнергии и полноценном конкурсе проектных и строительных решений. До конца года завершится срок представления заявок. В следующем году будет проведён конкурс. Только после этого можно будет говорить об объёме инвестиций в строительство станции. Но ключевыми факторами, от которых он будет зависеть, станут капитальные затраты и стоимость привлечённых средств.

Вместе с общественностью 

– В связи с планами по строительству новых мощностей энергетическим компаниям всё чаще приходится общаться с экологами. У «ЕвроСибЭнерго» одна из самых активных позиций в этом вопросе. Почему? 

– Мы никогда не скрывались от экологов и всегда были экологически открытыми. В прямом смысле. А дополнительное общение появилось, поскольку понимаем: без обсуждения со всеми заинтересованными сторонами, в частности с экологами, эти проекты реализовывать неправильно. Чем раньше разговор начнётся, тем раньше мы сможем изложить свои аргументы, услышать критику и найти оптимальное решение. И речь не только о нашумевших проектах строительства новых ГЭС, но и о теплостанциях, которые также подлежат экологической экспертизе. Для той же Ленской ТЭС в Усть-Куте нам предстоит оценить и взвесить все экологические риски при выборе площадки. Поэтому мы заинтересованы в общении с экспертным сообществом по всем проектам.