Мои «однополчане» по нашей alma mater – ИГУ – журналист и преподаватель Валерий Кашевский (к сожалению, уже ушёл от нас) и заслуженный артист России Виталий Сидорченко – из категории людей состоявшихся. И они, да и я грешный, давно прислонились к журналистике, вылетев из гнезда наших любимцев, двух Леонидов  – Любимова и Ермолинского (и его уже нет с нами). Да и времени с той поры прошло ровно полвека: в 1961-м мы втроём впервые переступили порог отделения журналистики. 

Из университета выносят разное. Одни – штамп о получении образования в виде диплома. Другие – подлинные знания, которые никакая запись в дипломе достоверно отразить не может. Я хорошо понял это уже тогда, во второй половине 60-х. А воочию пришлось убедиться только сорок лет спустя. 

Года три тому назад Иркутск украсили афиши: «Юбилейный бенефис заслуженного артиста России, актёра академического драматического театра имени Охлопкова Виталия Сидорченко». Событие это вышло за рамки театрального коллектива, обогатив культурную жизнь Иркутска новым содержанием. Дело в том, что к своему 70-летию, член Союза журналистов России Виталий Сидорченко выпустил в свет замечательную книгу «Иркутская антреприза». Работа глубокая по содержанию и тщательному анализу темы. Именно журналистские навыки, обретённые ещё в университете, помогли спустя годы обнаружить поразительные факты. Оказывается, находясь на гастролях в Питере, Виталий всё свободное время использовал не для посещения именитых достопримечательностей города на Неве – он часами не вылезал из библиотеки имени Салтыкова-Щедрина. Там и «откопал» сенсационные документы: оказывается, театр в нашем городе появился не в 1852 году, как пишет в своей книге Маляревский, а в 1850-м. Об этом сообщила газета «Северная пчела». В ней опубликован список имён актёров первого состава труппы. Если быть кратким, то «Иркутская антреприза» стала гаванью, куда вошли уникальные документы, раскрывающие театральную жизнь нашего города до начала прошлого века. 

И всё-таки артист в Сидорченко победил журналиста. Его желание выйти на профессиональную сцену оказалось всепоглощающим. Через год после поступления на журналистику ему стало известно, что в городе открывается театральное училище. Сдавая туда вступительные экзамены, он даже словом не обмолвился о том, что уже год штурмует азы второй древнейшей. Помню, как «доставали» его экзамены и в училище и в университете, как разрывался он между ними, но, тем не менее, сдавал успешно. 

Об актёрской карьере Виталия Петровича я сегодня рассказывать не буду. А к журналистской могу добавить только тот факт, что его театр обязан ему созданием театрального музея. Вообще СМИ к Сидорченко благосклонны, часто пишут о нём, да и сам он уже полвека перо из рук не выпускает… 

А вот дальше даже не знаю, как продолжить. Очень тяжело мне о моём коллеге и сокурснике Валерии Кашевском говорить в прошедшем времени – перо отказывается писать. Незадолго до его ухода из жизни он вспомнил удивительного поэта Владимира Соколова: 

У меня осталось 
только Божье время.
Своего на что попало 
больше нет. 

То ли предвидел пожар, в котором ему суждено было сгореть, то ли бушевал он давно в душе его. Жизнь так коротка и так единственна, что никак невозможно осознать, для чего ты предназначен. Кашевский, похоже, больше других успел узнать жизнь и себя в ней. Да и ларчик тут просто открывался: те, кто был знаком с ним, диву давались, как можно так основательно вычленить себя из всепоглощающей суеты, терзающей нас мыслями о карьере, научных званиях, должностях и зарплате… Все эти составляющие элементарного житейского благополучия его абсолютно не интересовали. Ему больше не давали покоя процессы, происходящие внутри системы образования. Хорошо помню, как он несколько лет тому назад сетовал: 

– Теперь школ в чистом виде всё меньше: спецшколы, школы с уклоном, колледжи, лицеи. И институтов не осталось – все сплошь университеты. Те же здания и люди самовозвысились. В Новгороде, например, всю жизнь был педагогический институт. Рядовой, как десятки других, теперь – областной педагогический университет. Сейчас в России около тысячи разного рода академий, а уж академиков!.. 

Я читал, как судили дальневосточного вора в законе. Оказался академиком трёх академий. 

Тянемся, встаём на цыпочки, а вырасти не можем. Все хотим казаться, а не быть. Потому и пишем «хорошо» вместо «удовлетворительно». «Отлично», когда, дай Бог, на «хорошо» бы натянуть. В журналистике никак нельзя казаться: растиражированная ложь гораздо страшнее её единичных проявлений. Поэтому остаётся только один вариант: быть! Как? Думаю, это главное, чему учил Кашевский своих студентов. 

Игорь АЛЬТЕР, выпускник 1967 года. Работал в газете «Советская молодёжь», многие годы – в международном агентстве «София – Пресс» в Болгарии, последние семь лет – ведущий аналитической программы «Фактор здравого смысла» на телеканале «АИСТ»