Денег нет и не будет

«Деревяшки» по замыслу должны представлять собой шедевры деревянного зодчества и украшать не только исторический центр Иркутска, но и его предместья. В реальности частный сектор, включая историческую застройку, находится сегодня в чудовищном состоянии разрухи и запустения. 

На деле ситуация гораздо хуже, потому что она, как говорится в шахматах, патовая: нет пространства игры. 

На первый взгляд, деревянные усадьбы находятся в таком виде, что их проще снести и построить многоквартирные благоустроенные дома. Но законодательство не дозволяет памятники ни сносить, ни изменять. Можно только восстанавливать и реставрировать. А это всегда дороже, чем новое строительство. Восстановление одного деревянного объекта в зависимости от площади может стоить до 35 млн. рублей.    

Но на это нет денег, и, если говорить прагматично, денег на это не будет никогда. Тем временем в целях быстрого решения мелких своекорыстных проблем невнятные тёмные личности частный сектор просто и грубо жгут. Только за этот год сгорело восемь домов – объектов культурного наследия. От этого перечисленные аспекты проблемы только ухудшаются. Взялся за фигуру – ходи, а ходить-то и некуда.

Одним волевым решением проблему благоустройства «деревяшек» решить невозможно. В Иркутске более 20000 частных усадьб, и их внешний вид находится на совести их владельцев. Но 761 дом является объектом культурного наследия, который необходимо спасать немедленно. Из них 487 находятся в муниципальной собственности и ещё 159 – в частной собственности. По 112 право собственности уточняется. Музеи, организованные в памятниках, можно пересчитать по пальцам:  музей Волконских, усадьба Сукачёва, дом Трубецких… 

Гори всё огнём

Сейчас здание воссоздаётся по старым фотографиям, чертежам

Живущие в подобных объектах люди ни приватизировать их, ни ремонтировать не хотят. Их можно понять: после приватизации дом, в котором ремонта не было век-полтора, приходится реставрировать за свой счёт. 

– Были прецеденты, когда люди приватизировали памятники, а потом писали нам письма: дайте денег на капремонт. Но, во-первых, у нас денег на это в бюджете нет, а во-вторых, вы собственники, и даже если бы бюджет не трещал по швам и всё в городе было бы сделано, мы физически не имеем права вашу частную жилплощадь за казённый счёт ремонтировать, – комментируют ситуацию в мэрии. –  Как только на эти объекты получается право собственности, у человека возникает ответственность перед охраной памятников, он должен соблюдать охранное законодательство. Поэтому они почти все не приватизированы. 

Когда появилась программа расселения из ветхого и аварийного жилья по федеральному закону № 185, народ понял: вот оно, самое простое решение. Дома стали жечь и уничтожать, чтобы получить благоустроенные квартиры взамен. В результате за последние десять лет было утрачено памятников больше, чем за всю историю их существования. Если сегодня не принять жёстких мер или не предложить альтернативное решение, памятники будут безвозвратно утеряны в ближайшие несколько лет. 

Мёртвый центр

Когда-то усадьба Винтовкина была очень красивым домом, соответствующим всем традициям иркутской деревянной архитектуры XIX века: антресольный этаж, подклет, знаменитые веранды в три полукруглых окошка

Даже окинув местный рынок недвижимости мимолётным взглядом, легко заметить несуразности распределения жилья по уровню достатка проживающих в нём людей.  В Иркутске огромное количество состоятельных господ – это можно оценить по толстому поясу коттеджного строительства вокруг города. Сегодня всё строится и благоустраивается шиворот-навыворот: людям дают земельные участки в Плишкино, и поэтому нужно пустить туда автобусы, протянуть коммуникации и канализацию. А это всё деньги, которых и без того нет. Город растягивается, становится большим, а центр пустует и заполняется приезжими.

– Мы недавно с губернатором прошли по городу и в районе улицы Байкальской постучали в четыре дома: во всех жили гастарбайтеры, – объясняет вице-мэр Иркутска Дмитрий Разумов. – То есть люди сдают деревянные дома приезжим, которые живут там по 40–50 человек и эти памятники добивают. А сами селятся в полноценных благоустроенных квартирах, и их нельзя за это винить или наказывать. 

Вице-мэр считает, что нужно сделать популярным проживание в Иркутске. Состоятельные люди должны вернуться с окраин и создать новую культурную среду обитания. Но для этого  муниципалитет должен расселить дома и решить социальные проблемы их прежних жителей. Сотка земли в Иркутском районе стоит в среднем миллион рублей. По грубому подсчёту, построить себе коттедж за городом стоит 30 млн. рублей. А это стоимость реконструкции одного памятника в центре города. Останавливает людей опасение, что один дом себе отремонтируешь, а на его забор будут гадить местные бомжи.

– У меня теория: существует понятие коллективного разума, а есть – городского. И последний нужно изменить. Идея простая: ребята, вернитесь в город! Вы днём здесь работаете, офисы, кафе и рестораны, а вечером разъезжаетесь по коттеджам и спальным кварталам. А город ночью пустой, и по нему ходят какие-то непонятные люди. Ночью в городе нет горожан. Мы центр города бросаем на разорение, – размышляет Разумов. 

Отдадим памятник под жильё в хорошие руки

Состоятельные люди должны вернуться с окраин и создать новую культурную среду обитания, считает Разумов

130-й квартал неожиданно стал прецедентом создания новой среды обитания, за которую социально активные граждане проголосовали рублём – аренда там выше, чем в любом бизнес-центре города. Теперь создаётся новый прецедент – жилых домов в памятниках. Речь идёт о восстановлении фасадов и габаритных размеров, а всю внутреннюю планировку человек делает под себя. Когда возникла идея отдавать людям объекты культурного наследия под жильё, первые отзывы были неожиданными: «Расселили наш дом на 3-го Июля в 130-м квартале, а мы могли бы себе там коттедж построить». Но речь не идёт о строительстве коттеджей в центре города, предполагается создать условия для восстановления памятников за частный счёт, уверяли «Иркутский репортёр».  

Сегодня в Иркутске 42 расселённых памятника. Часть из них полностью инвентаризирована, по некоторым продолжается оформление документов и актов – ещё не закончены судебные дела о расселении. Причём десять уже хоть завтра могут быть переданы инвесторам на условиях восстановления. По 32 документы будут оформлены к февралю следующего года.  

Все подготовленные «к продаже» памятники войдут в специальное портфолио. Когда человек выберет себе подходящее историческое строение, составляется инвестиционный договор и он начинает финансирование. Власти при этом помогают ему пройти в разумные сроки все согласования по разработке проекта и прохождению экспертизы, потому что проект – не только реставрации, но и приспособления внутренних помещений под себя. Потом подбирается лицензированная строительная компания, и тяжёлая техника выдвигается на стройплощадку. К слову сказать, на пять домов из 42-х уже есть претенденты.

На случай, когда человек сам присмотрел себе развалюху, хочет отреставрировать и поселиться в ней, комиссия из мэрии готова взять на себя опрос жильцов на предмет, собираются ли они брать его в собственность и начинать реставрацию своими силами. При отрицательном ответе дом ставится на следующий год в план по расселению ветхого и аварийного жилья и входит в пул выставленных на свободную реконструкцию строений.

Бывших жильцов расселят по благо-устроенным квартирам по простому принципу «метр-в-метр», и получить по своему желанию виллу в Монте-Карло они не смогут – в среднем метр жилья оценивается в 30 тысяч, и если кого-то не устраивает сумма, он может взять деньгами.   

Жилой дом-музей

Так плавно история и приводит нас к вице-мэру и его новой старинной усадьбе купца Винтовкина. Два года назад Дмитрий Разумов решил стать наглядным примером в этом необычном начинании. Он пришёл к руководителю Службы по охране объектов культурного наследия Иркутской области Виталию Барышникову и попросил порекомендовать подходящий на роль первого пробного камня памятник.

Специалисты порекомендовали усадьбу Винтовкина, которая некогда находилась в Иркутске, на улице Бабушкина. Это был когда-то очень красивый дом, соответствующий всем традициям иркутской деревянной архитектуры XIX века: антресольный этаж, подклет, знаменитые веранды в три полукруглых окошка. Его создание датируется концом XIX века. До революции выходец из Листвянки купец Винтовкин торговал мясом из Монголии. В 1918 году его расстреляли, а наследники уехали за границу. 

После революции в доме создали коммунальную квартиру, а в конце 70-х годов ХХ века усадьба сгорела и числилась утраченным памятником. Надежду на восстановление давало то, что, когда в 70-х годах её признали памятником федерального значения, были сделаны все обмеры. На момент появления на её территории будущего хозяина там была просто  помойка. А ещё стоял ларёк, где продавали пиво, и окрестности будущей усадьбы были распивочной под открытым небом для всех местных бичей, которые очень удобно устраивались у каменной стены, вросшей по окна в землю, – единственного, что оставалось от памятника.  

– Мне сразу сказали: «Дима, по документам шансов добежать до конца никаких!» И я два года занимался только тем, что собирал документы, – рассказывает Дмитрий Разумов. – Конечно, сейчас я уже деревья там посадил, плитку в порядок привёл. Потому что вокруг меня четыре дома-памятника – ни один не находится в собственности проживающих там людей,  все эти дома сдаются.

Когда готовился проект восстановления, подняли старые чертежи в архивах, и энтузиастам неожиданно повезло: с ними нашёлся старый проект реставрации утраченного памятника авторства Романа Шаргина, который много лет назад делал курсовую работу, когда оканчивал политехнический институт. Он и сделал новый проект спустя 25 лет, являясь уже маститым архитектором. 

– Я хочу показать пример и водить туда, как в музей, тех людей, которые могут сделать то же самое. Нужно создать критическую массу – сделать 50–60 домов. И тогда люди будут в очередь стоять, – мечтает Дмитрий Разумов. – Тогда можно будет делать проекты не отдельных домов, а улиц и кварталов. И люди вернутся. Сегодня, когда человек заработал свои первые 30–50 миллионов, он даже не рассматривает ситуацию, при которой он может жить в центре города, – сразу покупает коттедж на Байкальском тракте. Нужно сделать модным проживание в центре города. 

– Дом будет похож на прежнюю усадьбу только внешне?

– Нет, я хочу создать аутентичную усадьбу, какой она была изначально, вплоть до рисунка изразцов на печи. Будет большая гостиная, печи в тех же пропорциях, те же стены – всё это восстанавливается по фотографиям. Единственное отличие –  тогда в доме туалетов не было.

– В окружающий пейзаж легко вписались?

– Там есть свои нюансы. Например, вдоль моего забора восемь уличных туалетов, летом ужасно пахнет. Но я понимаю, что нужно не один дом отреставрировать, а заходить комплексно. Но никак не получится: денег в бюджете на это не будет никогда. 

Можно, конечно, всё сжечь, заасфальтировать и настроить пятиэтажек. Уже были такие проекты. При Тишанине на территории 130 квартала планировалась пятиэтажная застройка: снести деревяшки, построить элитное жильё – и до свиданья.   

131 федеральный закон распределяет полномочия между ветвями власти, и муниципальным властям там отведена функция пропаганды и популяризации памятников. Идея подобного благоустройства центра города  – это прямое исполнение закона. По замыслу первопроходца Разумова, нужно, чтобы работал принцип «продай квартиру в Москве – отреставрируй дом в Иркутске». Мэру Виктору Кондрашову уже  предложили перебраться в центр на ПМЖ. Говорят, что он согласился, сказал, мол, хорошо, подбирайте, готов рассматривать предложения.