– Игорь Фёдорович, телевидение буквально каждую неделю крутит ваши фильмы. А вы от этого по-прежнему ничего не получаете?

– Что-то «Ленфильму» перепадает. Благодаря одному только «Холмсу» я бы уже давно на Багамских островах жил. В советские времена мы получали деньги от проката. Особенно хорошо зарабатывали внештатники – сценаристы и композиторы (режиссёры – похуже, мы сидели на студийной зарплате). Всё-таки была честная система, железная, понятная.

– Вы давно не снимаете…

– Наша студия «Троицкий мост» сделала в 2009 году картину «Банкрот» (по мотивам пьесы А. Островского «Свои люди – сочтёмся!»), а что толку? Кто её видел? Поэтому не знаю, что делать со следующей картиной. У нас с Владимиром Валуцким готов сценарий комедийной мелодрамы «Грибной год» – наподобие «Зимней вишни». Мы подали заявки в Минкульт, в новый Фонд поддержки кинематографа. Но никому это не нужно.

Я убеждён, что нормальному народу, абсолютному большинству, наши картины нужны. Молодёжь, конечно, испорчена. Хотя её не так трудно перевоспитать. Почему я в этом убеждён? Я бываю в театрах, в Москве их больше ста, и все они битком набиты. А ведь билеты недешёвые. Народ хочет зрелищ, праздника, хочет куда-то пойти семьёй. В этих театрах и дети, и молодёжь, и старики, и семьи – пёстрая публика. Невозможно всё время сидеть дома и бесконечно смотреть телевизор. В кинотеатрах – сплошной попкорн и развлекуха. А люди хотят видеть искусство. Единственное место, куда осталось пойти, – театр. Это залог того, что народ пойдёт в кинотеатры, когда они будут принадлежать нашему государству, а не американцам.

– На кинофестивалях, которые проходят в российских городах, залы битком, когда показывают наше новое кино.

– Правильно. А куда ещё идти людям? В остальное время показывают всякую ерунду. Рано или поздно должна случиться революция в кино. Надо формировать сеть собственного проката – по примеру тех же американцев. Каждая корпорация в Голливуде имеет свою прокатную сеть. Причём не только в Америке, а по всему миру. Зачем? Чтобы возвращать деньги. Потому что у них дорогое кино. Они трясутся над своими прокатными сетями. И у нас всё отобрали (каждый рубль идёт в Голливуд). В Советском Союзе было более 300 тысяч киноустановок. Ну хотя бы тысячу, пусть даже пятьсот кинотеатров сейчас можно поднять? Во всех крупных городах должен быть кинотеатр нашего кино. И ещё. Раньше кинотеатры советского кино были во многих городах и по всему миру – в Париже, Лондоне, Хельсинки (они в большинстве назывались «Космос»). Поскольку за рубежом проживает огромное количество русскоговорящего народа и они хотят смотреть своё родное национальное кино, там тоже надо открывать такие кинотеатры.

– Раз всё так плохо с нашим кинопрокатом, почему бы вам не снимать телефильмы? Ведь их смотрят миллионы!

– Я сделал много телефильмов.

– Это раньше. А сейчас?

– На телевидение ходить со своими предложениями бесполезно. Мы с Валуцким не раз это делали. Там своя медийная политика. Масленников? Да вы что? Ему же 80 лет, ни в коем случае! Валерий Тодоровский не взял на российский канал три наших фильма по пьесам Островского.

– Почему ваш сериал «Что сказал покойник» по бестселлеру Иоанны Хмелевской, в отличие от «Шерлока Холмса и доктора Ватсона», «Зимней вишни», ТВ не показывает?

– Потому что он сделан на деньги московского правительства. У меня три такие работы, ещё «Ночные посетители», «Взятки гладки». И нет их! На судьбу этих фильмов эгоистично наплевали…

– Недавно вы были председателем национального конкурса игровых картин студенческого кино фестивалей «Начало» и «Питеркит», посмотрели много работ. И каково впечатление?

– Головы у ребят хорошие. Это моя надежда. Есть потенциал людей, понимающих, что такое хорошее кино. Рано или поздно количество перерастёт в качество, я в этом убеждён. То, что происходит в наших кинотеатрах сейчас, – это безобразие и бесперспективность. Как-то я проходил в Москве мимо кинотеатра «Пушкинский», смотрю, там американский фильм «Алиса в Стране чудес». Я люблю сказку Кэрролла, люблю детское кино. Купил билет за 100 рублей, к нему мне дали какой-то флакон шампуня – в качестве презента за то, что пришёл. Вошёл в огромный зал, там меньше 20 зрителей. Я не смог досидеть до конца! Какая Алиса?! Толстая титястая баба, фальшивые куклы, всё так грубо, аляповато, в стиле готического кошмара. И ещё 3D. Напоминает аттракцион. Вот во что превратилось кино – в пещеру ужасов. Как в ЦПКиО. И это американское кино не пускает на экран наше. 

Помню, несколько лет назад продюсер Сергей Сельянов рассказывал мне, как они с режиссёром Александром Рогожкиным, снявшим очень успешные фильмы про «национальные особенности» (народ смотрел и смотрит их с удовольствием), месяцами стояли в очереди, чтобы их записали в кинотеатр на два дня в дневное время! Или мой пример. Я считаю, что моя лучшая картина – «Письма к Эльзе» (у меня нет к ней претензий). Серьёзная современная мелодрама, она получила «Золотого павлина» в Дели, призы «Кинотавра», «Сталкера», вся обвешана наградами, но её мало кто видел. И «Продление рода», в котором сыграли Приёмыхов, Сафонова, Николай Трофимов. В Москве фильм шёл в двух кинотеатрах, на двух сеансах, причём в дневное время, – и всё. При этом мне говорят, что картина не собирает денег. Как она может их собрать? В прежние времена фильм был в прокате минимум неделю. В первый день пришли случайные люди, посмотрели, им понравилось, они рассказали род-ственникам, соседям, коллегам по работе. На следующий день уже больше зрителей. Постепенно картина набирала обороты и возвращала деньги. Всё это нынче забыто. Нынешняя алчность хапуг: не попёр народ – значит, плохое кино. Чепуха! В Москве был один замечательный пример – кинотеатр «Дом Ханжонкова» на Триумфальной площади, где показывали только советские и российские фильмы, устраивали детские сеансы. И зал был полон. Сожрали кинотеатр.

Кстати, о детском кино. В советское время было снято много превосходных детских картин. Нынешние дети их не видели, они смотрят отвратительную американскую «Алису» или «Гарри Поттера». У нас на «Ленфильме» был план: снять 50 картин в год и минимум три из них – для детей. Это было категорическое требование «Госкино». И так по всем студиям страны. И поэтому было детское кино, режиссёры, которые занимались съёмками детских фильмов, сказок. На «Ленфильме» – Надежда Кошеверова, Аян Шахмалиева, в Москве – Александр Роу, Александр Птушко. Где это всё? Почему никто не хочет этим заниматься? Потому что на детских сеансах много денег не собрать. В советское время ребёнок смотрел кино за 10 копеек. А сейчас сколько стоит билет?

– Каково ваше мнение о судьбе «Ленфильма»? Нужно оставить его независимым, передать городу, объ-единить с компанией «Всемирные Русские Студии» (RWS) или создать на киностудии худсовет и музей кино?

– Я считаю, что это должно быть большое частно-государственное предприятие под названием «Ленфильм XXI». Есть проект, который заключается в следующем. На территории в центре города, на Каменноостровском проспекте, будет городской петербургский киноцентр, в котором расположатся музей, киноофисы, там можно показывать отечественные фильмы (у нас же есть кинозал). Надо только всё отремонтировать, оставить хорошую звуковую систему, купленную недавно. Может быть, построить гостиницу для приезжающих актёров, режиссёров. А производство следует перевести на новую студию RWS, где уже построено шесть больших павильонов и началось строительство новых павильонов для киносъёмок.

И это натыкается на сопротивление небольшой группы людей, пишущих письма в верха. У них личные интересы, свои планы. Только слепой не видит, что студия развалилась. Нереально восстановить её – для этого нужны огромные деньги. Исчезла дорогая мебель из красного дерева, карельской берёзы. Из реквизиторских цехов, костюмерных исчезли хрусталь, бронза, расшитые золотом мундиры. Продано крепкое здание – под супермаркет. Каким же образом можно всё восстановить? Говорят, что надо сохранить студию. Чтобы она разваливалась дальше? В результате всех этих споров я отошёл в сторону, не хочу в этом участвовать.