Экс-мэр сразу предупредил: об обстоятельствах дела его спрашивать бесполезно. С него взяли не только обязательство не покидать Братск, но и не разглашать данные следствия. Напомним, Серов обвиняется по ч. 4 ст. 290 УК РФ (получение взятки в крупном размере, сопряжённое с вымогательством). Экс-мэр Братска подозревается в вымогательстве взятки в 15 млн. рублей. В начале следствия он даже признал себя виновным, потом отказался от признательных показаний. 

За Серова, который говорить о следствии не мог, соловьём разливался Сергей Левченко, который никому никаких подписок не давал. Особенно журналистов интересовали обстоятельства отставки Серова. И Левченко рассказал, что, по его версии, происходило после пятичасового обыска в квартире Александра Серова в начале этого года. «В 5.20 утра Александра Васильевича увезли в Следственный комитет и там без отдыха, безо всякого сна, без таблеток, которые не позволили взять, продолжили следственные действия, допросы сплошные, – сказал Левченко. – В камеру к нему запускали четырёх депутатов городской Думы, которые его всячески склоняли, чтобы он эту отставку написал». Значительную роль в уговорах, со слов Левченко, сыграл и ныне покойный первый адвокат Серова Валерий Толмачёв. Так, по версии самого Серова и коммунистов, был добыто заявление об отставке, легитимность которого, как и правомочность новой власти Братска, сейчас коммунисты пытаются оспорить в Европейском суде. 

Всё происходившее с Серовым  в первые сутки после ареста Левченко назвал «ничем иным, как пытками». Сам Серов поведал о своём «тюремном быте» многое. Девять месяцев, с его слов, он не видел родных и не звонил им.  Пытался писать письма, но ни одно письмо не ушло. «В общем, держали как рецидивиста», – сказал экс-мэр. В первую ночь в 

СИЗО-1 Серова, с его слов, поместили «в камеру красного корпуса, которая строилась ещё во времена Екатерины II». «Рама двойного остекления, ни одного стекла нет, сосульки полтора метра с окон, батарея ледяная, – поведал подследственный. – Первую ночь провёл в таких условиях, видимо, было запланировано устрашить меня, я не знаю. Потом, правда, перевели в нормальные условия, на карантин, и положили на 21 день в больницу». Когда 30 марта узника везли из СИЗО-1 на суд по изменению меры пресечения в Братск, в районе Зимы ему стало плохо. В больнице выяснилось: давление у Серова 220 на 120. «Врачи схватились за голову: «Надо принимать меры». Но старший всё равно повёз меня дальше, – рассказывает Серов. – В районе Куйтуна мне стало совсем плохо. Начали отниматься речь, правая половина тела». В Куйтунской ЦРБ узника тут же отправили в реанимацию. Но как только давление было сбито и Серов пришёл в чувство, на «Газели» его отправили в ИК-6 Иркутска в одиночную камеру, где он и провёл трое суток. «Я выжил только благодаря тому, что у меня были свои таблетки и свои лекарства. Никто ко мне три дня не подходил вообще», – рассказал он. Сразу после этого подследственного перевезли в СИЗО-1, и не успел он расположиться в камере, как тут же, в ночь на 3 апреля, отправили на суд в Братск. Суд прошёл за день, и в ночь на 4 апреля машина с Серовым уже ехала назад в Иркутск. «Для чего это было сделано? Наверное, чтобы я помер, как Сергей Магницкий, я не знаю», – говорит «политический узник».

Александр Серов обвинил во всех своих бедах «Единую Россию», которая, по его мнению, не простила ему того, что на выборах мэра Братска он набрал «больше двух едроссов вместе взятых». Экс-мэр сообщил, что слышал, как представители правящей партии заявляли, что «через 2-3 месяца мы их снесём». Потом Дума Братска, 24 из 25 депутатов которой единороссы, пошла на конфликт с Серовым по поводу принятия бюджета. «По бюджету я приезжал в область, встречался с Мезенцевым, встречался с Берлиной, встречался с Битаровым, которые сразу начали меня агитировать в «Единую Россию». Невступление в «Единую Россию» как раз послужило тому, что я провёл девять месяцев, по-русски говоря, в тюрьме. Берлина вообще при встрече сказала: «Александр Васильевич, нам неважно, что у вас в городе всё хорошо, нам важно, какой партии вы принадлежите». 

В документах подписки о невыезде есть требование: Александр Серов должен согласовывать со следователем все поездки за пределы Братска. «Я считаю, нарушено моё конституционное право, я не могу ехать туда, куда хочу, и встретиться с тем коллективом, с которым договорился», – сказал кандидат в депутаты Госдумы. Успех его кампании зависит от того, «ответит следователь по телефону или не ответит, даст разрешение или не даст». В Иркутск на пресс-конференцию экс-мэр попал с оказией: ему нужно было приехать к следователю, чтобы оформить документы подписки о невыезде и о неразглашении данных следствия. Заодно и пообщался с журналистами.  

Сергей Левченко сообщил, что 10 дней назад обратился в следственные органы, прокуратуру и облизбирком с требованием предоставить Серову право заниматься агитационной работой. Ответов Левченко не получил, предположив, что никто не знает, что ответить. «Оказывается, уже не избирательная комиссия, не прокуратура, не руководство Следственного комитета, а по телефону следователь будет определять, Конституции быть или не быть. Вот такое телефонное право», – разгорячился Левченко. 

Здоровье на воле стало у Серова «относительно нормальным». Он готовится получить красный партбилет, поскольку заявление о вступлении в КПРФ написал ещё в 27 января 2011 года прямо в СИЗО-1. Коммунисты с оптимизмом смотрят на исход дела Александра Серова. «Нарушения в период следствия большие, и мы уверены, если они его передадут в суд, оно просто развалится. Поэтому лучше бы им до суда не доводить», – пригрозил Левченко. Он в очередной раз заявил, что обвинительное заключение по делу Серова так и не было сформировано следствием. Однако, по непроверенной информации, такое заключение существует. В пресс-службе След-

ственного комитета РФ «Конкуренту» заявили, что распоряжения о распространении информации по делу Серова им не поступало и ответить они смогут только на официальный письменный запрос. 

В ГУФСИН по Иркутской области заявления Серова восприняли с недоумением. В пресс-службе сообщили, что по прибытии 6 февраля в 5 утра в СИЗО-1 Серов был помещён в камеру сборного отделения, но пробыл там не более двух часов, а не в течение ночи. «Затем его разместили в новом корпусе СИЗО, построенном в 2004 году как раз к визиту комиссара по правам человека Совета Европы Альваро Хиль-Роблеса, в камере карантинного отделения (для вновь прибывающих) площадью 14 квадратных метров, рассчитанной на трёх человек, – рассказала руководитель пресс-службы ГУФСИН по Иркутской области Светлана Бережная. – По журналу исходящей корреспонденции подозреваемых и обвиняемых СИЗО-1 писем от Серова родственникам не зарегистрировано. В то время как в различные инстанции в первые дни содержания в СИЗО им было направлено 13 жалоб».  Бережная подчеркнула, что ни одной из них на условия содержания за весь период  под стражей он не писал. Ни одной жалобы на содержание не было передано и через адвокатов, с которыми он встречался 82 раза. «Все данные по медицинской помощи Серову в ИК-6 занесены в его медкарту и могут быть подтверждены документально, – добавила Светлана Бережная. – Серов содержался в камере медкарантина, так как являлся подследственным и не мог содержаться в палате вместе с осуждёнными».