Поисковики и пограничники покинули Иркутск 22 июля. Они держали путь в монгольскую степь, на безымянные сопки, где с 15 июня по 15 сентября 1939 года шли бои: отдельный погранбатальон, уже имевший опыт военных действий, ввели в сражения. Японцы гадили по ночам – нападали, взрывали переправы. С появлением на позициях пограничников диверсии прекратились. Кроме того, на них была возложена задача охранять комкора Жукова. За время активной фазы боёв в этом месте погибло около тридцати бойцов, большая часть которых пала 25–30 августа при штурме высоты Ремизова. 

– Это были воины со всей России, и среди них был только один сибиряк, – рассказал «Иркутскому репортёру» командир поискового отряда «Восточный рубеж» Игорь Сеченов. – Мы не могли вывезти останки погибших солдат на Родину, так как по международным договорённостям они должны быть похоронены на месте сражений. Но надо отдать должное монгольскому правительству: к нашим павшим там относятся как к национальным героям. 

При раскопках в этом году были найдены останки десяти человек. Поисковики рассказывают, что рядом было обнаружено множество оперений миномётных мин и неизрасходованные личные подсумки с боеприпасами. Это значит, что солдаты погибли, не успев вступить в бой, при миномётном обстреле. 

– Японцы нас сильно опередили в поиске своих павших. Они ведут подобные работы с 2003 года, мы – с 2009-го, – комментирует хронику событий Игорь Сеченов. – Нам это откровенно мешает в работе. Японцы выкапывают только своих воинов – наших просто бросают. Понятно, что они и не должны их захоранивать, но дело в том, что они нарушают культурный слой, конфигурацию захоронения и мы уже не можем по положению тела и рядом расположенным предметам сказать, как погиб боец, при каких обстоятельствах. Это мешает и при опознании.

Участники раскопок рассказали, что отношение японских «копателей» к своим и чужим было видно по тому, что и как они делали. «Свои» останки они вывозили до косточки, захоранивая в степных могилах их амуницию – вплоть до солдатских тапочек: по японским боевым традициям, солдатам разрешалось идти в последний бой в тапочках, тогда как офицеры могли погибать только в строевой обуви. В то же время, находя останки советских солдат, японцы могли полностью забрать их амуницию и предметы, находящиеся в раскопе: по воспоминаниям иркутских поисковиков, они после японцев находили только кучки голых костей. 

По этой же причине иркутские поисковики за три года раскопок не обнаружили останков ни одного японского солдата, хотя места раскопок усыпаны множеством гильз, пуговиц, бутылок от сакэ и японского пива. Кстати, практически не находят боевого оружия – в этом году единственный раз нашли снайперскую винтовку Мосина без затвора. Ревизор Иркутской областной общественной организации «Комитет пограничников» Андрей Трифонов комментирует это достаточно резко:

– В Монголии к командарму Жукову отношение трепетное, как к герою, они считают, что он спас Монголию от японцев. Однако нам трудно к нему относиться подобным возвышенным образом. Когда находишь останки наших воинов, видно, что их даже не хоронили – они находятся в мелко вырытых окопах, явно прямо на месте гибели. Оружия рядом нет – значит, после боя прошли и собрали. А бойцов просто бросили. Можно было бы понять, если бы Жуков отступал и не было возможности захоронить их с минимальными почестями в братских могилах. Но Жуков же у нас вроде победитель? 

Однако всё равно приятно отношение местных жителей к нам. Как-то мы остановились у реки, а на другом берегу стояла юрта и рядом – несколько молодых парней. И они вдруг закричали: «Русские, спасибо вам, вы нас спасли!» Это было очень искренне, мы порадовались, представив, что в такой же ситуации нам бы кричали какие-нибудь деревенские с другого берега, скажем, Ушаковки. Для сравнения: когда они находят останки воина Советской Армии, их хоронят тут же, с огромным уважением. А останки японцев считают мусором – пинают в сторону, чтобы под ногами не валялись, и забывают.

Количество безымянных стел павшим воинам в военных действиях на Халхин-Голе не знает даже Министерство обороны РФ

На переадресованный вопрос об отношении к останкам советских и японских воинов генеральный консул Монголии дипломатично ответил: к войне 1939 года в республике относятся как к делу защиты независимости и суверенитета своей страны, в котором им помог братский народ Советского Союза:

– Лучше всего наше отношение к этим событиям выражает то, что главный проспект в Улан-Баторе назван в честь Георгия Жукова. 

Про отношение к японским оккупантам консул тактично промолчал. Однако с печалью заметил, что русское кладбище в Улан-Баторе, на котором похоронено более пятидесяти ветеранов той войны, ветшает, монгольское кладбище в ещё более плачевном состоянии, зато японское больше похоже на храм памяти и почтения к павшим предкам. 

В прошлом году были найдены останки 17 человек – их имена выбиты на появившемся нынче летом на местах боёв памятнике. В этом году к ним прибавились ещё десять, среди которых и найденный в степи лётчик – осколки его самолёта также были обнаружены в ходе поисковых работ. Сразу удалось узнать три фамилии павших – они были вырезаны ножом на солдатских подсумках: Силин, Черных и неразборчивая, на татарском языке. О конечном результате этих поисков думать не приходится: по архивным данным, в монгольской степи погибли порядка 90 тысяч советских солдат.