Августовским утром мы встречаемся напротив входа в Дом быта на улице Урицкого. День только разгоняется, ещё не очень шумно и людно, но молодая пара уже фотографируется со скульптурой виолончели, установленной здесь совсем недавно, поочерёдно усаживаясь на металлическую табуретку за инструментом.

– Пригласила вас на Урицкого не из-за того, что я работаю в Доме быта и мне так удобно (в здании находится офис Ассоциации модельеров Иркутской области. –  «СЭ»), – начинает Елена Серебрякова. – Я же по образованию архитектор. После первого курса студентами в строительном отряде по реконструкции фасадов мы работали именно здесь. Вначале это был ужас – после «художки» многие из нас тяжелее карандаша, наверное, в руках ничего не держали. Там, где сейчас магазин «Sela», была чебуречная или что-то подобное, наш участок. Подошли, ведро с бетоном стоит, его нужно набрасывать мастерком на стену. Представьте картину: весь бетон летит назад, мы в строительной одежде, обляпанные с ног до головы, и идёт по улице такая тётенька в белой блузочке, на каблучках, в чёрной юбке-карандаш, очень элегантная, и говорит: «Что, девочки, мучаетесь? Не умеете?» Вздыхаем: «Угу». Она подходит к нам, аккуратно берёт мастерок, чик – бетон на стене, и ни одной капли не упало. Мы стояли заворожённые, – смеётся Елена. – Этот первый опыт очень хорошо помню. Если посмотреть на следующее одноэтажное здание, там есть глубокий торец без окон. Эту стенку я одна за полдня накидала и выровняла – за лето мастерство выросло. 

Мальчики стояли на более сложных работах, где лепнина, например на здании «Детского мира», сложные тяги, карнизы. Я на карнизах  тоже очень много работала: поскольку  прикладник в большей степени, могу руками такие работы делать. 

Одновременно на реконструкции исторического здания «Гранд-отеля» на пересечении улиц Литвинова и Карла Маркса работала профессиональная бригада реставраторов. Они позвали к себе несколько человек из студентов, в том числе и будущего дизайнера-модельера Серебрякову. 

Мы часто не замечаем красоту, которая нас окружает, говорит Елена Серебрякова

– Мы очень многим приёмам научились, профессионалы были серьёзные, ведь карнизные работы, когда поверхность горизонтальная, очень сложные.

Почти с каждым зданием, к которому Елена приложила руку, связана какая-то история:

– Однажды мы вдвоём с подружкой забрались на самый конёк «Военной книги», тогда это было одно из наиболее высоких зданий по Урицкого. Счищая слои набелов, наросты штукатурки до кирпича (руки болели ужасно, многие тогда получили даже растяжения кистей, вручную скалывая эти слои), мы обнаружили герб. То ли бронзовый, то ли латунный, дореволюционный! К нам приезжали журналисты, пытались, дрожа, забраться наверх. Первое время, когда поднималась на леса, тоже чувствовала головокружение, но это быстро прошло. Мы бегали по лесам, как белки. Так что, выходит, мы давали интервью на высоте, – вновь улыбается Елена.

– Кстати, здесь есть ещё одно одноэтажное здание, называлось «Детская обувь». При реконструкции, когда ниши по новой закладывали кирпичом, мы в одну из них заложили бутылку с нашими именами, – по секрету призналась собеседница издания.

Так почти само собой получилось, что улица Урицкого стала ей родной.

– Хотя мы учились в политехе на другом берегу, я жила очень долго в Свердловском районе, тем не менее эта улица и Карла Маркса мне ближе. Наверное, потому, что художественное образование даёт, что ли, право на другое восприятие. Иркутск – очень интересный город, но мы, живя здесь, часто смотрим только на то, что внизу, очень редко поднимаем голову, чтобы заметить, какие красивые здания в центре города. Какая лепнина, карнизы, объёмы на зданиях, кованые элементы. Как ни странно, я не люблю набережную:  много народу, грязь.

– Больше любите каменный Иркутск, чем деревянный?

– Деревянный люблю, но как-то по-другому. Может, оттого, что у нас выбили все «деревяшки». «Деревяшки» мне нравятся, но, пожалуй, в натуральной среде. Сейчас, когда гости приезжают, иногда не понимают, в деревню попали или в город. Дома не ухожены, непонятно, что это памятники архитектуры, ощущение заброшенности – ужасное. Считаю, правильной была программа по перемещению деревянного зодчества в «Тальцы». Исторический 130-й квартал – это будет такая красивая, подчищенная открытка для гостей. 

– Вы так эмоционально говорите о городе. Вы иркутянка?

– Нет, по рождению я из Норильска, это Заполярье. Папа с мамой работали по контрактам в Норильске, зарабатывали деньги, а бабушка, сёстры, тёти у меня в Москве, в Туле. Когда заканчивался второй пятилетний контракт у родителей, папа, страстный любитель охоты и рыбалки, пальцем водил-водил по карте и вдруг воскликнул: «О! Байкал! Здесь, наверное, рыбы много, озеро чистое, леса. Поехали туда!» Родители обменяли квартиру, мне тогда было 9 лет. 

Конечно, ещё в студенчестве у нас были дискуссии о городской среде. Мне кажется, вообще для нас, дизайнеров, нормально жить в этом, обсуждать – неважно, в какой сфере ты сейчас варишься, – болеть за город, в котором живёшь. 

Кивая на виолончель, которая некоторое время оставалась без внимания, Елена грустно замечает, что Иркутск не насыщен малыми архитектурными формами, небольшими благоустроенными зелёными уголками. 

– Не удивлюсь, если кто-нибудь вам скажет: «А у меня нет таких мест в городе, где бы можно было прогуляться», – добавляет она. – Вот я подумала и поняла, что у меня тоже особых мест нет. Посмотрите, например, появился фонтан на «Баргузине» (нового-то ничего не появляется, отремонтировано старое) – молодёжь там тусуется, какие-то мероприятия проводят. Очень хочется, чтобы в городе был центр для творчества, культурный центр: на первом этаже интересные мастерские, бутики, а начиная со вторых-третьих этажей – офисы, мастерские, чтобы там вся творческая братия собиралась. 

Реставрацию сложных элементов декора доверяют не всем студентам-архитекторам

– Вы унаследовали авантюрные черты характера от отца? 

– Однозначно. Я вообще к городам, кстати, не привязываюсь, много путешествую по стране и миру, уезжаю и приезжаю без ностальгии. Не боюсь новых мест, в мегаполисах не теряюсь –  есть внутренний компас, поэтому обожаю гулять по незнакомым местам, причём пешком. Смотрю не под ноги, а на здания, людей.

– Кто в вас одерживает верх – архитектор или дизайнер? Интереснее смотреть на здания  или всё-таки на людей?

– На то и на другое, обожаю всё. Например, когда была во Франции, в Антибе, понравился городской рынок, там люди собираются по интересам в разные дни недели. Любопытно покопаться в пуговичках, ниточках, одёжках. Много мелких лавчонок, где сразу и мастерская. Я там подумала: чёрт, рисовать вроде бы умею, фотографировать, украшения очень люблю делать. Думаю, вот куда надо – прямо раздолье. 

Но в Иркутске тоже хватает интересных занятий, поэтому намерения уехать куда-то  насовсем не возникает, – говорит Елена, пока мы, обогнув Дом быта, идём по улице Литвинова в сторону бывшего «Гранд-отеля».

– Много всего происходит, я организатор очень многих конкурсов, фестивалей и прочая. Весь город задействован. Например, сейчас мы снимаем фотопроект «Охота на Снарка», где я работаю как фотограф и как стилист с командой из непрофессиональных моделей. Мы собрали персонажей произведения Льюиса Кэрролла, первую часть снимали в городе. Для себя много мест открыла с другой стороны. Допустим, в «Перваче» мы снимали Булочника в каминном зале, разжигали огонь – очень красиво. В Иркутске, оказывается, много мест с интересными интерьерами. Сейчас часть работ выставлена на сайте Irkfashion, часть будет выставляться в галерее, часть ушла Ольге Свибловой (основатель и директор Московского Дома фотографии, куратор художественных экспозиций. – «СЭ») в Москву. Проект живёт, развивается. 

– На что обращаете внимание, когда ходите по улицам в Иркутске?

– Теперь чаще езжу. Обращаю внимание на многое. Есть понятие региональной моды, у нас она очень сильно выражена. Город интересный, сложный: здесь и декабристы, и польское общество, рядом Китай и Монголия, сильные азиатские общины. Город многонациональный и разноплановый. Для меня Иркутск – как калейдоскоп. Здесь может одновременно пролететь несколько модных направлений, эклектика полнейшая, некоторые, наоборот, пропускаем, перескакиваем сразу на следующее. Можно увидеть людей в национальных костюмах. Мы в Азии живём и никуда отсюда не денемся. Естественно, много и штанов с вытянутыми коленками, есть и рафинированные гламурные дамочки. 

– А какая у нас она, региональная мода?

– Главное ведь стиль. Моды как таковой нет – есть тренды, бренды и стиль, то есть модные течения, направления, модные марки и то, что определяет внешний облик человека. Если вы нашли свою изюминку, будь то украшения, платки, обувь, – вы однозначно модный человек. Мне интересно именно нашёл ли человек свою изюминку. Даже в адидасовском костюме можно что-то найти. 

– Много ли в Иркутске стильных людей?

– Да, конечно. Со своей «мыльницей» я иногда выбегаю на Урицкого, есть у нас на сайте рубрика МодаStreet, я её автор. Вообще центр города очень колоритный в этом плане, иногда даже люди без определённого места жительства выглядят довольно интересно. 

А вот Центральный рынок не люблю, на той стороне улицы Дзержинского мне некомфортно, как-то не совпадают у нас энергии. 

– А Иркутск город каких энергий, по-вашему?

– Очень быстрых. Здесь как будто несколько потоков, бесконечно бурлящих и переплетающихся. Если попытаться определить стиль города – он разноплановый, эклектичный, дикий даже. У нас очень много талантливых людей. Такое ощущение, что как раз потому, что здесь нет благоприятных условий.  

– Поэтому много талантливых людей покидает Иркутск?

– Конечно, многие вырастают, город становится им тесен. Он даже не миллионник, а культурная прослойка – наш потребитель – очень маленькая. Получается, чтобы реализовать себя, многие люди вынуждены уезжать, а город оказывается неким транзитом, перевалочной базой талантов. 

– Вам удаётся себя здесь реализовать?

– Конечно, здесь столько работы. Понимаете, я могла бы делать то же самое в любом другом месте. Поэтому смысла в переезде нет. Я занимаюсь дизайном одежды, работаю как стилист, подбираю образы людям, активно занимаюсь фотосъёмкой, организацией различных мероприятий. Всё связано с красотой.

– Что для вас красота?

– Гармония, прежде всего. 

– В Иркутске есть гармония?

– Нет, он дисгармоничен. Рассыпан, как мозаика. Нет гармонии ни в организации городского пространства, ни в отношениях в обществе. Например, выбирая мэра, голосуя за Кондрашова, мы голосовали против Серебренникова, а он в итоге получил должность ещё выше. Мы, жители, чувствуем себя так, будто мы здесь не нужны, нас не слушают. Как тогда относиться к власти, к городу? Поэтому нет и порядка.