Камешек, который вызвал лавину

Лондон, конечно, не Махачкала или Нальчик, но и там, случается, на улицах стреляют – Марк Дагган явно не был первым, кого застрелили лондонские полицейские, считающиеся почему-то образцом полицейского вообще. Лондонцам не привыкать к жестокости со стороны стражей порядка: есть версия, что извест-ная фотография, на которой полицейский с нашивками медика в общем ряду  с другими полицейскими избивает демонстрантов, сделана тоже в британской столице. Задним числом полиция приписала отцу четверых детей Даггану множество смертных грехов, так что в одной из переведённых в России статей убитого даже назвали «смотрящим» за целым лондонским 

районом. Городские власти утверждают, в част-ности, что Дагган первым открыл огонь по полицейским, однако эксперты из общественной организации «Независимая комиссия по жалобам на полицию» заявили, что пуля, попавшая в рацию одного из полицейских, была выпущена из пистолета его коллеги. Для российского гражданина удивительно, конечно, что каких-то там независимых экспертов допустили до вещественных доказательств по столь громкому делу, но правы полицейские или эксперты, сейчас уже не важно – на убийство Даггана молодые лондонцы ответили демонстрациями, а потом и поджогами. 

Демонстрация, которая прошла в первый день после смерти Даггана, насчитывала около 300 участников и имела вполне внятные требования: разобраться и наказать виновных. Полиция ответила на эти требования попыткой разогнать митингующих, те начали забрасывать полицейских камнями и бутылками с зажигательной смесью. В течение ближайших двух дней в городе произошло такое множество поджогов – причём горели не только машины и магазины, но и жилые дома, – что забили тревогу не только владельцы утраченного имущества, но и объединения страховщиков: по их подсчётам, только за первые три дня ущерб составил более 100 млн. фунтов стерлингов (или более 4,8 млрд. рублей). Полицейские, которых на город с населением 7,5 млн. человек приходится 7,5 тысяч (то есть по одному стражу порядка на 1 тысячу жителей), в первые два дня вообще не пытались овладеть ситуацией и навести порядок. По одной версии, высказанной британскими СМИ, полицейские боялись рисковать своими жизнями, по другой – полиция добивалась именно такого развития событий: правительство Джеймса Кэмерона давно уже обнародовало планы сокращения численности силовых структур, и полицейские просто дали правительству понять, что без них правительство не представляет собой никакой силы. На видеороликах, которые сейчас можно найти на многих сайтах, видно, что среди бела дня, в самый разгар погромов на улицах вообще нет ни одного полицейского, а поведение толпы напоминает сцены из фильма «Полицейская академия» – неуправляемая масса движется по улице без всякой видимой цели, а затем вдруг начинает разносить очередную витрину и выносить товары. 

Сеем ветер – пожинаем бурю

Если в первые дни в беспорядках участвовали люди в возрасте от 25 до 30 лет, то в последующие ситуация странным для лондонцев образом изменилась: с улиц исчезли люди, которых в той или иной степени можно назвать взрослыми, а их место заняли всё более юные подростки – на некоторых кадрах видеосъёмок, как профессиональных, так и любительских, можно видеть детей 12–15 лет. В Лондоне повторился французский сценарий двух- и трёхлетней давности, когда подростки из бедных и не-благополучных пригородов каждую ночь сжигали десятки машин и грабили магазин за магазином. Разница заключалась лишь в том, что во Франции большинство погромщиков составляли выходцы из стран Африки и Ближнего Востока, а в Лондоне – и это отчётливо видно и на видеосъёмках, и на фотографиях полицейской хроники – в беспорядках участвуют все национальные и расовые группы. Французские и немецкие социологи, не без злорадства комментирующие нынешние столкновения, быстро подвели под эти погромы стройную теорию, согласно которой беднейшие слои лондонского населения, пребывающие в хронической депрессии из-за неспособности подняться выше по социальной лестнице и обеспокоенные грядущей очередной волной экономического кризиса, таким жёстким образом намекают правительству на свои проблемы. Если это и правда хоть в какой-то степени, то теория всё равно не объясняет, зачем голодающему лондонскому безработному огромный ультрасовременный телевизор или сорок коробок с ай-фонами последнего поколения – а именно эти товары пользуются у погромщиков повышенным спросом, хотя не брезгуют они и обобрать отдельного прохожего. Кстати, можно предположить, что в погромах участвовали не только жители Лондона, но и их ровесники из пригородов: лондонская агломерация насчитывает 13,5 млн. жителей, социальные сети, через которые списывались участники уличных банд, действуют одинаково хорошо по всей стране. А Лондон – это город, в котором правительство в рамках подготовки к Олимпийским играм реализовало проект практически полного покрытия сетью Wi-Fi – сеть есть даже на станциях метро.

С другой стороны, добропорядочные горожане, обеспокоенные за свою собственность, с самого первого дня высказывали претензии в адрес как полиции и городских властей, так и в адрес правительства. От полиции требовали навести порядок любыми, хоть самыми жёсткими, средствами, а от правительства уже на второй день погромов ожидали ввода войск. Ночью на улицы выходили не только погромщики, но и члены ультраправой организации «Английская лига защиты» – её лидеры заявляли, что выведут в патрули тысячу членов организации и наведут порядок без помощи полиции, но, видимо, переоценили свои силы. Надо отметить, что полиция сейчас непопулярна среди прилежных налогоплательщиков: они как-то не оценили тот факт, что самые серьёзные меры безопасности были приняты во время свадьбы принца Уильяма, а не в те дни, когда добропорядочные граждане боялись выйти из дома. 

Примечательно, что днём жители города выходили на улицы, чтобы навести порядок после ночных погромов, – две группы добровольцев координировали свои действия через социальные сети. Лондонские газеты, старательно перебравшие все варианты развития событий – приказ на применение водомётов, приказ на использование пластиковых пуль, приказ на использование слезоточивого газа, ввод войск, объявление чрезвычайного положения, – так и не пришли к единому мнению о преимуществах того или иного пути. Журналисты довольно скоро выяснили, что никто не хочет взять на себя ответственность и заявить, что власть утратила контроль за ситуацией и теперь пытается этот контроль восстановить. На четвёртый день погромов численность полицейских в Лондоне увеличили до 16 тысяч человек и начались массовые аресты участников беспорядков: через неделю после гибели Марка Даггана полиция только в Лондоне арестовала около тысячи человек, а по всей стране цифра приближалась к 1,5 тысячи. 

Но грабежи и поджоги уже начались в других крупных городах – Бирмингеме, Ливерпуле и Манчестере и даже в небольших населённых пунктах в графствах Ноттингемшир, Мерсисайд, Эйвон и Сомерсет. Возможностей маневрировать и перебрасывать личный состав из одного города в другой у властей становится всё меньше, а «горячих точек» на карте страны – всё больше. 11 августа полиция получила наконец приказ применить водомёты, однако свое-временной и действенной эту меру никто не считает: участники беспорядков не выдвигают политических требований, не добиваются встречи с властями и не собираются ходить с полицией стенка на стенку, они просто грабят и убегают. Правительство даже разрешило судам рассматривать дела погромщиков в ускоренном режиме, без участия защиты и прочих формальностей, в итоге набралась любопытная статистика: 62,2% подсудимых были задержаны за незаконное проникновение в помещение, 11,7% – за нарушение общественного порядка, 8% – за различные правонарушения, 5,4% тащили украденные вещи, 4,5% – за запрещённое оружие при себе, 2,7% – за грабёж, 2,7% – за наркотики, 1,8% – за нападения на полицию. Ну что же, скажет тут лондонец, знающий историю своего города, ничего принципиально нового. 

Апофеоз или начало?

Лондон, который скоро отметит 2000 лет первого письменного упоминания о нём (самому населённому пункту, судя по археологическим находкам, намного больше), за свою историю знал немало бунтов и массовых беспорядков – от еврейского погрома во время коронации Ричарда I в 1189 году до столкновений между полицией и протестующими против нового налогового законодательства в 1990-м. Во время одного из таких бунтов – мятежа лорда Гордона, случившегося в июле 1780 года, – лондонцы захватили, подожгли и отчасти разрушили тюрьму Ньюгейт, на развалинах которой кто-то написал: «Его величество Король Толпа», недвусмысленно намекая, что никакое правительство не справится с действительно массовыми выступлениями, потому что следующие выборы всё равно поставят на этом правительстве крест. 

С 2009 по 2011 год массовые беспорядки происходили ежегодно. В 2009 году это были выступления антиглобалистов против встречи Большой двадцатки, массовые акции протеста против политики банков и марш 35 тысяч горожан под девизом «Работа, правосудие и климат». В 2010-м – выступления студентов против повышения платы за обучение и сокращения государственной поддержки образования; весной 2011 года – полумиллионная демонстрация профсоюзов против сокращения государственных расходов. Не всегда даже эти последние столкновения (про средневековье и говорить нечего) были бескровными – в 2009 году от рук полицейских погиб как минимум один активист. 

Разница между прошлыми событиями и нынешними заключается хотя бы в том, что даже антиглобалисты, не чуждые деструктивным настроениям, не грабили магазины. Именно эта жестокость и бессмысленность нынешнего лондонского бунта позволила правительству Ирана выступить с требованием «прекратить насилие в отношении граждан страны». Официальный представитель МИД Ирана призвал правительство Дэвида Кэмерона «начать переговоры с представителями взбунтовавшихся горожан, позволить независимым правозащитным организациям расследовать обстоятельства гибели Марка Даггана и таким образом защитить гражданские свободы». Спустя несколько дней с похожим по смыслу заявлением выступило правительство Ливийской Джамахирии, которое не упустило случай напомнить Дэвиду Кэмерону, что за аналогичную по смыслу «жестокость по отношению к демонстрантам» блок НАТО начал против Ливии военную операцию. Лондон, понятное дело, бомбить никто не станет, но в России многие уже вспомнили, что расизм и конц-лагеря – это чисто английское изобретение и что геноцид наиболее широко практиковали именно подданные Великобритании. 

Чем может обернуться нынешнее пришествие Короля Толпы, предсказать трудно – может быть, его в очередной раз загонят в рамки узких лондонских улиц и бедных пригородов, а может быть, из недр толпы выйдет нечто, напоминающее немецкую Фракцию Красной Армии. Эта террористическая организация, просуществовавшая с 1968 по 1998 год, возникла как реакция на убийство полицейскими студента Бенно Онезорга и начинала именно с поджогов супермаркетов. Может случиться и такое, что на путь террора против вчерашних погромщиков встанут представители более благополучных слоёв населения – та же «Английская лига защиты» известна как организация, с  которой тесно общался норвежский террорист Андерс Беринг Брейвик. И кто знает, сколько таких Брейвиков состоят сегодня в этой организации? 

Нет ответа и на другой вопрос: а что будет, если такие беспорядки произойдут в России? С одной стороны, понятно, что наша полиция церемониться не будет – не привыкли. Ни один «Марш несогласных», к примеру, не прошёл так, как хотели организаторы, и милиция всякий раз работала по собственному сценарию. С другой – наши сограждане не привыкли отвечать ударом на удар: 29 июля группа пермских омоновцев устроила в посёлке Усть-Чёрная Гайнского района Пермского края настоящую карательную операцию, в результате которой несколько жителей посёлка получили телесные повреждения, а один скончался в больнице. Но постепенно привыкают: в той же Усть-Чёрной в одном из домов полицейских в форме встретили с охотничьим ружьём – не дожидаясь, пока нормальные полицейские арестуют своих обезумевших коллег, человек готов был защищать себя и свою семью от тех, кто вообще-то должен был защищать его самого от криминала. Обошлось без стрельбы, но вот чем закончится дело, пока неизвестно: всю вину берут на себя штатские помощники омоновцев, и те вполне могут отделаться лёгким испугом, а значит, продолжить свои физические упражнения во внерабочее время. 

Тем временем  в Москве 11 августа начались слушания в суде по делу о беспорядках на Манежной площади, начавшихся 11 декабря 2010 года после убийства футбольного фаната Егора Свиридова. Из нескольких тысяч участников беспорядков на скамье подсудимых оказались всего несколько человек, и такая «избирательность» означает, что все остальные только уверились в своей безнаказанности. А значит, нет никаких гарантий, что однажды беспорядки не повторятся и не станут ещё более массовыми: численность маршей нацистов, например, увеличивается в два-три раза каждый год.