Картинки из детства

«Я забайкалец, родился в Красночикойском районе Читинской области», – начинает свой рассказ Владимир Иванович. Наш герой, по его собственному выражению, появился на свет в «обыкновенной многодетной крестьянской семье». Произошло это 15 ноября 1938 года, чуть больше чем за два с половиной года до начала Великой Отечественной войны, так что детство будущего самого молодого в СССР первого секретаря обкома партии завидным не назовёшь. Его старшего брата призвали на фронт (он, кстати, благополучно с войны вернулся), а сам он с малых лет начал работать по хозяйству. В шесть-семь лет Володя, что, наверное, неудивительно для деревенских, умел запрягать и распрягать лошадь и пахать на ней, десятилетним наравне со взрослыми работал в сенокосных бригадах. При этом, говоря о своём детстве, Владимир Иванович описывает картины, словно бы сошедшие со страниц рассказов Астафьева («Выживать надо было, потому что если ты не будешь работать и пахать, просто помрёшь с голоду»).

«Очень хорошо запечатлелась благожелательность людей по отношению друг к другу, мы даже в то трудное время не представляли, что такое воровство, что такое беспорядок», – вспоминает он. И такое понятие, как взаимовыручка, знакомо ему с детства. В семье Потаповых, весьма многочисленной (у отца Владимира Ивановича было пятеро братьев и сестра, а у мамы – шесть сестёр и брат), оно выражалось очень просто: например, если у кого-то было туго с жильём, родственники-мужчины собирались вместе и рубили ему дом. Да и односельчане, казалось бы, чужие люди, приходили друг другу на выручку. «Из нашей деревни почему-то не призвали двоих мужчин, которые занимались охотой, – рассказывает Потапов. – А у нас каким-то чудом сохранилась дома бутылка спирта, и когда прижало, мама с ней пошла к ним». Первому охотнику предложить оказалось нечего – он уже практически доел недавно подстреленного зайца, но второй охотно обменял на спирт целую дикую козу. По тем временам, когда в Забайкалье были засуха и голод, это значило очень и очень много. «Козы нам хватило надолго, – завершает эту коротенькую жизненную зарисовку наш собеседник. – У нас было немного картошки и капусты, мы в них это мясо помаленьку добавляли». 

При том, что в те годы приходилось буквально выживать, родители Владимира Ивановича не забывали и о воспитании детей. Его они научили двум главным вещам – работать и учиться. Наверное, именно поэтому семья Потаповых переехала из деревни, где была только начальная школа, в рабочий посёлок Хилок, где дети могли проучиться все положенные 10 лет. Учась в старших классах, их средний сын ещё и подрабатывал экспедитором, развозил хлеб. «Система была такая: от хлебозавода шёл вагон, и его разгружали на маленьких станциях, – объясняет он. – И я его вместе с другими экспедиторами сопровождал». А несколько раньше, когда ему было лет семь или восемь, у мальчика была другая трудовая обязанность – возвращать с выпаса лошадь, принадлежавшую Потаповым. Тут-то и представился случай проявить одно из качеств, которые ему привили родители, – честность. «Мне по пути нужно было переходить футбольное поле, и на нём я увидел пачку, как мне издали показалось, «Беломора», – вспоминает наш собеседник. – Я её подобрал, а это оказалась пачка денег, сколько там точно было, я не помню». Дома он всё рассказал отцу, а тот отнёс деньги в сельсовет. Там-то и выяснилось, что их потерял подвыпивший геолог из партии, работавшей в окрестностях Хилка. 

«Два-три месяца на каждую профессию»

При Владимире Потапове наш регион одним из первых в СССР отказался от талонов на питание

Моральные качества будущего первого секретаря обкома заметили в Иркутском политехническом институте, где его довольно быстро избрали секретарём комитета комсомола химико-металлургического факультета. Поступить туда Владимир Иванович решил после того, как прочитал заметку в «Восточно-Сибирской правде», посвящённую вузам Восточной Сибири. Газета попалась ему в руки, когда он во время службы в армии ехал в отпуск из Красноярска в Читинскую область. «У меня были ещё размышления про Красноярский институт цветных металлов, но мы с моим товарищем Егором Карповым, который потом стал вице-мэром Шелехова, остановились на иркутском политехе, – признаётся Потапов. – Не знаю почему, наш выбор пал, можно сказать, экспромтом». 

Но работать на Иркутский алюминиевый завод после окончания вуза он пошёл уже не по наитию. Несмотря на то, что можно было поехать в Братск или в Пикалёво, Владимир Иванович выбрал Шелехов – город, к которому он прикипел душой. «Мне очень нравилось, что люди там жили одной семьёй и, когда отмечали Новый год или День металлурга, его руководители никогда не отчуждались от народа», – объясняет он. Вдобавок ИркАЗом руководили настоящие профессионалы, среди которых наш герой называет первого директора завода Тимофея Панжина и возглавлявшего предприятие позднее Ивана Соболя. Двое таких профессионалов, начальник электролизного цеха Павел Росляков и начальник корпуса электролиза Михаил Липинский, предложили электролизнику Потапову, проработавшему всего два месяца, должность мастера. Но тот отказался, сказав, что ему для начала надо освоить все рабочие профессии, существовавшие на производстве. На вопрос о том, сколько ему понадобится на это времени, он ответил коротко: «Два-три месяца на каждую». «И я действительно прошёл все профессии – электролизника, анодчика, крановщика и карщика – за это время, в них не было ничего сложного, потому что тогда не было современного уровня автоматизации производства, – утверждает Владимир Иванович. – Когда это произошло, меня вызвали снова и спросили: «Ну что, созрел?». 

Так Владимир Потапов возглавил комсомольско-молодёжную смену из 38 человек. Затем была должность исполняющего обязанности начальника электролизного корпуса, на которой его и заметили в Шелеховском городском комитете КПСС. В какой-то момент его вызвали в горком и предложили возглавить партийную организацию цеха. «Я поначалу не дал согласия, потому что было желание работать на хозяйственной работе, я почувствовал вкус к профессии, – продолжает рассказ собеседник корреспондента «ВСП». – К тому же я получал 400 рублей в месяц, а на партийной должности, как сейчас помню, зарплата была 132 рубля 50 копеек». Так что и от поступившего через ка-кое-то время второго предложения Владимир Иванович вежливо отказался. Но через несколько дней его совершенно неожиданно пригласили уже в Иркутский областной комитет партии, второй секретарь которого Павел Кацуба убедил его перейти на партийную работу. «Он мне сказал, что сам ушёл с хозяйственной работы и не жалеет, – говорит Потапов. – В общем, он открыто со мной поговорил, и я сказал, что дам ответ после того, как побеседую с женой». О том, какой это был ответ, говорит тот факт, что Владимир Иванович стал секретарём парторганизации электролизного цеха, а затем и парткома ИркАЗа. 

«Меня всегда тянуло к экономике»

С последнего поста, который Владимир Потапов занимал около четырёх лет, его и пригласили на работу в обком партии, на должность заместителя заведующего партийно-организационной работой. «Кривить душой не буду, меня всегда тянуло к экономике, и с ИркАЗа я уходил с большой долей нежелания, – отмечает наш собеседник. – Но времена были такие: раз сказали «надо», значит, надо». Однако заниматься организационной работой ему пришлось недолго – освободился пост первого секретаря Куйбышевского райкома партии, руководившего районом, где были сосредоточены крупнейшие предприятия Иркутска. Следующим шагом в карьере, который сделал Потапов, стала должность второго секретаря Иркутского горкома. 

Через два года после этого в судьбе нашего героя произошёл ещё один крутой поворот. В его кабинете раздался звонок от первого секретаря обкома Николая Банникова, сообщившего без подробностей: «Вас вызывают в ЦК». На последовавшие вопросы Николай Васильевич отвечал уклончиво, говоря, что не знает причин, хотя сейчас Потапов полагает, что они ему были известны, просто он не хотел опережать события. А в тот момент, следуя указанию, Владимир Иванович полетел в Москву. Там его встретили, разместили в гостинице, а после отвезли в дом №4 на площади Ногина, где располагалось здание Центрального комитета КПСС, и проводили в некий кабинет («Ровно в два раза больше вашего», – говорит он, показывая на комнату переговоров, где мы записываем интервью). В нём он провёл весь день, читая выданные газеты. 

Наутро Потапова, по его словам, «повели по инстанциям», где с ним беседовали работники ЦК. О положении дел в Иркутской области ему довелось разговаривать с теми, кого принято называть «хозяйственниками»: заведующим отделом тяжёлой промышленности и энергетики ЦК КПСС Иваном Ястребовым и его заместителем Сергеем Баскаковым. На этом и закончилась поездка в Москву. Однако через несколько дней второго секретаря Иркутского горкома вновь вызвали в столицу, и на сей раз прозвучало предложение перейти на работу в Центральный комитет партии. «Я опять взял время для раздумий, посоветовался с женой по телефону, и мы решили дать согласие», – рассказывает Владимир Иванович. Так он занял пост, на котором отвечал за работу алюминиевой промышленности СССР и двух стратегических объединений – «Союзредмет» и «Союзуглерод». 

О роли личности в истории

С этого времени ему неоднократно доводилось сталкиваться с каждым из четырёх Генеральных секретарей ЦК КПСС, на правление которых пришлась его партийная карьера. «Брежнева, правда, я всего один раз видел», – скромно замечает Потапов. Однажды ему нужно было отнести документ в приёмную генсека, и, пока он ждал в ней, Леонид Ильич вышел лично. «Он в очень дружелюбном тоне поинтересовался, из какого я отдела, – описывает этот эпизод Владимир Иванович. – Я ответил, что из отдела тяжёлой промышленности и энергетики, он на это сказал: «Молодой. Хорошо, что к нам такие кадры приходят». Больше я Брежнева не видел». Но о смерти генсека он узнал одним из первых. 10 ноября он зашёл в кабинет к Ястребову и застал его в явно подавленном состоянии. Тот объяснил причину очень просто: «Володя, только не надо пока никому говорить, но у нас произошла ситуация: Леонид Ильич умер. – И философски добавил: – Ты даже не представляешь, как зависит от первой личности то, куда страна пойдёт».

В этом довелось убедиться, когда генсеком стал Юрий Андропов. «Когда он пришёл на площадь Ногина и беседовал с сотрудниками аппарата ЦК, было такое ощущение, что каждое его слово врезается в память и как он сказал, так и должно быть, – приводит пример Владимир Иванович. – Люди стали более ответственными, как будто он какой-то магической силой или аурой обладал». А появление в том же зале через полтора года Константина Черненко вызвало у работников ЦК скорее жалость – новый генсек передвигался с трудом и шаркал ногами. 

Это было в феврале 1984 года, а несколько позже Владимир Потапов вернулся в Иркутскую область. Перед этим его прочили в заместители министра цветной металлургии СССР. Дело в том, что министр Пётр Ломако уходил на пенсию, а его место должен был занять заместитель заведующего отделом тяжёлой промышленности и энергетики ЦК КПСС Владимир Дурасов. Перед его повышением Потапова отправили в командировку в Красноярский край, а за то время, что он там был, первый секретарь Иркутского обкома Василий Ситников успел обойти все инстанции с просьбой вернуть его в регион. «Сопротивляться не имело смысла, меня никто и не слушал, так что пришлось вернуться в Иркутский обком секретарём по идеологии, – добавляет Владимир Иванович. – Поработал я в этом качестве недолго, так как в скором времени был избран вторым секретарём Иркутского обкома КПСС».