Городской ландшафт состоит в основном из домов, декоративные украшения которых принято называть «деревянным кружевом». Для многих художников  эти постройки стали предметами любования, главенствовавшими в Иркутске почти весь ХХ век, и только в новейшей истории они стали уступать архитектуре, кичащейся нагромождением современных деталей.

Глядя на деревянный Иркутск, оставшийся на полотнах художников, возникает щемящее чувство ностальгии о прожитом и пережитом, о людях, хранящих в своих сердцах патриархальный покой и уверенность в завтрашнем дне. Но есть среди мастеров и бунтарство, стремление к свободе творчества, полёту фантазии, не ограниченной рамками «социалистического реализма».

Сравнение работ И. Несынова, В. Тетенькина с картинами В. Жибинова или А. Вычугжанина неуместно. Каждый художник открывает внутренний мир изображаемого предмета по-своему, в художественном проникновении в образ, продиктованном мировоззрением. Покоем и умиротворённостью веет от работ  Г. Богданова («Охотовед Леонтьев»), А. Анциферова («Отец»), В. Тетенькина («Маляр Катя Попова»). Творческое напряжение чувствуется в портретах, на которых изображены иркутские писатели Г. Кунгуров, М. Трофимов, Е. Суворов, Г. Машкин, народные артисты Г. Крамова и В. Егунов, учёный Р. Саляев. 

По-другому воспринимаются автопортреты В. Жибинова и А. Вычугжанина. Жибинов пишет свой образ вполне традиционно, конфликтное отношение к жизни выдают глаза — напряжённые, с расширенными зрачками, залитые чернотой. Вычугжанин пишет себя почти старцем, с открытым лбом, лохматой причёской, грустным и немного виноватым взглядом.

Художник 80-х годов ХХ века Б. Десяткин изобразил себя человеком, умеющим пользоваться всеми красками, какие есть в палитре. Он клоун и философ, пессимист и оптимист одновременно, иронично относящийся не только к собственной персоне, но и к миру, окружающему его. Это личность, переполненная отрицанием традиционного и следующая канонам иркутской живописной школы, он весь состоит из противоречий, которые  застыли на его лице.

Заметный след в изобразительном искусстве Иркутска оставили художники Сергей Коренев и Николай Вершинин. Расцвет их таланта пришёлся на самое сложное, конфликтное, не пригодное для созидательной жизни перестроечное время. Они хотели жить, а приходилось выживать, они стремились показать бытие в объёме и величии, но всё чаще обращались в полотнах к миражам, миру вымысла и подсознательных импульсов. Сколько было талантливых художников в Иркутске, рано ушедших из жизни, которых мы называем сегодня  «потерянным поколением».

Размахом объёма, грандиозностью замыслов и их реализацией поражают сегодня полотна В. Рогаля, Г. Новиковой, А. Костовского, А. Алексеева. Мастера, умеющие одинаково блистательно писать портреты, пейзажи, натюрморты. В работах  этих художников много нежности и любви, представленные образы часто противоречивые, полные энергии и покойной мерности бытия.  Рогаль, например, в изображении природы не терпел сумеречности. Его картины  полны буйного  цветения растений, будто знающих о краткости сибирского лета, силе ветра, сгибающего их упругие стебли.

Выставка «Иркутск и иркутяне» талантлива, выразительна, гармонична. Её авторы творили в разные времена, каждый со своей манерой письма, самобытным восприятием города и его жителей. У каждого своя судьба, в которой кому-то отмерен долгий век, а кто-то рано покинул мир земной. Каждый был счастлив по-своему, когда творил, останавливал мгновение жизни на полотне.