Сейчас в России не менее 20 сообществ бизнес-ангелов. Объёмы их инвестиций оценить трудно – многие из них, успешно вкладываясь в проекты, вовсе не называют себя «ангелами». Вместе с тем, по прогнозам, к 2015 году «ангельские» инвестиции в проекты start-up должны составлять не менее 500 млн. долларов США в год. В США, где институту бизнес-ангельства уже около 70 – 80 лет,  работают не менее 300 тысяч «ангелов» с годовыми инвестициями до 14 млрд. долларов. За три года своего существования  иркутское сообщество, в котором не более дюжины инвесторов, вложило в региональные проекты около 6 млн. рублей. По прогнозам заместителя председателя комитета по экономике администрации Иркутска Евгения Семёнова, через пять лет количество «ангелов» увеличится в 3-5 раз, а инвестиции составят до 150 – 250 млн. рублей в год. 

– Слово «бизнес-ангел» и сейчас, по крайней мере в провинции, звучит диковато. С 2003 года, когда вы начали заниматься этим в России, чувствуете, что-то изменилось? 

– Многое. В первое время сам термин «бизнес-ангел» был чужд. Инвесторы были, они работали где-то в тени, а сейчас само слово уже звучит. Президент говорит о нём с какой-то регулярностью, а руководитель экономического блока правительства – ещё чаще. Естественно, становится больше бизнес-ангелов. Если в 2003 году в России были единичные сети, то сейчас 20 более-менее заметных сообществ, устойчиво работающих – около десятка. Я думаю, что мы через несколько лет по количеству бизнес-ангелов догоним основные страны Европы. Дело в том, что европейские государства отстают по такому виду инвестирования от США, поскольку Европа всегда была ориентирована на банки, иногда госинвестиции. Частные инвестиции – это скорее англо-саксонская культура. В последние 5-7 лет во Франции государство начало поддерживать частных инвесторов, оказав помощь в создании около 70 сетей и фондов соинвестирования. В России мы через 4-5 лет ожидаем такую же ситуацию по количеству сетей. Иркутск – пример того, как активно идёт создание таких организаций в России. 

– Объёмы инвестиций известны?

Мы Через несколько лет по колиЧеству бизнес-ангелов догоним основные страны Европы

– Информации по рынку мало. Те сведения, которые мы собираем от своих членов, умноженные или делённые на ощущения, говорят, что в России несколько тысяч бизнес-ангелов, которые без дополнительной агитации и убеждения могут инвестировать. Человек может инвестировать и не знать, что он – бизнес-ангел. В организациях какого-либо рода, не обязательно формальных, – всего несколько процентов. Большинство этих людей – это друзья, одноклассники предпринимателя. Дружеские вливания в стартапы – не единственный, но самый простой, самый комфортный способ инвестиций. Это очень близко к категории правила 3F: friends, family and fools –  семья, друзья и дураки. 

– То есть дураков пока мало? 

– Почему, всего хватает. Когда ты проинвестировал и всё провалилось, ты считаешься дураком. А получилось – ты уже ангел…

– Вы тоже занимались инвестициями. Как часто вы оказывались дураком?

– В небольших проектах пока всё время. Но дураками ни меня, ни других инвесторов, теряющих деньги, считать нельзя. Такова природа этого рынка. Большинство проектов просто уходят в никуда. В этом и опасность для инвестора. Человек встречает проект, инвестирует один раз, два, теряет деньги. Один говорит: «Всё, больше не буду инвестировать». А другой задумается: «Наверное, здесь можно заработать, но как?» Вот для этого и нужны сообщества, клубы, ассоциации. Достаточно соблюдать три простых правила. Первое: у тебя должен быть поток проектов – достойный, качественный. Каждый отдельно взятый человек этого потока себе обеспечить не может. Второе: нужно разложить деньги по большому количеству проектов. А для этого у отдельного инвестора просто может не быть средств. Нужны партнёры. Третье: обмен компетенциями. Это информация о пустых или тупиковых проектах, которую ты можешь получить только от партнёров по ассоциации. 

– Вы часто говорите о том, что рынок венчурного инвестирования требует господдержки. Как вы её себе представляете?

– Я никогда не говорил о поддержке. Это рынок, требующий компетенций и в большей степени частных денег. Он рискованный. С деньгами налогоплательщиков всегда надо обращаться аккуратно. При этом на ранней стадии даже не отдельного проекта, а рынка вообще, когда бизнес не готов открыться, государство может помочь. Как минимум, признать и уважать этих людей. Как это сделать? Как сделали мои иркутские коллеги на прошлой неделе – они провели заседание Байкальского сообщества бизнес-ангелов в мэрии Иркутска. Для людей это знак. Можно об инвестициях в инновационные проекты говорить из телевизора, а можно пригласить их в мэрию. Сделать реальный шаг.

– А финансовая поддержка?

– Государство может поддержать только на стадии становления. У вас в Иркутске это уже не первое заседание бизнес-ангелов, скоро они станут самостоятельными, возникнет критическая масса, когда люди поймут – их уважают. И процесс пойдёт. Инвесторы сами соберутся, наймут человека, который будет заниматься отбором проектов с рынка. Нужно чётко понимать: кроме себя, вам надеяться не на кого. Московские инвесторы поедут сюда только вторым-третьим шагом. Шесть часов перелёта – это слишком далеко, чтобы интересоваться стартапами. Этого бегемота из болота вам нужно тащить самим. У властей могут быть инструменты, которые помогут ангелам сделать крупный портфель. Прежде всего, это соинвестиции, когда власти говорят бизнесмену: «Клади рубль, мы даём второй». Например, в виде гранта предпринимателю. На чуть более поздней стадии бизнес-ангел и государство могут вместе вкладываться в уставный капитал. Но эту процедуру надо делать аккуратно, особенно в России. Государству не надо вмешиваться в управление старт-апом, как слону в посудной лавке. У бизнес-ангела должно быть полное  управление инвестициями. При этом государство может ограничить доходность на свой пакет. Тогда у ангелов возникает эффект финансового рычага. В мире есть очень хорошая практика такого сотрудничества. В следующем году, я думаю, Минэкономразвития будет готово финансировать такую программу, запустить в регионах процесс – взять часть средств у них и добавить свою часть. 

– Некоторое время назад в Иркутской области шли разговоры о создании закрытого паевого инвестиционного фонда в поддержку инноваций.

– Тема уже немного перезрела, в Москве, к примеру, очень много частных фондов такого сорта. В Иркутске, на мой взгляд, тоже поздно к этому приходить. Ограниченной группе лиц в управляющей компании можно дать 50 миллионов рублей или долларов, а можно и 100. А проектов она найдёт ровно столько, сколько ей позволит компетенция и понимание ситуации в регионе. Не больше. Я думаю, что вам нужно раскачивать историю посевных фондов соинвестирования с ангелами, которые финансируют стартапы. В проекты в порядке софинансирования могут войти десятки частных лиц-инвесторов, которые хорошо знают, где в Иркутске «сидят» предприниматели – в институтах, в гаражах. Количество проектов будет в разы больше. Создадите вы фонд соинвестирования, сделаете, к примеру, две сделки с людьми, которые имеют авторитет в Иркутске. И бизнес поверит, они на эту полянку будут приходить. Но главное – историю эту не испортить в самом начале. 

– А как её можно испортить? 

– Как показывает практика, легко. Ты нанял на управление фондом чиновника, а тот дал деньги своему дяде Васе, которого все знают, и все понимают, что деньги пойдут на строительство очередной дачи, а не на стартап. И все сразу скажут: «Очередная замечательная инициатива власти». 

– Если бы сейчас к вам обратился губернатор Иркутской области с предложением разработать инновационную программу для региона, что бы вы включили в неё в первую очередь? 

– Начинать, наверное, надо не с инноваций. Весь региональный бизнес, а не только инновационный, нужно вести правильно. То есть так, чтобы, к примеру, разрешение на строительство бизнесмен получал не пять лет, а в течение месяца, чтобы были налоговые льготы. Вот на создание этого климата нужно потратить 90% времени и усилий. А не на организацию, к примеру, фонда соинвестирования стартапов. Но если говорить о рынке ранней стадии – надо активно приглашать туда частников, не заливая этот рынок государственными деньгами. Раскачать инвесторов – работа более тонкая. 

– В ряде регионов компании ранней стадии  действительно залили деньгами. А у нас ситуация наоборот – сухо, как в пустыне. Что делать?

– Не мне вам давать советы, я в третий раз в Иркутске. Могу только сказать: ни заливать деньгами, ни обескровливать эту сферу нельзя. Должно быть некое промежуточное состояние, когда государственные деньги присутствуют, но являются катализатором частного движения. Они его не подменяют. 

– Байкальская венчурная ярмарка в этом году не вошла в программу БЭФа. Правительство региона на этот счёт молчит, но, по неофициальной информации, связано это с тем, что прошлогодняя ярмарка не дала эффекта – пока не заключено ни одной сделки. 

– И не будет заключено ещё несколько лет точно! Это очень долгий процесс. У этого мероприятия совсем другой эффект должен быть. Я вам больше скажу: сделки будут появляться за рамками этой ярмарки, поскольку деньги всё же любят тишину. Ярмарка – это прежде всего привлечение внимания к тому, что есть проекты и под них нужны деньги. Тема настолько важна, что под неё в Татарстане, к примеру, дают центральную площадку в городе. Такие события, поддержанные губернатором и мэром, меняют мировоззрение в регионе. 

– Вы же понимаете, что анонимного инвестора, который совершил сделку за рамками ярмарки, в красивый отчёт правительства не впишешь. Значит, рассуждает чиновник, ярмарка не работает. 

– А это зависит от качества людей. Если люди вот так рассуждают, того они и стоят. Задача специалистов, которые занимаются вопросами обеспечения развития рынка стартапов в Иркутске, – убедить всех, кто принимает решения на уровне региона, что это нужно. Если убеждения не действуют, регион просто теряет шанс. Специалисты, знакомые с венчурным рынком, вскоре перекочуют в другой регион, где власти способны видеть завтрашний день. 

Константин Фокин поставил Ир-кутскую область на инновационной шкале регионов России на отметку «немного выше среднего». Он заметил, что приход в регион замгубернатора Виктора Нечаева может быть толчком для развития инноваций. «Возможно, вас ждёт активизация, поскольку в Мордовии Нечаев довольно активно работал с технопарками, инкубаторами, наноцентрами, инвестфондами. Сделано реально многое», – сказал Константин Фокин.