– Родился я на хуторе Бородино в Ростовской области. Это глухая деревушка, ближайшая школа от неё была где-то в трёх с половиной километрах. В этом был свой плюс: поскольку на занятия нельзя было опаздывать, а школа была далеко, приходилось до неё бегать, а это позволяло поддерживать хорошую физическую форму, – вспоминает наш собеседник.

– Ростовская область во время Великой Отечественной войны, на которую пришлось ваше детство, была захвачена. Вы хорошо помните время оккупации?

– Да, мы были в оккупации. И за это время мы прекрасно поняли, что такое война. Я всё видел: и как снаряды рвутся, и как люди погибают. Самое страшное впечатление осталось, когда бежишь и слышишь, как рядом разрываются снаряды, ударяют по кустам их осколки, а тебя при этом вроде и не задело. Хотя я был восьмилетним мальчишкой, но запомнил это на всю жизнь. После того как наши пришли и освободили Ростовскую область, ужас войны не закончился: начался голод, так как деревня была разрушена, хозяйства не было. Время было тяжёлое, но мы выжили, и в итоге я очень успешно сдал выпускные экзамены в школе и в 1952 году решил поступать в Новочеркасский политехнический институт.  

– Почему выбрали этот вуз?

– Если честно, мне не с кем было посоветоваться, никто нам никакой профориентации не проводил. Ещё в школе понял, что электричество – это будущее и если я буду электриком в широком смысле слова, то я работу всегда себе найду. Это и было основным критерием при выборе вуза.

– Работу вы нашли в Иркутске, где оказались в 1957 году. Почему решили приехать сюда?

– Вам нужно правду?

– Было бы желательно. 

– Хорошо, давайте правду. Я решил, что должен работать где-то в крупной энергетике, хотя это была только внешняя причина, далеко не единственная. К тому же в институте я очень много занимался велоспортом. Выйти на уровень Союза я не мог: не хватало, как говаривали студенты, кормёжки, да и времени не было. Но наш тренер, который готовил сборную России, давил на меня, тем более у него была возможность меня туда включить. И я решил, что окончу институт, на всякий случай получу диплом инженера, а уж потом пойду в большой спорт. В сборной России я всех знал, ездил с ними на сборы. Однажды в газете «Советский спорт» я прочитал заметку о том, как женская сборная России по велоспорту была в Японии и на обратном пути заехала в Иркутск, где был второй в СССР деревянный трек. Они, шоссейники, побили мировые рекорды, когда проехали по нему. И я решил, что Иркутск – самое подходящее место для того, чтобы объединить большую энергетику с большим спортом. Тогда я написал письма министру электростанций СССР, министру образования и главному инженеру «Иркутскэнерго» о том, что хочу здесь работать, не объясняя причин. К концу пятого курса я получил приглашение на работу.

– А велоспортом вы занимались профессионально, у вас звание было? 

– Занимался действительно очень много. Но тогда не было звания «кандидат в мастера спорта», а для того чтобы стать мастером спорта, нужно было показать хорошее время и приходить в тройке призёров. А я обычно входил в пятёрку или десятку, потому что у меня финиш был слабоват. Хотя я был чемпионом области и института, секцию в нём возглавлял. Вот и решил карьеру продолжить в Иркутске. Но приехал, а здесь трек был практически разрушен. Конечно, я попробовал по нему немного покататься, но стало ясно, что не спорт, а энергосистема заслуживает того, чтобы отдать ей всего себя. И со спортом я завязал, занялся только физической культурой. До сих пор не менее четырёх раз в неделю у меня тренировки, играю в бадминтон, волейбол. А с велосипедом я покончил 53 года назад. 

– Получается, что вы работаете в системе «Иркутскэнерго» едва ли не с того момента, когда была создана компания? 

– Не совсем, управление высоковольтных электрических сетей, куда я пришёл, было создано в декабре 1955 года. Раньше ведь была единая система, не было Северных, Южных, Центральных и Восточных сетей, были единые сети «Иркутскэнерго». Я начинал работать на них, а впоследствии возглавил службу релейной защиты. Сначала в службе было два инженера – Висящев Александр и Соколова Рита, которая потом стала моей женой. Получилось так: она – начальник дома, а я – на работе. Так и сосуществуем до сих пор. 

– Ваш сын пошёл по вашим стопам и сейчас работает заместителем директора по транспорту электроэнергии в Южных электрических сетях, кто-то ещё из семьи последовал этому примеру? 

– Не только сын, внук тоже третий год работает в Иркутской электросетевой компании (ИЭСК). Считайте, моя супруга проработала более 40 лет в «Иркутскэнерго», невестка тоже работает. Более того, моя племянница Тамара Тропинова закончила в Ростове школу с отличием, приехала сюда, поступила в политехнический институт, а после его окончания лет десять работала релейщицей на Усть-Илимской ГЭС. Потом вышла замуж и уехала на Украину, в Краматорск. Другая племянница, Екатерина Соколова, также закончила политехнический институт и длительное время работала преподавателем релейной защиты в энергоколледже. Так что моя профессия влияет на выбор не только ближайших родственников. Причём я могу совершенно точно сказать, что никогда никого не агитирую, ни разу не было такого, чтобы я сказал: «Иди на эту специальность». Они почему-то сами выбирают энергетику. 

– Основателем энергетической династии вас можно назвать с полным на то основанием? 

– Думаю, это близко к истине. Сейчас у меня два правнука растут, я их воспитываю, и если они станут энергетиками, то вы будете абсолютно правы.

– Почему вы ушли из большой энергетики в науку?

– Во-первых, я ушёл в науку после того, как более 20 лет проработал в «Иркутскэнерго». А во-вторых, у меня всегда была к ней тяга. И когда, работая в «Иркутскэнерго», я приходил домой в одиннадцать часов или половину двенадцатого вечера и не посидел при этом над какой-то теоретической проблемой, то считал, что день пропал даром, что я в чём-то грешен, что не сделал что-то такое, что был обязан сделать. Могу добавить, что уже в 1965 году я публиковался в журнале «Электричество». Это говорит о том, что много работал в науке параллельно с практикой. А после того как на производстве защитил кандидатскую, решил перейти в институт. Это произошло не потому, что я думал о дальнейшем научном росте, просто понимал, что на производстве, как говорится, нужно вовремя уйти со сцены. При этом в «Иркутскэнерго» работал успешно, достаточно сказать, что при уходе меня пытались задержать через обком партии. Но всё кончилось благополучно, и я стал работать в политехническом институте. Кстати, ещё будучи в системе «Иркутскэнерго», с момента основания вуза я читал в нём релейную защиту. А в 1978-м году я решил, что могу быть полезным энергосистеме с другой стороны – отвечая за подготовку кадров. 

– То есть вы перешли в институт по собственному желанию или было какое-то приглашение на работу?

– Нет, приглашения не было. Просто ситуация сложилась своеобразно: уходил заведующий кафедрой электрических станций, сетей и систем, и я принял участие в конкурсе. Так что не просто пришёл преподавать, а сразу возглавил кафедру. Это и ускорило мой переход, без этого я бы ещё лет пять-шесть работал на производстве.

– Ранее в Иркутском политехническом институте, а сейчас в ИрГТУ на энергетическом факультете немало тех, кто проработал на производстве, а потом ушёл в науку. Насколько важно быть одновременно практиком и теоретиком?

– Считаю, что те, кто имеет большой практический опыт и занимается решением теоретических задач, – это очень ценные кадры. 

– Если не ошибаюсь, у вас на счету более 120 научных работ и 15 авторских свидетельств на изобретения… 

– Может, и больше, обычно не всё считаю. Но где-то так. 

– Что это за изобретения? 

– Они используются только в энергетике для решения вопросов качества электроэнергии и обеспечения релейной защиты. Например, длительное время трансформаторы тока 500 кВ модернизировались по моему предложению.

Много работ выполнено по определению мест повреждения на линиях электропередачи. Я работал в сетях и видел, как линейщики при повреждениях вынуждены обходить всю линию (а это 100 км и более) в любую, как правило плохую, погоду. Мы разработали приборы и методику, благодаря которым для отыскания повреждения достаточно осмотреть 2-3 км. Сейчас занимаемся внедрением своих разработок. Принято решение ИЭСК о заключении договоров по этим работам.

Другая острая проблема для ир-кутской энергосистемы – это поддержание качества электроэнергии в допустимых пределах. На эту тему моим аспирантом Селезнёвым выполняется диссертационная работа, и планируется заключение договора на внедрение её результатов в 2011–2012 годах.

– Каким образом удаётся локализовать место повреждения? 

– По параметрам аварийного режима. Сейчас существуют регистраторы и реле, которые фиксируют токи и напряжение. Когда происходит повреждение линии, мы обрабатываем результаты измерений соответствующим образом и можем сказать, где возникло повреждение. Результаты весьма точные. Мы в этом году уже выполнили две дипломные работы, в которых рассматривали результаты нескольких последних лет, и можем сказать, что есть существенные улучшения. Будем дальше реализовывать эти наработки. 

– Вы готовите студентов уже больше 40 лет. Можете сказать, кто из работающих в иркутской энергосистеме является вашим выпускником? 

– Я читаю лекции с 1965 года, и ни один студент, который окончил вуз по специальности «электрические станции», не мог пройти мимо меня. Так что куда бы я ни приехал, обязательно встречаю своих выпускников. Но сказать, что лично я их подготовил, не могу, потому что готовит весь институт, весь факультет, вся кафедра. Ведь по окончании из института должен выйти многопрофильный специалист, который умеет многое. А по специализации у меня ежегодно пять–семь дипломников, но их я «шлифую» только последний год учёбы, а готовит институт. Один человек не может сделать так, чтобы студент разбирался и в механике, и в теплоэнергетике, и в электрике. Такого не бывает. 

– Можете назвать кого-то из ваших дипломников, тех, кого вы «шлифовали»?

– Могу. Это главный инженер «Иркутскэнерго» Евгений Анатольевич Новиков, директор Братского монтажного управления «Гидроэлектромонтаж» Анатолий Владимирович Хабуктанов, директор Южных электрических сетей Виктор Иванович Черняков, главный инженер ИЭСК Александр Николаевич Мартынов и многие другие. Я же говорю, что трудно не встретить своих выпускников, куда бы ни пришёл. 

– Любимчиков среди ваших дипломников нет?

– И не должно быть.

– Вы знаете, что о вас есть статья в «Википедии»?  

– Нет, понятия не имею. 

– А можете предположить, кто мог её написать?  

– Даже не знаю. Заинтересовали вы меня этим вопросом. Действительно, кто же мог? 

– Сами бы хотели в неё что-нибудь написать от себя? 

– Знаете, я считаю, что человек сам о себе писать не должен. Есть автобиография и трудовая книжка, там всё отражено. Пусть моя точка зрения и будет неправильной, считаю, что про меня могут написать мои выпускники, аспиранты, декан энергетического факультета или директор Корпоративного учебно-исследовательского  центра. А о себе, думаю, писать не совсем красиво.