Первое отделение включало произведение израильского композитора Сергиу Натры «Прелюдия и комментарии к Книге Неемии», а также сюиту из оперы Римского-Корсакова «Золотой петушок». Симфонический опус Натры, обращённый к библейской тематике, претворяет принцип комментария, типичный для современной музыки. Диалог-обсуждение – реплики (в частности, деревянных, духовых), фразы-сигналы медных инструментов – был рельефно подан дирижёром. Сила страдания, экспрессия, эмоциональный накал пронизывали всё сочинение. «Стук» ударных ассоциировался со стуком судьбы.

Сюита из «Золотого петушка» построена преимущественно на темах фантастического, восточного склада: лейтмотивах Шамаханской царицы, Звездочёта, Золотого петушка. Тонко выписанная композитором и адекватно выигранная дирижёром и оркестром узорчатость, изысканность сказочно-восточной мелодики воспринималась как первостепенная в интерпретации музыки.

В трактовке Второй симфонии Скрябина (второе отделение концерта) предстали разные грани скрябин-ского эмоционального мира. Сумрачная подавленность (вступление) сменялась наслаждением чистыми звуками – голосами природы в виде стилизации пения птиц (3-я часть). Концентрация волевых импульсов (4-я часть) – гимническим экстазом кульминационного завершения (5-я часть). Заключительный апофеоз скрябинской симфонии звучал у Шамбадала по-вагнеровски мощно и массивно. «Вагнеризмы» финала, в целом не противоречащие духу Скрябина, могли восприниматься как выявление дирижёром исторической преемственности, как диалог культур, столь притягательный для современных музыкантов. Крупным планом в симфонии выступили два начала музыки Скрябина – «высшая утончённость и высшая грандиозность» (по определению самого композитора). Пожалуй, порой с превалированием последней.

Концерт познакомил слушателей с редкой программой и незаурядным музыкантом – Лиором Шамбадалом. Иркутским меломанам остаётся ждать продолжения концертного сезона.