– В 80-х годах прошлого века в регионе было всего с десяток наркоманов. Я знал их в лицо и до сих пор помню пофамильно. Тогда главным бичом был алкоголизм, с ним боролось не только государство, но и общество. Существовала, например, такая практика: на крупных предприятиях, заводах – авиационном, релейном, кабельном, «Радиоприёмнике» и других – открывались собственные наркологические кабинеты. Работники, страдающие алкогольной зависимостью, могли там получить своевременную квалифицированную и адресную помощь, им не было нужды обращаться в наркодиспансер. Кроме того, действовала система лечебно-трудовых профилакториев, где в принудительном порядке лечились те, кто злоупотреблял алкоголем. Границы для наркотрафика в то время были закрыты, и на весь СССР существовало только три ЛТП для наркоманов. Из нашего региона в них никогда никого не направляли – нужды такой не возникало. Сейчас, между прочим, опыт СССР востребован в Китае, где создаются спецлагеря для наркоманов типа ЛТП, в том числе несовершеннолетних. 

– Как вы можете охарактеризовать наркоситуацию в регионе? 

– Она остаётся сложной. По уровню распространения наркомании Иркутская область входит в десятку не-благополучных регионов России. Правда, в последние годы мода на наркотики в молодёжной среде прошла и ситуация несколько стабилизировалась. Даже наметилась тенденция к сокращению основных показателей. Так, в расчёте на 100 тысяч человек число впервые заболевших за последний год снизилось с 25,5  до  22,8; смертность от наркотиков упала с 98 до 82;  количество состоящих на медицинском учёте уменьшилось с 475,7 до 458,3. 

Но проблема, на мой взгляд, гораздо шире, чем распространение в регионе наркомании. Раньше у нас проходили антиалкогольные кампании, потом они плавно перетекли в кампании по борьбе со злоупотреблением наркотических веществ. Я не считаю правильным такой «кампанейский» подход. Речь должна идти в целом о формировании желания у населения поддерживать здоровый образ жизни, сокращении потребления алкогольных напитков и табака, которые причиняют ещё больший вред, чем наркотики: масштабы злоупотреблений несопоставимы. 

Между тем, как выразился уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин, наркологическую службу при распределении антинаркотического бюджета держат за приживалку: она финансируется по остаточному принципу. Элементарно не хватает площадей для оказания нормальной наркологической помощи. В некоторых регионах, например Ивановской, Костромской областях, в связи с закрытием промышленных предприятий, содержащих на своём балансе наркологические отделения, теперь вообще нет коек для таких больных. На стационарное лечение пациентов направляют в психиатрические учреждения, где отсутствуют необходимые условия для оказания помощи страдающим наркозависимостью. Иркутской области, правда, удалось сохранить службу стационарной и амбулаторной помощи. Но при этом были закрыты отделения в Шелехове, Усолье и других муниципальных образованиях, где здания под наркологическую службу выделялись раньше крупными предприятиями. Хорошо хоть  мы смогли сохранить койки, забрав здание областного наркодиспансера с баланса ДСК «Иркутск-жилстрой». 

– В последние годы отечественная наркология подвергается серьёзной критике из-за низкой эффективности лечения: пациенты получают в медучреждениях только помощь в снятии ломки, а главного – системы медико-социальной реабилитации – просто не существует. Государственную наркологическую службу даже прозвали «системой вращающихся дверей»: пациенты за год несколько раз возвращаются на госпитализацию.

– Наркологическая служба действительно требует реорганизации. Необходимо создавать именно государственную медико-социальную реабилитационную службу – с помещениями для отдыха, занятий спортом, обучения, производственными площадями. В штате таких центров должны быть психиатр, психолог, психотерапевт, социальный работник, инструктор по труду. Сейчас на всю страну всего четыре государственных реабилитационных центра, и один из них – «Воля» – уже давно и с хорошими результатами работает в Иркутске. Но этого совершенно недостаточно. И создание реабилитационных отделений при наркодиспансере или психиа-трической больнице, как, например, в Ангарске, проблему возвращения молодых людей, попавших в наркозависимость, не решит. 

– Что же мешает создавать такие государственные центры – отсутствие финансирования или недооценка остроты проблемы?      

– Думаю, вопрос этот с мёртвой точки наконец сдвинулся. С нынешнего года действует постановление правительства РФ о финансировании мероприятий, направленных на обеспечение здорового образа жизни. Речь в нём идёт о широком спектре профилактической, лечебной и реабилитационной работы. Иркутская область получит на исполнение этого постановления 3 миллиона 902 тысячи рублей. Приказом министерства здравоохранения области в апреле прошлого года утверждён новый порядок оказания наркологической помощи населению. В Приангарье планируется создать восемь центров для координации такой работы, за каждым будут закреплены близлежащие территории. Уже есть перечень наркологических учреждений, для которых приобретается современное оснащение. Шесть миллионов рублей нам выделено на закупку в этом году оборудования для экспертизы, диагностики, лечения от наркомании и алкоголизма. В ближайшее время появятся новые химико-токсикологические лаборатории. На одну из них, в Братске, уже выделены деньги. Пока у нас единственная на всю область лаборатория, она работает 15 лет и является одной из первых и лучших в стране. В некоторых регионах – Ростове, Иванове например – до сих пор нет подобных лабораторий. 

Но без социальной реабилитации оказание помощи наркобольным не будет полным и эффективным. Сейчас создана рабочая группа, в которую вошли врачи, юристы, педагоги, учёные, представители администрации, общественные деятели – они думают, как организовать государственную службу социальной реабилитации в регионе. Прежде всего, у нас отсутствует для этого материально-техническая база, а реабилитационные центры требуют значительных площадей и соответствующих штатов.               

Правительственной комиссией по профилактике правонарушений рас-пространяется положительный опыт развития наркологической службы в Кемеровской области. Там только в областном центре выделено два трёх-этажных здания под реабилитацию и адаптацию наркозависимых, нашли для этой цели помещения администрации  Прокопьевска и Новокузнецка. И к специалистам наркологической службы в этом регионе отношение бережное: выделяются жильё, дополнительные места в интернатуре. Подготовка специалистов для этой службы стала приоритетной. Не случайно все районы Кемеровской области укомплектованы наркологами, в каждом городе открыт детский наркокабинет. 

– Сейчас и в нашем регионе немало эффективно работающих реабилитационных центров. У них разные программы: американская «12 шагов», польская «монары», христианская и другие. И сроки пребывания различные – от двух месяцев до двух лет. И цены на услуги рассчитаны на кошельки различной толщины. Разве нельзя завязать эти центры в единый комплекс с государственными медучреждениями?

– Сложно. После проведения дезинтоксикации мы предлагаем больным пройти полный курс лечения, поработать с психологом и психотерапевтом, чтобы выработать установку не принимать наркотики. Но большинство пациентов, сняв ломку, сразу выписываются. Реабилитационная работа в стенах наркодиспансера или психбольницы обречена на неприятие. Список же самостоятельных реабилитационных центров у нас висит в каждом отделении, но желающих воспользоваться их услугами тоже мало. Родители больных обычно не поддерживают эту идею. Их можно понять: такие учреждения должны быть лицензированы и прозрачны. Родственники имеют право знать, куда они отправили больного ребёнка, да ещё за такие большие деньги. Но сегодня коммерческие центры не отчитываются ни перед кем. Мы не знаем, какую работу с наркозависимыми они проводят. В «Перекрёсток семи дорог» в Ангарске наших врачей даже не пустили. 

Я думаю, что необходимо создавать именно государственные, но не в рамках больниц, а самостоятельные реабилитационные центры, которые работали бы с применением различных программ и методик, рассчитанных на пациентов разного социального статуса, возраста, интеллекта. И уровень адаптации их выпускников в обществе может отличаться: кроме помощи в пересмотре жизненных ценностей, кому-то требуется получить рабочую профессию, кому-то – восстановиться в вузе. Администрациям Иркутска и других городов надо найти помещения для открытия таких центров. 

А вопрос с кадрами психотерапевтов и медицинских психологов, в том числе для реабилитации наркозависимых, уже решается: наш диспансер заключил договор с институтом Бехтерева, стал базой по подготовке таких специалистов для Сибири и  Дальнего Востока. В прошлом году дипломы медицинских психологов получили более 50 человек. 

– Но есть ещё проблема формирования у наркозависимых желания пройти лечение, включиться в реабилитацию.

– Очень большая работа медиками проводится совместно с сотрудниками наркоконтроля в школах – с подростками и родителями. С каждым годом всё больше желающих получить помощь анонимно – её мы оказываем и в стационарах, и амбулаторно. В таких случаях на учёт  больных вообще не ставим. Это важно, потому что родители боятся поражения ребёнка в правах после его выздоровления. 

Эпизодическое употребление наркотиков – самая благоприятная почва для оказания помощи. По нашим наблюдениям, в случаях единичного приёма наркотика бывает достаточно беседы с наркологом, чтобы отбить у подростка желание «ловить кайф». Из тех молодых людей, которые состоят у нас на профилактическом учёте, 40% имеют ремиссию больше года. В течение этого времени они вместе с родителями приходят на приём к специалисту для корректировки психологического состояния, создания установок на будущее, после чего с ними прощаются и снимают с учёта.

Но для формирования у больных желания лечиться необходима ещё и работа с их родителями, другими близкими людьми, которых называют созависимыми. Очень важно научить их правильно вести себя с больным родственником. У нас в областном диспансере еженедельно собирается для взаимопомощи группа так называемых анонимных созависимых. Раньше город выделял им помещение для общения, которое помогает попавшим в беду людям  успокоиться, избавиться от чувства вины, найти подход к своим детям. Теперь созависимые перекочевали в наркодиспансер – больше им встречаться негде, здесь же работают группы анонимных алкоголиков и анонимных наркоманов. В деятельность этих сообществ мы не вмешиваемся, но помочь, предоставить для собраний крышу над головой всегда готовы. 

Все звенья государственной помощи попавшим в плен к наркотикам и алкоголю людям – лечение, социальная реабилитация, работа с родственниками с целью мотивации для избавления от зависимости – должны заработать в полную силу. Только тогда можно будет говорить о том, что мы имеем действительно системную качественную наркологическую службу.