«Перестали бояться»

– Люди у нас перестали чего-либо бояться – в городе есть семьи, имеющие долги по квартплате в сумме 100, 50, 30 тысяч рублей, – говорит Мария Алёхина. – Но мы прекрасно понимаем, что суд примет дело о выселении только в том случае, если полностью документально подготовлено «жильё по нормам общежитий», в которое можно выселить ответчика, – по 6 квадратных метров на человека. 

Именно поэтому мы усиленно занялись подготовкой такого фонда, активизировали процесс.  Образуются свободные комнаты в основном тремя путями: либо наниматель умер, либо уехал и бросил комнату, либо был не по закону зарегистрирован и позже по суду лишён права пользования жилым помещением. 

По словам Марии Алёхиной, оформление всей необходимой документации на жильё маневренного фонда – процесс небыстрый. Именно поэтому – хотя сейчас работа и стала заметно интенсивнее – рост числа исков о выселении департамент планирует не в ближайшие месяцы, а примерно с сентября. В городе приватизировано  92-93% жилья. Комнаты, о которых идёт речь, в основном расположены  в пригородных посёлках, построенных в 40–50-е годы: Майске, Юго-Восточном, Цемпосёлке, Шеститысячнике. И хотя большая часть этого жилья благоустроенная, качество жизни «переселенцев» пострадает существенно: в Майск можно добраться одним-единственным маршрутом трамвая, а интервал движения автобусов из города в остальные посёлки днём может составлять 30–70 минут.

Как формируется фонд 

Хотя случаев, когда приходилось выставлять чьи-то пожитки за порог, ещё не было, дела «о выселении» по инициативе ДУМИ всё-таки заводились. По пяти из них даже принято положительное  решение. Суды разбирались с ситуациями, когда граждане, которым когда-то были предоставлены комнаты в общежитиях, оставались зарегистрированными там, много лет живя по другим адресам. Точнее выигранные ДУМИ судебные иски следовало бы называть не «о выселении», а «о признании граждан не имеющими права пользования жилыми помещениями». Есть подобные судебные решения и по квартирам, в которых зарегистрированные граждане не проживают по 10–15 лет. 

Согласно ст. 71 Жилищного кодекса, при определённых обстоятельствах временно отсутствующие граждане сохраняют право пользования жилым помещением. Когда такие обстоятельства отсутствуют, суд приходит к выводу, что длительно не проживавший в квартире гражданин права пользования ею не имеет. По словам специалистов отдела правового обеспечения ДУМИ, обычно суд изучает, где гражданин зарегистрирован в настоящее время, есть ли у него в собственности жильё, кто и как давно живёт на той жилплощади, на которой гражданин зарегистрирован. Оценивается и то, на чьё имя когда-то был оформлен ордер на комнату или квартиру. Например, в квартале Б, в бывшем общежитии АЭХК, по договору краткосрочного найма в 2001 году проживала женщина. Когда начался перевод общежития в статус жилого дома, жильцы начали заключать договоры социального найма, и она, 10 лет не жившая в общежитии, тоже, уже вместе с ребёнком, стала претендовать на  заключение такого договора, позволяющего в дальнейшем приватизировать комнату. Департамент муниципального имущества обратился в суд. В качестве третьих лиц суд привлёк семью, уже много лет содержащую комнату, в которой гражданка когда-то жила по договору краткосрочного найма, эта семья другого жилья не имеет. Суд выяснил, что ребёнок в общежитие никогда не вселялся и что у ответчицы и её ребенка есть по 1/3 доле в трёхкомнатной квартире, в которой они живут с мужем. По решению суда департамент заключил договор соцнайма с семьёй, реально живущей в оспаривавшейся комнате.  

Некоторые иски о выселении стали следствием произошедшей в 2009 году передачи жилого фонда города с баланса Ангарского муниципального образования (района) на баланс города. При переходе права собственности жильё, считавшееся «служебным», по закону меняет статус. Живущие в нём муниципальные служащие и работники сферы ЖКХ стали обращаться за заключением договоров социального найма, и тут выяснилось, что некоторые из «служебных» квартир юридически чистыми не являются – в них до сих пор кто-то зарегистрирован. В таких случаях ДУМИ, выступая как собственник жилья, становился истцом в делах о признании граждан не имеющими права пользования жилыми помещениями. 

Были в городе и иски о выселении без предоставления другого жилья. Хотя законодательство допускает выселение, если гражданин систематически нарушает права и законные интересы соседей или бесхозяйственно обращается с жилым помещением, допуская его разрушение, реально обязать нанимателей сделать ремонт или довести такие дела о выселении до суда очень не-

просто. Сложности возникают уже на этапе проникновения в жилище, считающееся по закону неприкосновенным. В 17 микрорайоне психически нездоровая женщина таскала в квартиру всё, что находила на помойке, – от коробок и пищевых отходов до кошек. Когда специалисты департамента с милицией вскрыли квартиру (сама она никого не пускала), выгребать «нажитое добро» пришлось в противогазах. Вывезли хлам, вытащили гниль из квартиры – вскоре нанимательница написала заявления в УВД и прокуратуру, пришлось писать гору объяснительных. А ведь квартира муниципальная, и именно ДУМИ несёт ответственность за сохранение муниципального имущества. Сложность ещё и в том, что инстанции, которые могли бы помочь в сложных ситуациях, предпочитают отписываться: и СЭС, и милиция на запросы ДУМИ чаще всего отвечают в духе «это ваша собственность – что хотите, то и делайте». 

Целенаправленная работа по подготовке жилья, в которое можно отселить «нехороших соседей» или злостных неплательщиков, – реальный шаг на пути к рациональному использованию муниципального жилфонда. В ликвидных квартирах собственнику выгоднее иметь платёжеспособных жильцов, а тех, кто вряд ли  когда-то расплатится, – перевезти в коммуналки «на выселках».