Начальник отдела лесовоспроизводства агентства лесного хозяйства Иркутской области – так называется сегодняшняя должность Валентины Яковлевны. Должность далеко не самая высокая и значимая в лесохозяйственной иерархии. Зато в среде арендаторов лесных участков, занимающихся на территории нашей области заготовкой древесины, может быть, самая известная. Хотя, если уж совсем объективно, лесопользователи знают вовсе не правильное и полное название официальной должности, а фамилию Щепетнёва, в нашем регионе эту должность олицетворяющую. 

Александр Полищук, который не-сколько лет работал заместителем руководителя агентства лесного хозяйства, а теперь является его советником, объясняет это простой закономерностью. Так сложилось, потому что «там, где с лесовосстановлением тонко, вовремя появляется Валентина Яковлевна и не даёт порваться». А «тонко» чаще всего бывает как раз у арендаторов. 

Не очень верю обещаниям лесорубов бережно относиться к тайге, потому что «она принадлежит нашим детям и внукам». А если отбросить высокий пафос красивых слов про заботу о будущих поколениях и обратиться к уставам коммерческих лесозаготовительных структур, где записано, что смыслом их существования является извлечение максимальной прибыли, то становится очевидным, что обязанность восстановления лесов на вырубленных площадях является для лесопользователей не более чем существенным финансовым обременением. Понятно, что деньги, потраченные на содействие естественному лесовозобновлению, и уж тем более на посев и посадку новых лесов, не принесут им дополнительной прибыли. Сосне, чтобы «поспеть» и превратиться в прибыльный источник древесины, требуется 100 лет. А договоры на аренду лесных участков часто заключаются только на полвека. Вот и давит арендаторов жаба: «Деньги должен тратить я, а прибыль получит дядя?»

– Конечно, пытались и обхитрить, и обмануть, – соглашается с моими размышлениями Валентина Щепетнёва. – То семена какие-то привезут из другого региона, купленные подешевле. То стараются сэкономить их, сокращая нормы высева. У некоторых до 300 граммов на гектар выходило при минимальной норме 600 граммов, а в некоторых наших районах для надёжных всходов нужной плотности требуется не меньше 0,8 килограмма. 

Валентина Яковлевна рассказывает об этом в прошедшем времени не потому, что теперь подобного не случается, а потому, что хитрость и обман, по крайней мере со стороны крупных арендаторов, постепенно уходят из правила в исключения. 

– Вот и группу «Илим» мы сдвинули с места, – говорит моя собеседница. – У них так получилось, что технология лесозаготовок ушла далеко вперёд, а лесовосстановление оставалось на уровне прошлого века. Но они уже купили современный комплекс – дисковые бороны с культивацией, с высевающим агрегатом. Планируют провести опыты и по посадке сеянцев с закрытой корневой системой и создать свой тепличный комплекс для выращивания такого посадочного материала в промышленных объёмах. Думаю, дело у них пойдёт. А с них и другие арендаторы пример брать станут…

Убедились лесозаготовители, что при Щепетнёвой попытки экономии на лесовосстановлении неизбежно обернутся выплатой крупных денежных исков и новыми расходами на переделку «снова да ладом» всех некачественно выполненных мероприятий. 

– Не хочу обидеть своих коллег, но вот я лично из всех лесоводов Иркутской области на первое место по профессионализму и по человеческому отношению к живому лесу ставлю Валентину Яковлевну Щепетнёву, – признавался мне в прошлом году Александр  Полищук. – Она же всю себя без остатка отдаёт делу леса. Бескорыстно. Но не потому, что обязана делать это по должности, а потому, что по-другому не может.

За десятилетие бесконечных реорганизаций лесного хозяйства России наши леса в поисках лёгких «деревянных рублей» заполнили непрофессионалы. Создали фирмы и фирмочки. Рубили лес где попало и как попало. Некоторые из них стали арендаторами. Как правило, мелкими. Но профессионалами не стали, потому что так и не сумели рассмотреть в лесу ничего, кроме древесины. А условия существенно изменились. Новый Лесной кодекс хоть и не требует от лесозаготовителей профессионального лицензирования, но обязывает проводить лесовосстановление на всех вырубленных площадях за счёт собственных средств. Чтобы не тратить денег на услуги профессиональных лесоводов, мелкие арендаторы иногда пытаются всё делать сами. И дело тут доходит до курьёзов. 

– Не буду говорить, кто и в каком лесничестве, но один из наших мелких арендаторов сообщил как-то, что произвёл посев, – с улыбкой вспоминает Валентина Яковлевна. – Наши специалисты приехали посмотреть и не могут ничего понять: по пропаханным бороздам рядками разложены сосновые шишки. А представитель фирмы объясняет, что шишки скоро раскроются и… прорастут.

Я не стал выяснять, как называется фирма. Понимал, что Валентина Щепетнёва этого всё равно не скажет.  

– Валентина Яковлевна – человек очень корректный, тактичный, – подтвер-ждает Александр Полищук. – Увидев в чужой работе ошибку, умышленную или неумышленную, она старается объяснить её суть очень мягко, чтобы не обидеть, не унизить, не оскорбить человека. Чтобы в следующий раз, если у него появится какое-то сомнение в правильности своих действий, человек не стеснялся обратиться к ней за помощью. Потому что очень сложно создавать лес. У нас в России лесоводческая школа формировалось многими десятилетиями. А у Валентины Яковлевны теперь уже и собственный, личный опыт выращивания лесов измеряется десятилетиями и многими гектарами молодых лесов. Она – специалист высочайшей квалификации.

Не так давно, приехав с Щепетнёвой в Мегетский лесной питомник, я спросил, не приходило ли ей в голову подсчитать, сколько деревьев в наших лесах посажено её руками. Валентина Яковлевна, как мне показалось, слегка растерялась.

– Нет, не задумывалась, – ответила неуверенно, но заинтересовалась. – Ну, если исключить школьное детство… Работать я начала техником-лесоводом в 1985 году в Олхинском лесничестве, в Большом Луге. Все мужчины были на пожарах, мы со школьниками лес сажали… Так с тех пор уже 26 лет прошло? Нет, не подсчитать. Да и бессмысленно считать, сколько посажено. Лес важно не посадить, а вырастить. 

Так и разрешился мой вопрос. Деревья, посаженные Валентиной Яковлевной Щепетнёвой, невозможно посчитать поштучно. Их надо считать гектарами, потому что лесовод выращивает лес. К этой доброй работе уже давно присоединилось больше тысячи членов школьных лесничеств, которые курирует отдел Щепетнёвой. Некоторые из бывших юных лесоводов уже учатся в лесохозяйственных вузах, чтобы стать лесоводами профессиональными. Пусть медленно, пусть трудно, «со скрипом», со штрафами и денежными исками, но и частный лесной бизнес становится чуть-чуть честнее. Всё более умело начинают выращивать леса даже лесорубы, до недавнего времени не желавшие видеть ничего, кроме бензопил и лесовозов с «деревянными рублями». Эти перемены, похоже, заметили и в Рослесхозе. Валентина Щепетнёва награждена ведомственным знаком отличия «За сбережение и приумножение лесных богатств России». А сегодня её трудно застать в рабочем кабинете. Она в лесу у арендаторов. Она в лесхозах и лесничествах. Она на питомниках. Иркутская область готовится к началу лесовосстановительного сезона.