Это закалило и укрепило его так, что уже в железнодорожном училище он выполнил норматив мастера спорта по лыжным гонкам, а ещё через год, будучи студентом физкультурного техникума, и по велосипедным. С тех пор жизнь для него превратилась в длинный маршрут по пересечённой местности. И он катил и катил, с каждым годом прибавляя в мастерстве, скорости, образовании. Вячеслав Пиманов заканчивает институт Лесгафта, привлекается в сборную России, а во время службы на флоте – и в сборную Вооружённых Сил. «Энергии на полную электростанцию хватало», – говорили друзья и коллеги, которые прочили ему большое будущее.

Но случилась беда: во время утренней разминки на него наскочил пьяный водитель-лихач. Сшиб и удрал, оставив на обочине пустынной автодороги почти на полсуток. Переломало так, что едва собрали. И то не всего: отняли почку, прооперировали другую, затем позвоночник… За два года он перенёс 18 операций. Выписали с букетом рецептов, запретов, рекомендаций. Но схема жизни, предложенная врачами инвалиду первой группы Вячеславу Пиманову, его не устраивала. Он давно для себя уяснил, что лишённое движения существование – обуза для близких. 

Но вопреки прогнозам врачей победила молодость и спортивная закалка. Научившись обходиться без костылей, Вячеслав пришёл в Куйбышевское объединение спиртово-водочной промышленности; поступил в экономический институт, а после его окончания был назначен на должность заместителя генерального директора объединения по зарубежным связям и экспорту изготавливаемой продукции. Во время зарубежных командировок он имел хорошую возможность изучить основы и структуры различных фирм и концернов, рынка и предпринимательства. Сопоставляя их деятельность с отечественными пред-

приятиями, приходил к неутешительному выводу: то, как мы хозяйствуем, как работаем, – одна видимость дела. У нас нет разумной организации производства, нет дисциплины и настроенности на высокий конечный результат. Да и к чему стремиться? Ведь конкурентов тоже нет.

Этими мыслями он частенько делился в объединении, министерстве, однако понимания не встречал. Но однажды его вызвали в ЦК КПСС и разрешили воплотить некоторые из идей в жизнь, предложив три самых отстающих в тогдашней стране объединения. Пиманов остановился на иркутском, куда и пере-брался по направлению Росспиртнадзора в 1982 году. Собственно, даже не он сделал выбор, а его жена Валентина: очень хотела встретиться с Байкалом, Сибирью. Встретилась и… рано оставила Вячеслава Павловича вдовцом. Каждое воскресенье он приходил к ней на могилу в любую погоду.

Иркутское винно-водочное производство поразило его технической запущенностью. «О какой рентабельности, о каких заработках можно вести речь, если вместо 50 тысяч бутылок с линии мы выпускаем 30–35 тысяч за смену? – со-крушался он на совещаниях. – Согласен, на таком, как наше, оборудовании многого не добьёшься, необходимо переоснащение, реконструкция. Вывод: нам всем было тяжело в прошлом году, нынче будет тяжелей вдвойне». 

Тогда же пообещал, что добьётся экономической самостоятельности и через пару лет объединение выйдет на мировой рынок, а коллектив будет обеспечен стабильным заработком. Заявление было воспринято подчинёнными как пустословие. Но когда Пиманов добыл средства, проекты и сметы, ему поверили и поддержали.

И пошла гулять по цехам и лабораториям реконструкция. Земляные полы и облупленные стены одевались в мрамор, перекладывались инженерные сети, монтировалась мощная вентиляция. Всё делалось с расчётом не на один год, не на одно десятилетие, а на крепкое, надёжное будущее. С введением в эксплуатацию экспортной линии крона производственного объединения «Кедр» дотянулась до мирового рынка. Настоянные на байкальской воде «Столичная», «Перцовая», «Охотничья» и другие горькие настойки пошли, как говорится, нарасхват. Через пару лет спрос на изделия «Кедра» за рубежом вырос настолько, что стало ясно: мощности нужно увеличивать в разы. И Пиманов закладывает целый комплекс, предназначенный для экспортного исполнения продукции, мощностью в один миллион декалитров водки в год. Это была его политика – политика государственника и предпринимателя, умевшего видеть на несколько ходов вперёд и понимавшего, что административными запретами пьянство не победить. Он был уверен: ничего, кроме подпольного изготовления палёных суррогатов, отравляющих людей, такой «бой пьянству» не принесёт. А ещё он твёрдо знал: от действий центра уже давно ничего не зависит и поправить своё экономическое положение можно только за счёт собственных сил .

Он и поправил. В пору руководства Пиманова «Кедр» был единственным в области предприятием, на котором производительность труда превышала рост зарплаты. И, конечно, «Кедр» не знал проблем со сбытом: более 400 тысяч декалитров его продукции шло прямиком на зарубежный рынок, почти столько же – на внутренний. Ни разу «Кедр» не уходил в простой из-за отсутствия сырья или иных нужных для производства компонентов. Были переоборудованы новейшими линиями и автоматами все цеха и лаборатории, достойно оборудованы медпункт и столовая; совместно с ассоциацией крестьянских хозяйств «Кедр» открыл в Боханском районе предприятия по производству колбасы и сыра, построил оздоровительный комплекс на Аршане. Но самое главное – желающие работать на «Кедре» стояли в очереди, дожидаясь возможности стать членом его коллектива.

Вячеслав Павлович Пиманов был душой и мозговым центром этого коллектива. Одинаково проявлял заботу и о работающих, и об их детях, и о пенсионерах – ветеранах производства. Оказывал благотворительную помощь не только работникам «Кедра», но и очень многим жителям области. Это был человек, не разделявший людей на работяг и начальников, он жил с народом.

– Подшефную десятую школу мы называли цехом №1, – вспоминает председатель профкома «Кедра» Татьяна Цикунова. – Текущие и капитальные ремонты, новый пристрой к ней – заслуга Вячеслава Павловича. На всех заводах объединения: Тельминском и Троицком спиртовых, на Тулунском водочном – были реконструированы детские садики, столовые, гостиницы. Он много внимания уделял Казанскому собору и Знаменскому монастырю, в котором владыка Вадим и отпевал Вячеслава Павловича. 

Имя Пиманова широко известно и уважаемо не только в области и России, но и за рубежом. За заслуги перед отраслью Вячеславу Павловичу было присвоено звание «Заслуженный работник пищевой индустрии Российской Федерации».

Его считали одним из патриархов российского предпринимательства. Он полной мерой вкусил из чаши жизни, после тяжёлой болезни шагнув в смерть в сентябре 1994 года с достоинством и смирением христианина. Во все времена этот человек жил с непогашенной совестью, помогал тем, кто пытался поднимать с колен Россию, и вставал на пути тех, кто её обижал и унижал. Он был кристально честным, ярчайшим руководителем, его уважали все, а многие любили. Я слышал, как по-доброму отзывались о нём люди самых разных политических взглядов. Он единственный мог противостоять правительственному запрету производства алкогольных напитков, потому что понимал, что к добру такой запрет не приведёт. За что и получал множество выговоров и предупреждений от чиновников самого высокого уровня.

В нашем последнем с ним интервью речь шла о России, её судьбе, которая (Пиманов в этом не сомневался) непременно будет счастливой. «Мы же сказочно богаты, – говорил он. – Пройти надо только с достоинством сквозь сумрак наших несчастий. Они временны. А Россия – величина постоянная, и никому её значения не уменьшить». 

Говорить ему уже было трудно, но на какие-то мгновения он вдруг стал прежним, уверенным в своей правоте и силе. Даже в последние минуты своей жизни он думал о России, верил в неё. Помню, как Вячеслав Павлович попрощался со мной:

– Придёт время, и России будет завидовать весь мир. Обязательно доживи до этого времени. Я прошу тебя, доживи…

…О Пиманове, мудром, дальновидном руководителе, высокопрофессиональном специалисте, сегодня помнят многие, кому посчастливилось его знать. Потому что жизнь его – пример истинно патриотического служения своей стране.