Причиной социально-психологического исследования, инициированного БМБШ, стало банальное непонимание поведения абитуриентов и их родителей, признался Владимир Саунин. По его словам, три-четыре года назад специалисты школы, работающие с её потенциальными студентами, столкнулись с тем, что не могут объяснить их мотиваций в выборе вуза и специальности, по которой хотели бы учиться. 

– Исследование позволило нам задать прямые вопросы и получить ответы от семи тысяч жителей области, – сказал Владимир Саунин. – В этом нам помогало областное министерство образования, которое тоже заинтересовано в анализе такого рода. Ведь сейчас сложилась забавная ситуация: все, от Фурсенко до губернаторов, рассуждают о развитии образования, но никто не знает, чего же хотят ребёнок и его родитель, потому что ценности их серьёзно поменялись.  

Теперь эти желания стали известны. По словам авторов исследования, подбор участников опроса был осуществлён так, чтобы среди них были представители южных и северных территорий области, сельских районов, малых и крупных городов. Выборку составили почти 3,5 тысячи учащихся девятых, десятых и одиннадцатых классов общеобразовательных школ из 20 территорий регионов и такое же число их родителей. «Это достаточно весомая выборка, которая позволяет с небольшой погрешностью экстраполировать полученные данные на всех учащихся области и их родителей», – считают социологи.

Гадание на предметах 

Достоверность результатов исследования косвенно подтверждают и итоги опроса, касающегося выбора школьниками предметов для сдачи ЕГЭ. Он проводился ещё в ноябре, и уже тогда, кроме обязательных математики и русского языка, ученики включили в список лидеров обществознание, физику и историю. В недавно обнародованной министерством образования информации о выборе ЕГЭ в числе наиболее популярных дисциплин оказались именно эти предметы. 

Хотя единый госэкзамен заставляет большинство учеников определиться с примерным выбором своей будущей профессии ещё в школе, опрос показал, что способны на такой выбор очень немногие. Только 4% одиннадцатиклассников сообщили, что приняли окончательное решение относительно специальности, по которой хотели бы обучаться. Ещё 24% ответили, что определённый план у них есть, но они могут его изменить. Большинство же детей посредине последнего школьного года находятся в состоянии внутреннего колебания. 

– Данные совершенно неудивительны, – отметила директор по маркетингу БМБШ Ольга Сердобольская. – По словам родителей и детей, они просто не знают, какая профессия окажется востребованной в будущем. Более или менее точного и доступного людям прогноза развития рынка труда в настоящее время просто нет, поэтому большинству остаётся лишь гадать, куда пойти учиться, чтобы после тебя взяли на работу. 

– Это настоящая проблема Иркут-ской области – отсутствие планирования образования, – считает депутат Законодательного Собрания области, генеральный директор ООО «Саянск-химпласт» Виктор Круглов. – Власть должна чётко сказать, куда идёт регион  и на что в связи с этим должна делать упор высшая школа. Мы видим, что цветная металлургия, энергетика, газ есть и будут здесь развиваться. Соответственно, в техническом университете нужно развивать газодобычу, газохимию, а в классическом – исследовательскую химию. Надо делать упор на строительные специальности, потому что пока в регионе не начнут нормально строить, здесь никто не будет оставаться. А то мы все: «Байкал, Хубсугул, Монголия, Китай, поскорее прилетай». Давайте быть серьёзными: кому это надо?

С ним согласен генеральный директор ЗАО «Труд» Сергей Тен, который тоже уверен, что ответственность за выбор молодёжью специальности, которая будет нужна региону, лежит и на областных властях. 

– Власть должна пропагандировать те профессии, которые в перспективе будут нуждаться в кадрах, – уверен он. – А пока мы получаем огромное количество людей, работающих не по специальности, то есть, по сути, зря отучившихся и недовольных жизнью.  

Я б в милицию пошёл 

Пока ориентиров развития нет, школьникам приходится выбирать эти направления самостоятельно. Во время исследования им был задан «открытый вопрос», ответ на который надо было не выбрать, а написать: по какой специальности вы хотели бы обучаться после школы? 

Писали всё, что попало, – от астронома с охотоведом до палеонтолога с дипломатом. Все ответы после были сгруппированы и поделены на 29 групп.

В итоге на первом месте с 15% голосов оказалась медицина, куда вошли все варианты врачебных профессий и специальности среднего медицинского образования (врач, медик, фельдшер, медсестра, терапевт, хирург, стоматолог, педиатр, ортопед). Почти настолько же популярно на-

правление «Юриспруденция и охрана правопорядка» с профессиями типа милиционер, прокурор, юрист, криминалист, адвокат, судья. Причём охрану правопорядка выбирали в основном респонденты из небольших городов области, где милиционер, как известно, царь и бог, сообщила Ольга Сердобольская. В то же время такие специальности, как военный, сотрудник МЧС, спасатель, приглянулись менее 1% отвечавших школьников. 

– Вероятно, люди просто не знают, чего ждать от рынка труда, а потому останавливаются на отраслях, которые их гарантированно прокормят, – предположил Владимир Саунин. – И врачи, и милиционеры при любом режиме нужны. 

На третьем месте по популярности у нынешних подростков стоят экономические специальности, начиная от собственно экономистов до бухгалтеров и коммерсантов.

Достаточно большая, по оценкам исследователей, доля – 7% – принадлежит группе специальностей «Информационные технологии».

– Поскольку это открытый вопрос, когда люди своими руками пишут название желаемой профессии, 7% можно смело увеличивать в три раза, – считает Ольга Сердобольская. 

Следом идут сферы архитектуры и дизайна, железнодорожного транспорта (машинист, диспетчер, проводник) и авиаперевозок (лётчик, стюардесса, диспетчер).  

4% в качестве предпочитаемой выбирали инженерную или техническую специальность, которую сейчас так пропагандирует правительство. Остальные ответы (в том числе журналистика, психология, автомеханика и машиностроение, маркетинг, электрика и энергетика, строительство, гео-логия и физика) набрали менее 4%. В списке аутсайдеров, демонстрируя давнишнюю устойчивую тенденцию совершенной невостребованности учительской профессии, оказалась педагогика – 1,2%. 

– Наплевательское отношение к педагогическим специальностям – это трагедия с точки зрения общества, – уверен Саунин. – Педвузы не пустуют только потому, что там, грубо говоря, халява: огромное количество бюджетных мест. Но заполняются они в основном людьми, не сумевшими поступить в более престижные вузы. Это беда всего образования. 

Абитуриенты на чемоданах 

Поступить хоть в какой-нибудь вуз всё-таки хочется большинству. В целом по выборке 75% школьников твёрдо намерены получать высшее образование. К 10-11 классу их количество возрастает до 90%. Причём доля родителей, которые хотели бы, чтобы их ребёнок поступил в вуз, ещё больше, чем доля детей, желающих этого. В общем, практически всех учеников старшей школы можно воспринимать как потенциальных студентов вузов. 

Однако данные о том, где респонденты планируют получать высшее образование, оказались не столь оптимистичными для региона. Как оказалось, только две трети опрошенных школьников хотели бы учиться в Иркут-ской области. А каждый пятый ученик заявил о том, что планирует подавать документы в другом регионе России. 

– Это просто обескураживающая информация, – призналась Ольга Сердобольская. – Если эти проценты мы соотнесём с общим количеством будущих абитуриентов, то получим достаточно существенную цифру людей, которые уже на этапе 9–11 классов говорят, что будут подавать документы в вузы другого субъекта России. 

По сравнению с 2010 годом в нынешнем учебном году область потеряет 14% абитуриентов, отметил Владимир Саунин. То есть вместо прошлогодних 13900 человек школы закончат 12100. Минусовая динамика будет сохраняться до 2012 года. А тут ещё такой процент отрицательной миграции людей, которых принято считать «будущим региона». 

Данные об ожиданиях учеников и их родителей от будущей работы только подтверждают, что огромная часть жителей области буквально «сидит на чемоданах». Более половины опрошенных старшеклассников хотели бы работать за пределами региона. Этого же хотят для своих детей 36,2% родителей. Кроме того, треть будущих абитуриентов предпочли бы вообще уехать из страны и трудиться за границей.

– Оказывается, молодые перспективные люди, на которых мы смотрим как на будущих кормильцев региона, этот регион в качестве места для жизни не рассматривают, – констатировал Сергей Тен. – Я считаю, что на эту статистику должны обратить внимание не только рядовые граждане, но и правительство региона, и депутаты, чтобы подумать, как можно изменить ситуацию. 

Статистика эта выглядит совсем уныло, учитывая то, что она иллюстрирует долгосрочные тенденции, ведь данные получены от учеников 9, 10 и 11 классов. 

– Как это ни печально, в общественное сознание вбито, что Иркутская область – это ущербная территория, – признал Виктор Круглов, изучив итоги исследования. – Все видят, как «лихорадит» регион: предприятия закрываются, тарифы растут, конкурентные преимущества у местных компаний исчезают, собственники не видят адекватного отношения к ним со стороны власти. По сути, область вообще не проявляет интереса к ним. Общий упадок ощущается везде. Конечно, это отражается на настроении людей. По тем сотрудникам, которые приходят на наше предприятие, мы можем подтвердить, что лучшие головы действительно утекают из региона. Выпускники приходят всё хуже и хуже подготовленными. 

Образовательный раскол

Анализ территорий, «наименее лояльных к региону», выявил ещё и настоящий «образовательный раскол» Приангарья на «север» и «юг». Было отмечено, что доля тех, кто хочет 

уехать из Иркутской области, сильно меняется в зависимости от муниципального образования, где проживают респонденты. Основное количество людей, не собирающихся задерживаться в регионе, проживает в северных и западных территориях области: в Тайшете, Тулуне,  Братске и Братском районе, Усть-Илимске, Нижнеилим-ском и Нижнеудинском районах. По оценкам экспертов, эта ситуация объяснима концентрацией большинства региональных вузов в Иркутске.

– К сожалению, сейчас Иркутская область в сознании многих людей – это только Иркутск и юг региона, – констатировала Ольга Сердобольская. – Существенное число респондентов из западных и северных территорий зачастую не ощущают себя жителями Приангарья. Вероятно, в ситуации, когда место жительства для поступления приходится менять в любом случае, иркутские вузы далеко не всегда выдерживают конкуренцию с учебными заведениями других субъектов. В условиях, когда не происходит развития филиальной сети, а поддержки существующих вузов в северных территориях области недостаточно, это вполне естественно. 

Конкуренты Иркутска 

Ещё одну «маленькую сенсацию» выявил список городов, где люди из Иркутской области хотели бы получать высшее образование. Стереотип, что всем хочется учиться в университетах «нерезиновой» Москвы, был разрушен. Оказалось, большинство респондентов «проголосовало» за Новосибирск и Красноярск. На третьем месте оказался Санкт-Петербург, и только на четвёртом – Москва. Следом, с большим отрывом, расположились Томск, Краснодар, Омск  и Хабаровск. 

– Более того, люди собственной рукой написали точные названия вузов из этих городов, где они хотели бы учиться, – отметила Ольга Сердобольская. – Этот перечень говорит о том, что ответы были достаточно продуманы, то есть респонденты уже сориентированы на эти вузы. 

Перетоку абитуриентов в несколько крупнейших агломераций в полной мере способствует ЕГЭ, который фактически зафиксировал отток кадрового потенциала из региона. Сегодня есть возможность подать документы в крупные иногородние вузы, не выезжая из дома. Поэтому эксперты не сомневаются в возможности жителей Иркутской области уехать получать образование, а значит,  скорее всего, и жить, за её пределами.