Молниеносное решение

– Ай-ай-ай, как не повезло! – Знакомый доктор по фамилии Михайловский  помог господину  (назовём его Р.) подняться,  довёл до ближайшей аптеки, смазал ссадину йодом, перевязал и подвёз до кондитерской  Камова. Плавная речь Михайловского, запах булочек, только что испечённых, и, конечно же, чашечка отменного кофе так подействовали на молодого человека, что, уже выйдя на улицу, он не торопился прощаться:

– Доктор, смотрите: нашёлся-таки добропорядочный домовладелец!

Действительно, со двора дома № 47 выехали большие сани, все уставленные коробками со снегом. Дворник в новом фартуке восседал на широком табурете и посматривал по сторонам.  У открытых ворот дома № 51 он неожиданно дал знак вознице остановиться, вгляделся в глухие шторы первого этажа – и минуту спустя гружённая снегом повозка уже ловко сворачивала  во двор.  Доктор Михайловский со спутником только-только успели переглянуться, а порожние сани уже вынырнули обратно, воровато проскочили домой  и растворились  за высокой оградой. 

– Подкинули, –  спокойно прокомментировал доктор, а Р. покраснел от возмущения и решительно заявил, что непременно напишет обо всём в «Губернских ведомостях». 

В Иркутске Р. был человек ещё новый, и когда ему говорили о неразрешимых сложностях, он искренне удивлялся: «Но позвольте, во всяком благоустроенном городе  это решается самым обыкновенным и естественным образом!»  

Изначально Р. определили в губернское по городским делам присутствие – тут-то и присмотрел его нынешний редактор иркутских «Ведомостей» г-н Горайский,  имевший  большую нужду в хроникёре. Газету поручили ему  немногим более года назад,  в конце 1905-го, когда сотрудники почти в полном составе уволились – такова была их реакция  на «реакцию» власти. Горайскому пришлось трудно, и  так кстати подвернулся ему  этот лёгкий на ногу и пока ещё удивлённый чиновник Р.!  Правда, он страдал некоторой витиеватостью слога, но зато каждый выход его за стены губернского управления заканчивался самой полной подборкой новостей. 

К ногам хроникёра упал мальчик

Домовладельцы редко озабочивались расчисткой снежных заторов,
но не меньше проблем создавали и заторы бумаг в городской управе – без частных поверенных обывателю было просто не обойтись

Впервые написав заголовок «Свалки снега», Р.  не догадывался ещё, что два этих  слова будут преследовать его несколько месяцев.  Ещё полный надежд на «обыкновенное, по примеру всех благоустроенных городов, разрешение трудностей», он ходил в городскую управу, напоминал, что «места свалок недурно бы распубликовывать, и тогда  смешанный с грязью снег не будет сваливаться под окнами». Техники переглядывались и показывали «Списки мест», рассылаемые по полицейским частям. Однажды  Р. проехал по этим местам и в ближайших же «Ведомостях»  засвидетельствовал: «На Ангаре и Ушаковке, в отведённых под свалки местах, дворники хозяйничают совершенно свободно, сваливая и мусор, и навоз. Наблюдающих от управы не имеется». 

Без внимания хроникёра не остался и солнечный день 7 февраля, когда многие домовладельцы вызвали рабочих для очистки крыш. Причём сделали это словно бы сговорившись, ближе к вечеру, когда в центре много гуляющей публики. Сброшенный с крыш снег не вывезли ни на другой день, ни неделю спустя. 9 февраля, с трудом пробравшись сквозь снежные баррикады у доходного дома Иодловского, Р. увидел расчищенную площадку у жбановского особняка – и облегчённо вздохнул. Но дальше вся проезжая часть безнадёжно сужалась: забор, выставленный вокруг обгоревшего дома  Кузнецова, занял половину улицы, а с другой стороны наступал забор строящегося здания. Едва добравшись до Пестерёвской, Р. снова наткнулся на снежную «баррикаду» и попробовал обойти её – вдоль магазинов была протоптана узенькая дорожка. Но не сделал он и двух шагов, как раздался отчаянный женский крик и к ногам перепуганного хроникёра  упал мальчик! Как выяснилось позже, он вылетел из саней, налетевших на «баррикаду». Его старшего брата выбросило на другую сторону улицы, и какое-то время он лежал совершенно без движения. Прохожие уложили мальчиков в сани, кое-как успокоили мать, а растерянному кучеру объяснили, как короче проехать до больницы. Но странное дело:  никому и в голову не пришло обратиться в полицию. 

Прошло четыре дня, и  на Большой от столкновения с сугробом опрокинулись сани с двумя дамами; одна из них так сильно ушиблась, что не смогла подняться. «И снова обошлось без полиции, – отметил Р., – между тем как в других городах и это решается самым обыкновенным образом».

Усердие не в меру

Крайне неприятный «сюрприз» преподнёс  и большой  вал, построенный для  защиты от грозившего в январе нынешнего, 1907 года  наводнения: едва солнце по-настоящему припекло, стало видно, что сделан он не только из снега, но и всевозможных отбросов.  Р., совсем не готовый к такому повороту, оказался настолько раздосадован, что едва не порвал листки с уже написанной «Хроникой».  Но именно в этот момент и зашёл к нему техник из  управы с неожиданной новостью: несколько домовладельцев на Большой объединились, взяли с биржи подёнщиков  и с утра дружно вывозят снег! Р. помчался на Большую и на участке между Малой Блиновской и Пестерёвской обнаружил… чёрную ленту дороги: снег убрали здесь, захватив и часть почвы, и теперь ломовые лошади, выбиваясь из сил, тянули  тяжеленные сани, а возчики яростно матерились и нещадно махали кнутом. 

Весна в этот, 1907 год выпала ранней, и так и не убранный снег однажды в одночасье превратился в поток.  «На Большой обыватели вынуждены плавать, лавируя между кучами навоза, – констатировал Р. – С победой тепла он превратится в пыль, которая и осядет в лёгких горожан. Между тем в других, благоустроенных, городах уборка улиц  – вещь самая обыкновенная».

Несколько тёплых дней  обнажили и нагромождения бутового камня  и глины на Графо-Кутайсовской, и крутой спуск у дома Замятина на 6-й Солдатской, и бесчисленные ухабы на Хлебном базаре, Арсенальской, Амурской, Луговой и  Ланинской улицах (что уж говорить о предместьях!). 

– Взбодритесь, коллега,  – поддержал хроникёра редактор Горайский, – ведь со снежных заторов пора уже переключаться на заторы  бумажные! Слышали  про историю с Могилёвыми? Как же, как же, вполне заслуживает Вашего золотого пера. 

Их задача – вводить в заблуждение 

В 1903 году наследник Елизаветы Могилёвой обратился с ходатайством об отводе ему участка земли (вместо отчуждённого для железной дороги). Городская управа не то чтобы отказала, но времени для подбора участка не нашла. Тогда наследник Елизаветы Могилёвой  сам провёл изыскания и предоставил управе выбрать один из четырёх вариантов. Ему снова не отказали, но и не помогли. Летом прошлого, 1906 года наследник  Елизаветы Могилёвой снова подал ходатайство, но теперь уже взял за правило еже-

дневно появляться в управе. Ему не указывали на дверь, однако ж и дела не продвигали. Но однажды из разговора исполнявшего должность городского головы Юзефовича с управским секретарём  наследник Елизаветы Могилёвой  узнал:  выделяется земельный участок наследникам некоего Аполлона Могилёва  – и решился не упускать случая!  И короткое время спустя уже начал строиться на отрезанном городским землемером участке. Между тем и  наследники Аполлона Могилёва дошли до управы. Исполняющий должность городского головы Юзефович  крайне возмутился уловкой наследника Елизаветы Могилёвой  и начатое строительство остановил. Но наследник Елизаветы Могилёвой не сдался и воззвал к суду гласных. 

Управа старательно выставляла его захватчиком городской земли, но, вникнув в дело, гласные посчитали, что «Могилёв вынужденно прибегнул к захвату», что  «Могилёвых много, захватов  много, а  ясно только одно – что есть орган, который вводит всех в заблуждение. И это – городская управа». Вот только концовку заседания думские неожиданно смазали: постановили избрать очередную комиссию при управе – для разбора могилёвского дела.  

– Потратят много времени, испишут гору бумаг – и ещё неизвестно, с каким результатом, – прокомментировал  Р. – А вот в европейских городах всё  решается обыкновенным, естественным образом…

– У нас – другое обыкновение! – устало перебил редактор Горайский. – А для  заметки по могилёвскому делу оставлено место на третьей полосе.

Автор благодарит за предоставленный материал сотрудников библиотеки Иркутского государственного университета