Местом встречи и отправной точкой для  нашей прогулки Лев Михайлович назначил площадь у памятника Александру III. Крещенские морозы немного отступили, но зимняя набережная, такая шумная летом, сейчас непривычно безлюдна и торжественна. Только ярко-оранжевые жилеты нескольких женщин, подметающих тонкий снег у ног безмолвного императора, основавшего Великий сибирский железнодорожный путь, нарушают строгую лаконичность этой картины.   

– Лев Михайлович, почему мы начинаем именно отсюда?

– Это одно из самых знаковых мест нашего города. С одной стороны – памятник строителям Транссибирской железнодорожной магистрали, который почему-то в советское время зачастую называли памятником сибирским землепроходцам. Ни малейшего отношения к ним он не имеет, достаточно посмотреть на горельефы. 

Важнейшие из них – Сперанского и Муравьёва-Амурского. Первый – одна из наиболее значимых фигур в истории российской администрации вообще. Если бы те реформы, которые Сперанский задумал в начале XIX века, были проведены, то наверняка 1917 года не было бы. Один из главных злых гениев российской истории, Николай Михайлович Карамзин выступил решительным противником, Сперанский ушёл в отставку и оказался в Иркутске в 1819 году в качестве генерал-губернатора. Нынешним реформаторам надо бы знать исторический опыт. Когда реформы продуманы и отвечают потребностям края и тех людей, которые здесь живут, память о них остаётся надолго. С именем Николая Николаевича Муравьёва, впоследствии Амурского, связано закрепление Дальнего Востока за Россией. И для Иркутска он сделал очень много.

Транссибирская магистраль, а первый поезд пришёл в Иркутск 16 августа 1898 года (профессор Дамешек произносит это так, будто речь идёт о событии прошлого года. – А.М.), – та артерия, которая окончательно связала европейскую и азиатскую Россию. 

С другой стороны – Белый дом. С 1840 года – резиденция иркутских генерал-губернаторов, символ Иркутска и Восточной Сибири. В этом здании принимались важнейшие решения для жизни огромного края: Иркутская губерния в первой четверти XIX века простиралась от Красноярского края до Тихого океана включительно. 

С другой стороны находится краеведческий музей, а в недалёком прошлом, сто пятьдесят лет тому назад, – улыбается Лев Михайлович, – это здание Восточно-Сибирского отдела Российского императорского географического общества: крупнейшая коллекция, кладезь того, что создала сибирская интеллигенция за почти трёхсотлетнее существование. Библиотека ВСОРГО – одна из самых богатых в досоветской Сибири. Вообще библиотека Иркутского университета очень богата. Только у нас, в Томске и Омске имеются все три собрания законов Российской империи.

В тишине у стен Знаменского монастыря легче отделить непреходящие ценности от суеты.
Белый дом был первой официальной резиденцией генерал-губернаторов.
Ангара во все времена имела особое значение в жизни Иркутска.

Дальше по набережной, – машет рукой собеседник в сторону плотины ГЭС, – математический факультет ИГУ, а начиная с первой половины всё того же XIX века в этом здании находился Институт благородных девиц императора Николая I.  С этим зданием связана удивительная история.

По заданию генерал-губернатора Руперта, который стал первым официальным хозяином этого дома, была выкована заключёнными великолепная чугунная решётка. Заключённым денег не платили. Когда зашла речь об отставке Руперта, этот факт был инкриминирован ему в качестве злоупотребления должностным положением. Если бы нынешние чиновники только так злоупотребляли, было бы совершенно замечательно, – заметил Лев Михайлович, и не дожидаясь моих вопросов, продолжил:

– Ещё это набережная Ангары, а Ангара в истории Восточной Сибири, и Иркутска в частности, сыграла совершенно колоссальную роль: это и водная артерия, и тот оазис, который позволяет городу дышать свободно сегодня. И это одно из красивейших мест Иркутска. Эти деревья – в недавнем прошлом здесь были парки, я помню времена, когда приезжал сюда ещё мальчишкой. Играл настоящий духовой оркестр, люди танцевали. Люблю это место и за великолепную перспективу нынешней улицы Карла Маркса, которая раньше называлась Большой. Иркутск начинался от Спасской церкви, которая много раз перестраивалась, а расширялся в сторону Карла Маркса. Когда-то считалось, что бурятские конные отряды, дескать, готовы были стереть Иркутск с лица земли. Действительно, некоторые военные столкновения бывали, но никто не собирался ничего здесь уничтожать. Тем не менее ров был прокопан, заполнен водой, и, в принципе, конница с ходу перескочить его не могла. А потом, когда городу стало некуда расти, решено было его засыпать. Поскольку была перспектива, и притом большая – видно было всё до Ушаковки, улицу назвали Большой Першпектной. Во время Петра иностранные слова были чрезвычайно популярны, но слово «Першпектная» было сибирскому уху малопонятно и быстро забылось, а вот «Большая» осталось. 

Собеседник нашего издания делает ещё четверть оборота и указывает на университет, где заведует кафедрой истории России. «Родился я Львом Дамешеком, но стал Львом Дамешеком в Иркутском университете», – говорит он. В 1970 году, закончив истфак пединститута, будущий профессор готовился к аспирантуре в библиотеке в Белом доме и, как ни трудно в это поверить сейчас, волновался, не будучи уверен, что поступит. 

– Здесь на одной из скамеек, – мы вновь поворачиваемся к Александру, который всё так же смотрит куда-то поверх побеленных инеем деревьев, – меня встречал друг, впоследствии полковник милиции Кузнецов. Он меня так грозно спрашивал: «Ну, ты всё выучил или нет?». 

Из семидесятых Лев Михайлович шагает сразу в 1990-е:

– Позже, когда работал в команде Юрия Абрамовича Ножикова, первого избранного губернатора, я занимался подготовкой его инаугурации, которая проходила здесь. Затем тут же проходила инаугурация Бориса Александровича Говорина. 

– Можно ли найти некие традиции в иркутской политической жизни, которые берут начало ещё в те времена, или всё-таки у настоящего и прошлого больше отличий, чем общего?

– Сравнивать можно в известной степени условно. Говоря о генерал-губернаторах, мы имеем в виду Российскую империю, о современных губернаторах – видим уже Российскую Федерацию. Политическая и экономическая основа государства той России и нынешней – далеко не одно и то же. Есть и общее, например, стремление защищать интересы региона. Можно говорить об интересе, тогда – имперском, теперь – федерального центра к местным ресурсам. Среди генерал-губернаторов есть немало фигур, которых следовало бы хорошо помнить. В абсолютном большинстве это были хорошо образованные люди, которые заслужили высокие посты в результате личных усилий. Если генерал-губернаторы первой половины XIX века все военные, участники Отечественной войны 1812 года, то их коллеги второй половины века отличились на дипломатическом поприще – отношения с Китаем были очень важны. 

Льву Михайловичу, без сомнения, ещё есть что рассказать об этом символическом месте, где его личная история так естественно вплетается в судьбу города, региона и даже государства, но мороз всё-таки даёт о себе знать и мы едем дальше. Второй точкой нашего маршрута станет Знаменский монастырь. 

– Нельзя не сказать и про драмтеатр. Когда возникла идея построить театр, генерал-губернатор Горемыкин пригласил к себе именитое купечество и выложил 10 тысяч рублей, а это была примерно половина его годового жалованья. Купцам захотелось сделать как минимум такое же движение. Благотворительность вообще имела соответствующую общественную оценку и признание. Понятие «общественная мораль» существовало не на словах, а на деле, – говорит профессор с едва заметной грустью в голосе, когда мы едем по улице Луговой, сейчас – Марата. – Проезжаем Харлампиевскую церковь, морской храм, названный так в честь морских офицеров. Здесь венчался Александр Васильевич Колчак. А знаете, почему Лисиха так называется? – Дамешек произносит городские топонимы как имена старых друзей, прежде чем рассказать их удивительную биографию. – Ещё в конце XIX века там был лес, где охотились на лис. Там, где сейчас Ново-Разводная, когда-то стояли казачьи разъезды, а у казаков разъезд на «дежурство» назывался «развод». Ну, а Патроны – понятное дело, там было казачье стрельбище.

– Для вас лично какой период в истории можно назвать самым комфортным? Вы человек того времени, о котором говорили сейчас, или нынешнего?

– Как исследователь, я человек, конечно, того времени, а живу в настоящем. Меня не может не радовать один простой факт: за последние лет десять в Иркутске наконец-то возобновилось строительство жилья. К великому сожалению, это красивое и удобное жильё очень дорого и абсолютному большинству горожан недоступно. Хорошо, что в последние годы в Иркутске стали реставрировать, ремонтировать улицы. 

За разговором проезжаем «Фортуну», где в районе Ушаковки ещё в конце 19 века были дачи. Например, загородная дача известного предпринимателя и городского головы Сукачёва; здесь очень часто гулял, как свидетельствуют современники, Сперанский. Очень скромно одетый, в кепке даже зимой, в обычной офицерской шинели, без всякой охраны.

Между тем машина сворачивает во двор Знаменского монастыря, а Дамешек продолжает, словно прочитав мои мысли: 

– Вообще я во многих монастырях России бывал. Это хранители нашей культуры. Можно по-разному относиться к религиозным заведениям, я не верующий и даже не крещёный, но нельзя не признать, что православие сыграло существенную роль в истории страны. А сейчас я вам кое-что покажу. 

Мы останавливаемся у надгробия, укрытого шапкой снега.

– Здесь находится могила Екатерины Ивановны Трубецкой, жены декабриста князя Сергея Петровича Трубецкого, урождённой графини Лаваль. У нас в большей степени почему-то памятно имя княгини Марии Николаевны Волконской. С моей точки зрения, Трубецкая – совершенно иная, это классический образец великолепной русской женщины. Когда тут бываю, всегда вспоминаю пословицу «Пути Господа неисповедимы. Ты помнишь, где ты был, но никогда не знаешь, где окажешься». 

Её отец был французским посланником при дворе императора. Именно она привезла в Сибирь знаменитое послание Пушкина. 

– Представьте себе ситуацию: в 1826 году появляется в Иркутске эта молодая дама, которая выросла, не зная печали, в особняке на Английской набережной в Санкт-Петербурге и вообще не знала, что такое домашняя работа. Подвиг жён декабристов заключается не только в том, что они приехали сюда, а в том, что они оставили о себе благородную память. Их было немного, всего десять женщин. Но в значительной мере иркутская интеллигенция существует благодаря им. От этих семей в геометрической прогрессии распространялись первые навыки светской культуры, благородство, уважение к родине.

В ограде Знаменского монастыря есть и другие символические напоминания о былом и непреходящем – могилы Григория Ивановича Шелихова и декабристов, памятник Колчаку. 

– В какие моменты вы приходите сюда?

– Не нужно думать, что я бываю здесь очень часто. Бывал тут со своими друзьями, которые приезжают в Иркутск. Как историк, как гражданин (я из семьи учителей, где были сильны гуманитарные традиции) здесь действительно вспоминаю, что не следует гневить судьбу: живи, будь счастлив, старайся жить достойно, оставить о себе благородную память. 

В Иркутске не по собственной инициативе побывало немало незаурядных людей. Многих из них большинство иркутян пока не знает. Я надеюсь, скоро увидит свет полноценная история Иркутской области. С инициативой её создания выступила группа интеллигенции, а  губернатор Дмитрий Мезенцев эту идею поддержал. Книга будет написана популярным языком, но на основе строго выверенных фактов. Будут разделы, которых люди никогда не читали. Например, о пребывании здесь ссыльных японцев и немцев, выходцев из Прибалтики. Мы, конечно, стремимся стать гражданами мира, но нужно знать и свои традиции.