Добро пожаловать в СИЗО
В конце прошлого года иркутские журналисты оказались в СИЗО №1. Побывали в камерах для ранее сидевших, пообщались с заключёнными, попробовали местной кухни. Просто руководство изолятора хотело стать ближе к народу, чтобы пресечь домыслы и слухи, которые рождаются вокруг учреждения. Усилия организаторов акции были направлены на то, чтобы продемонстрировать: в СИЗО всё не так плохо, как кажется. Однако позже глава ГУФСИН Иркутской области Павел Радченко всё-таки признал: «Это не то место, где нужно находиться».
В СИЗО запускают строго по одному – никаких скидок экскурсантам из СМИ. На входе несколько раз прогоняли через металлоискатель, пока проходящий не переставал «звенеть». В узком коридоре изолятора в это время столпилась очередь: персонал, которому надо было выйти из здания, вынужден был дожидаться, пока запустят журналистов. «Режимное учреждение», – строго и печально пояснили работники.
[/dme:img_group]
Вход в коридоры этого учреждения открывается (и закрывается) кованой фигурной решёткой. «Это только начало, – хлопнул по ней ладонью глава СИЗО Игорь Мокеев. – У нас на многих дверях и окнах такая красота стоит. Изготавливают осуждённые». Сами для себя то есть. В СИЗО имеется небольшой цех, где попавшие в изолятор люди занимаются ковкой – не только для внутреннего пользования, но и на продажу при условии самовывоза. В стенах заведения навсегда остаются только картины его «посетителей»: в основном портреты и пейзажи, щедро развешанные по стенам СИЗО.
– Это наше традиционное искусство, – улыбаясь, показывал Мокеев.
– То есть люди рисуют и дарят изолятору? – интересовалась я.
– Ну… да.
Это вам не девяностые
Через каждые 25 метров в стены коридоров СИЗО вмонтированы тревожные кнопки. Ими пользуются каждые сутки: отрабатывают, «чтобы народ не расслаблялся», пояснил Игорь Мокеев. Подлинного ЧП в следственном изоляторе не случалось уже давно.
[/dme:img_group]
– Последний раз по реальному поводу этой кнопкой пользовались ещё во времена моей молодости, в 1990-е годы, – сообщил Мокеев. – Захват заложников был. Но мы человека убедили, и он отказался от своих намерений. Правда, остался без селезёнки. Ну, пришлось применить… а то он заточкой размахался. Тогда времена такие были: ещё существовали смотрящие, общаки.
– А сейчас нет?
– Нету! Главный в тюрьме один – Мокеев Игорь Рудольфович. Кличка – Хозяин. Вместо смотрящих – мои замы. А все общаки в магазине.
Магазин изолятора ежедневно посещают от 20 до 30 человек. Оборот «согласно плану». По плану должно быть 20 тысяч в день. Арестанты пишут заявление о желании закупиться, и их приводят в небольшую комнатку, где на витринах расставлены сублимированные картофель и лапша, кофе и чай, колбаса, йогурты, молоко, хозяйственные товары и сигареты. Много сигарет.
– Пробовали торговать без них, но не получается, – признался Игорь Мокеев. – Самый популярный товар.
Покупатель, встреченный прессой в магазине, продемонстрировал свой набор продуктов: рафинад к чаю, табачный блок, зубная щётка, сыр и шоколадка. «Сладенького захотелось», – заметил мужчина.
Следом осматривались камеры для встреч с заключёнными – небольшие комнатки с минимумом предметов и одной стеклянной стеной. В одном из помещений обнаружилась даже раковина и небольшое окошечко. За столом, опустив голову, там сидела девушка.
– Здесь наркологическая экспертиза проводится, – проходя мимо, пояснил Игорь Мокеев.
– А почему остальные камеры пустуют?
– Все клиенты уже отработали, они в 9 утра начинают. Распорядок такой – у нас же тут не пионерский лагерь.
«Старая гвардия»
На пионерский лагерь иркутский СИЗО действительно похож мало, однако решение впустить прессу в его стены было продиктовано именно желанием показать, что пребывать в изоляторе стало гораздо комфортнее.
[/dme:img_group]
– Спальное место на каждого, постельное бельё и принадлежности всем выдаются и меняются еженедельно, душ народ тоже принимает не менее одного раза в неделю, прогулка не меньше часа в день. Плюс телевизор, который работает в дневное время, – перечислял Игорь Мокеев, стоя в камере, где содержатся ранее сидевшие люди. «Старая гвардия», как назвал их Мокеев. Сами заключённые в это время выстроились в две шеренги по обе стороны длинного стола, стоящего посреди камеры.
– Телефоны сейчас в каждом корпусе, – хвастался глава СИЗО. – Человек имеет право звонить в свободное время и разговаривать в неограниченном количестве.
– Прямо в неограниченном?
– По 15 минут. А больше и не хотят, – уверенно ответил Мокеев.
– Много что изменилось, – глухо подтвердил один из заключённых. – Да вообще всё, – решительно продолжил он. – Постельного белья раньше не было, вместо кроватей стояли нары, полы бетонными были, окна меньше, чем сейчас.
[/dme:img_group]
Мужчину, углядевшего в быте СИЗО большие перемены в сторону комфорта, пресса своим приходом оторвала от чтения книги. Между прочим, Максима Горького, «Детство».
– Решил попробовать, до этого ни разу Горького не читал, – признался он. – Пока нравится, но я только начал. Но там томов-то у Горького много, надо все прочитать.
На длинном столе в камере лежали ещё несколько раскрытых книжек, газета и шахматы. Таков нехитрый досуг 16 человек, которые содержатся тут.
– А когда я раньше сидел, людей в три раза больше в камере находилось, чем сейчас, – обнаружил ещё один плюс другой арестант.
– Верно, я пришёл сюда работать 2 июня 1999 года, и тут сидели 6 тысяч 150 человек, – подхватил Мокеев. – На сегодняшнее утро здесь 1401 человек.
Противоречивая статистика
Сокращение количества «клиентов» в СИЗО – особая гордость руководства учреждения: курс на это был указан президентом страны, «режимное учреждение» должно следовать ему неукоснительно. Так что с начала прошлого года к его концу численность людей, находящихся в СИЗО, с 3298 упала до 2970.
А рекорд по количеству заключённых, подсчитали работники СИЗО, был в 1942 году – тогда в изоляторе находились 8140 человек.
– спрашивают журналисты у осуждённого.
«Почему-почему, – хмыкает кто-то рядом. – Повезло!».
[/dme:img_group]
– В три смены спали, – сообщил Игорь Мокеев. – Рассказывали, что в камеру заходишь, хочешь прикурить – а спичка не горит, потому что кислороду не было.
Впрочем, полностью положительной статистику «посещаемости» СИЗО назвать сложно. В то время как общее количество людей, находящихся там, уменьшается, доля женщин растёт. Сейчас, в связи с прошлогодним увеличением более чем на 200 человек, она уже перевалила за половину. Начальник ГУФСИН по Иркутской области Павел Радченко говорит, что это большая проблема не только для Иркутска, но и для всей России. Женщины в последние годы стали чаще попадать за решётку.
«Ду-ше-гу-бы»
– Женщины, ранее не сидевшие, обвиняемые по особо тяжким статьям, – дал короткий анонс Игорь Мокеев перед тем, как мы зашли в следующую камеру. И ёмко, по слогам, пояснил: – Ду-ше-гу-бы.
Все девушки в помещении оказались маленькие, чуть смахивающие на подростков. В 16-местной камере было только шесть человек.
– А у нас на этапе остальные девочки, – объяснила одна из заключённых, выстроившихся в шеренгу перед «гражданином начальником» и прессой.
[/dme:img_group]
– Девчонки! Эти ребята в погонах вас не обижают? – строго поинтересовался один из журналистов.
– Нет, нет, – даже не дав ему закончить вопроса, закачали накрашенными лицами девушки.
Отличие их жилища от мужского бросается в глаза сразу: у мужчин на полочках редеют зубные щётки и принадлежности для бритья, а в девичьей камере полки заставлены тюбиками и скляночками с декоративной косметикой. На вопрос, часто ли они ею пользуются, женщины хором отвечают: «Каждый день».
Вся жизнь в СИЗО
Кристине 2,5 месяца, и всю свою жизнь она провела в СИЗО. Нежданные гости девочку не смутили: она меланхолично наблюдала из детской кроватки, как толпа журналистов наполнила камеру её матери, вовсе не намереваясь по младенческому обыкновению плакать.
– Очень спокойная девочка, – подтвердила её мама Диана, беря дочку на руки.
У Дианы по сравнению с обыкновенными женщинами из изолятора шикарные жилищные условия: камеру она занимает вдвоём с дочкой. Но ребёнок, который обеспечил женщине весь этот комфорт, вместе с этим стал причиной одиночества Дианы в камере: мамочек в СИЗО не так уж и много, так что в целях гигиены многие из них живут по одной.
– Скучно одной, – пожаловалась Диана. – Все три месяца, как из Тайшета сюда перевели, в одиночестве сижу. Занимаюсь только ребёнком. Пока он спит, я прибираюсь, стираю.
Диана обеспечена ещё и отдельной ванной комнатой с туалетом. В неволе ей предстоит находиться ещё долго: за кражу суд дал 3,5 года лишения свободы. Однако Диана говорит, что направила кассацию и теперь надеется на лучшее. И ждёт, что, может быть, к ней подселят соседку.
В СИЗО хорошо, а дома лучше
– Всё показали, кроме пресс-хаты, как всегда, – в шутку ворчали журналисты на пресс-конференции по завершении экскурсии.
– А мы поменяли методику и пресс-хату сделали в стоматологическом кабинете, – отшутился Павел Радченко, который, по собственному признанию, перестал бояться стоматолога «только лет 10 назад».
Оглядев журналистов, Радченко расстроенно отметил, что среди присутствующих нет смельчаков из прессы, которые в рамках пропагандистской акции провели ночь в СИЗО.
– Они рванули отсюда так быстро, что мы им даже не вручили справки об освобождении, – заметил он. – Уж не знаю, трезвые они сейчас или нет. Впрочем, это лишний раз подтверждает, что тюрьма и изолятор – не то место, где нужно находиться.
