Попытался вспомнить о достижениях в проводимой экологической политике родного государства. Но бесплодную затею пришлось оставить, поскольку с начала 21 века такой политики, по моему убеждению, в России не существует. Не принимать же за политику развал государственной системы охраны окружающей среды. Под давлением крупного бизнеса он был начат ещё в мае 2000 года с ликвидации Госкомприроды и Федеральной службы лесного хозяйства, а зачистка продолжается до сих пор. Вот и Дмитрий Медведев, наш президент, такую точку зрения, похоже, разделяет. 

– Нам необходима единая государственная политика, – подтвердил он отсутствие таковой на заседании президиума Госсовета по вопросам совершенствования государственного регулирования в сфере охраны окружающей среды, которое состоялось 27 мая нынешнего года. – Очевидно, что попытка решить экологические проблемы за счёт разрозненных действий, за счёт несистемных решений ни к чему не приведёт, потому что мы в одном месте будем что-то делать, а в другом у нас всё будет, к сожалению, проваливаться вниз…  Сегодня природоохранные отношения, экологическая деятельность в целом регулируются целым рядом несвязанных, зачастую противоречащих друг другу законов. И подчас принятые законы не работают годами из-за отсутствия одного или нескольких подзаконных актов.

Главным и, может быть, единственным запомнившимся мне достижением уходящего десятилетия в обеспечении безопасности байкальской экосистемы стало решение отодвинуть нефтяную трубу с берега великого озера далеко на север, как требовали того иркутские учёные и международная природозащитная общественность. Вот только к системным это решение отнести ну никак невозможно. Это скорее счастливая случайность, исключение, подтверждающее если не правило, то сложившуюся практику. Все помнят, что судьбоносное для Байкала решение было принято, по сути, исключительно благодаря политической воле Владимира Путина и по внешним признакам совершенно спонтанно. Но ресурс политической воли, как показала практика, у нас предельно ограничен, поэтому всё остальное в обеспечении международных обязательств России по сохранению участка Всемирного природного наследия, увы, продолжает проваливаться вниз.

«Остальное» – это в первую очередь всерьёз государством не решаемая проблема Байкальского ЦБК. Были моменты, когда казалось, что вот ещё немного, ещё чуть-чуть и навязшая в зубах проблема будет решена цивилизованно и кардинально. Но в 2008 году, когда комбинат умер собственной смертью от неспособности законным способом зарабатывать прибыль, собственники одиозного предприятия, включая государство, вопреки здравому смыслу и решениям предшественников, стали тратить деньги и силы не на решение социальных проблем населения, возникших в Байкальске, а на реанимацию комбината. Они пожертвовали даже собственным авторитетом и экологическим имиджем страны, подкорректировали нормативные акты, чтобы незаконное стало законным, но запустили комбинат заново, чтобы когда-нибудь потом его «цивилизованно закрыть». 

И без того очевидная бессмысленность кампании по возобновлению варки целлюлозы на берегу Байкала с использованием технологий середины прошлого века и сбросом промышленных стоков в уникальное озеро недавно получила и практическое подтверждение. Комбинат подведён к банкротству. Арбитражным судом Иркутской области здесь на 18 месяцев введена процедура внешнего управления. Полномочия руководителя уже переданы Александру Иванову, назначенному внешним управляющим. Хорошо это для Байкала и жителей Байкальска или плохо – говорить рано. Теперь если и не всё, то очень многое будет зависеть от позиции и действий Альфа-Банка, главного кредитора предприятия-должника. 

Думаю, что одной из главных бед России (не только современной, но и советской) является традиционное несовпадение официального слова государственного чиновника и его практического дела. Решения о закрытии или перепрофилировании того же Байкальского ЦБК, к примеру, принимаются на высшем государственном уровне ещё со времён СССР, но физически изношенное и технологически устаревшее предприятие до сегодняшнего дня продолжает дымить и пахнуть под оптимистичные заклинания государственных чиновников всех уровней о глобальной модернизации и нанотехнологиях. И это, похоже, не случайность, не досадное исключение из общих правил, а закостеневшая традиция, стиль управления. 

Всемирный фонд дикой природы (WWF) России недавно прислал материалы собственных исследований, подтверждающих этот печальный факт. Анализ показал, что из 67 поручений президента РФ и председателя правительства РФ в сфере экологии, данных ими в течение последних полутора лет, к настоящему времени реально выполнено только… шесть – менее 10 процентов! Хотя при таком большом количестве поручений и создаётся впечатление, будто государство уделяет существенное внимание охране окружающей среды, на самом деле экологические проблемы копятся, перерастают в реальную экологическую опасность. 

Для кого-то это, может быть, и новость, но не для президента страны. Дмитрий Медведев своей тревоги по этому поводу не прячет. И не случайно на заседании президиума Государственного совета он обратил на это особое внимание присутствовавших руководителей федерального и регио-нальных правительств.

– Напомню, что в 2003 году на заседании президиума Госсовета, как раз на этой же площадке, этот вопрос рассматривался, решения практически не были исполнены, – заявил он участникам заседания во вступительном слове. – Были даны поручения и в 2005-м, и в 2008 годах. Также было решение заседания Совета Безопасности России, я, кстати, на нём ещё тогда, помню, выступал в качестве первого заместителя председателя правительства. Также мною уже в качестве президента был подписан указ о некоторых мерах по повышению энергетической и экологической эффективности российской экономики от 4 июня 2008 года за номером 889, и после этого последовали поручения правительства. Всё, что я перечислил, исполнено лишь частично…

Евгений Шварц, директор по природоохранной политике WWF России, полагает, что главной причиной невыполнения экологических поручений высших руководителей государства является стремление ведомств сделать всё без участия гражданского общества. 

– А лоббирование собственных интересов со стороны отсталого ресурсного бизнеса приводит к тому, что даже прогрессивные антикоррупционные предложения министерств и ведомств сводятся на нет, — уверен он. 

– На сегодняшний день, учитывая степень и качество исполнения поручений, можно говорить о том, что системного управления в экологической сфере нет, – поддерживает точку зрения своего коллеги Игорь Честин, директор WWF России. Он принимал участие в работе майского заседания Госсовета. 

– Мы видели ситуацию, когда экологическое законодательство разрушается или ослабляется, это происходит вот так: буквально за месяц меняется закон без всякого согласования, без всякого обсуждения. Убрана экологическая экспертиза, изменён режим всех национальных парков Российской Федерации, и всё это сделано в очень короткие сроки без всякого обсуждения. Когда же речь идёт о законах, которые двигают нас вперёд в плане охраны окружающей среды, они не двигаются годами, может быть, теперь уже и десятилетиями. Поэтому, на мой взгляд, принципиальным вопросом здесь является даже не то, что будет записано в перечне поручений, а политическая воля именно с вашей стороны, Дмитрий Анатольевич, что эти законы наконец должны быть приняты. 

– Я, кстати, с этим согласен, – ответил Честину президент в заключительном слове. –  Движения немного, потому что не хватает политической воли. В определённой ситуации нужно эту волю проявлять. Пожалуйста, я готов её проявить, более того, я готов этот гордиев узел разрубить, если вы ни к каким решениям не придёте, – пообещал участникам заседания президент. 

А рубить, мне кажется, уже пора. Несколько дней назад я получил письмо от Софьи Бунтовской, сотрудницы Байкало-Ленского заповедника. Не письмо даже, а крик о помощи.

– Дорогие сограждане, люди, понимающие бесценность и ранимость заповедной системы! – обращается она к читателям «Восточно-Сибирской правды». – Заповедники нашей страны под угрозой, если не сказать на грани развала! В самом ближайшем будущем на этих особо охраняемых природных территориях, созданных для изучения естественной эволюции планеты без влияния человека, планируется развить инфраструктуру, необходимую для внедрения экопознавательного туризма. Байкальский и Байкало-Ленский заповедники войдут в число семи «пилотных» территорий страны, где в первую очередь уже с будущего года начнёт отрабатываться схема такой работы. 

Сегодняшнее природоохранное законодательство ещё не позволяет превращать заповедники в банальные туристические объекты, но зато в МПР уже есть программа развития особо охраняемых природных территорий, которая такое превращение планирует. Есть, к большому сожалению, и прецедент, позволяющий одним росчерком пера без совета с общественностью превратить беззаконие в закон. Этот прецедент используется и в других местах. Вот, к примеру, заместитель директора Лимнологического института СО РАН В. Минаев, представляя недавно коллегам из других институтов Иркутского научного центра идею прокладки магистрального газопровода по дну Байкала, обратил внимание, что «по перечню запрещённых видов деятельности, подписанному премьер-министром, прокладка магистральных газопроводов на Байкале запрещена».

– Да. Такой документ есть, – говорит он с чуть наигранным оптимизмом. – Но этим же самым документом до начала нынешнего года была запрещена и варка целлюлозы на Байкале. Однако премьер-министр внёс изменения и разрешил работать целлюлозному комбинату. Это же не надо проводить через Думу. И не так это сложно. 

6 ноября на иркутском митинге в защиту Байкала, Утриша и Химкинского леса ко мне подошла женщина с планшетом и предложила подписать письмо патриарху Кириллу с просьбой о помощи в защите Байкала от БЦБК. Я был этому крайне удивлён. Но в декабре уже не удивился, узнав об очередном  сборе подписей под той же просьбой, только теперь адресованной не к премьеру и президенту и даже не к патриарху, а… к Деду Морозу. Ироническая акция, как и рассчитывали её организаторы, вызвала улыбку. Правда, печальную: в поисках разума и справедливости люди обычно обращаются к тем, кому верят.