Мне понятен трепет творческого коллектива, который хочет осуществить на своей сцене эту величайшую лирическую оперу величайшего русского композитора. Кажущаяся художественная простота и лежащий на поверхности лиризм как будто облегчают постановочные задачи творческого коллектива, и само определение Чайковского к этому произведению – «лирические сцены» создаёт обманчивое представление о сюжетной одноплановости «Евгения Онегина». Быть может, этот примитивизм восприятия и оценки оперы привели  сегодня   к  фантастически  беспардонным  трактовкам,   которыми отметились в последние два года некоторые московские театры.

Постановку «Евгения Онегина» в Иркутском музыкальном театре осуществила режиссёр Московского академического музыкального театра им. К.С. Станиславского и В.И. Немировича–Данченко лауреат национальной театральной премии «Золотая маска» Людмила Налётова. К чести режиссёра, она обошлась без пошлого осовременивания и представила зрителям практически классический вариант оперы Чайковского. Для придания большего динамизма и концентрации зрительского внимания на лиризме оперы режиссёр убрала хор крестьян из первой картины (хотя, забегая вперёд, заметим: при наличии в театре высоко профессионального хора можно было этого не делать!), переиначила сцену дуэли, разделив её на два эпизода, сняла чопорную помпезность бала у Гремина, создала странно-смешной симбиоз кровати и конторки в сцене «Письмо Татьяны» и при исполнении Ленским своей коронной арии перед дуэлью. Но это частности, которые не влияют на качество постановки, ибо весьма убедительно режиссёр-постановщик проявила свою художественную и гражданскую ответственность перед зрительской аудиторией, понимая, что они, зрители, должны видеть первозданный замысел гениального творения, а не патологические измышления псевдоноваторов.

Конечно, опера несёт некий отпечаток бытовизма, особенно этим отличается у Чайковского первая картина, и, чтобы подчеркнуть эту особенность сцены, режиссёр Налётова и сценограф заслуженный художник России Виктор Архипов на заднем плане поместили два стога, несколько напоминающих лубочные картины. Но, слава богу, более этот приём не используется, и сценография приобретает экономную выразительность, наряду с художественной изобретательностью. В этом смысле мне кажется наиболее совершенной декорация бала у Гремина.

Достаточно интересно проявила свой балетмейстерский талант лауреат Международного и Всероссийского конкурсов хореографов Людмила Цветкова, которая вместо традиционного полонеза представила некоторую маскарадную фантасмагорию на музыку полонеза, в которой как бы подспудно заложен трагизм надвигающейся развязки, подчёркнутый характерными двухцветными костюмами (художник по костюмам Фёдор Архипов).

Я позволю себе сказать, что, хотя опера называется «Евгений Онегин», настоящей героиней её является Татьяна. Её в постановке Иркутского музыкального поёт и играет актриса Светлана Лунюшкина. Этот образ чрезвычайно сложный: ведь актрисе предстоит передать трагедию романтической личности, которая создала себе образ идеального мужчины и которая при обманчивом сопоставлении этого образа с Онегиным искренне и глубоко влюбляется в него. Актрисе необходимо передать все нюансы ищущей и мятущейся юности, становление принципиального характера, наделённого женской гордостью и верностью. Мне думается, что актрисе Лунюшкиной во многом удалось создать обаятельный образ пушкинской героини, и если в сцене «Письмо Татьяны» хотелось бы большей взволнованности, большего эмоционального напряжения, то последнюю сцену Лунюшкина представила в полном соответствии с авторским замыслом.

Ещё одним образом, который определяет лиризм поставленной оперы, является Ленский. Его поёт в премьерном спектакле заслуженный артист России Виктор Лесовой. Следует отметить, что артист не первый раз встречается с этим образом, но на профессиональной сцене это первая и весьма значимая работа Лесового. Артист очень искренен в драматических сценах оперы, вокальная сторона безупречна, и зритель явственно сопереживает трагическому концу «юного поэта».

Музыкальный образ Онегина не относится к лирическим. Чайковский практически не наделяет его самостоятельной музыкальной характеристикой: она строится из чисто внешних холодных мелодий, либо в пору трагического любовного прозрения в музыке Онегина используются взволнованные темы из письма Татьяны. И тем не менее Онегин – хрустальная мечта каждого вокалиста. Артист Евгений Алёшин обладает красивым баритоном, хорошей вокальной школой, это дополняется актёрским мастерством, что и позволяет артисту преодолеть оперную статуарность, очеловечить образ и воссоздать трагедию личности, которая в окружающем её обществе не может и не хочет обрести должного места. Столкнувшись с возмужавшей в своей несчастливой любви Татьяной и получив твёрдую отповедь её, Онегин с видимым раскаянием произносит: «Я так ошибся, я так наказан!», но исполнитель этой партии Алёшин понимает призрачность раскаяния и его сиюминутность и оставляет зрителю домысливать реальное будущее Евгения Онегина.

Безусловно, самых добрых слов заслуживают исполнители партий Ольги (артистка Е. Барабошкина), Лариной (артистка В. Щепеткина), Филиппьевны (артистка И. Мякишева), Гремина (артист А. Данилов) и все остальные участники этого спектакля, который с достаточной долей справедливости подтверждает обретённое театром почётное звание национального достояния.