Земледельцы и на исходе лета столкнулись со сложностями. Лишь немногие хозяйства приступили к жатве в августе. А во второй половине сентября, когда в западных районах местами снег выпадал, не слышно было гула комбайнов там, где вызревала пшеница. В какой-то мере это было обусловлено чрезвычайным ухудшением материально-технической базы села, и прежде всего – от-сутствием сушилок, что сильно сдерживало жатву. Однако эта причина, на мой взгляд, всё-таки не главная. Главное – вновь затягивалось поспевание хлебов. Попробуем разобраться, почему. И поскольку в страду автору удалось поездить по полям Аларского района, поближе познакомиться с делами его хлеборобов, то без частых ссылок на их дела и проблемы не обойтись.

Итак, в Алари на 15 сентября не приступали к обмолоту 23 фермерских хозяйства из 34. Только филиал Белореченского агрообъединения к тому времени полностью обмолотил хлеба на 1066 гектарах. Резко вырвались вперёд комбайнёры крестьянского (фермерского) хозяйства Молева, которые убрали 57% колосовых. Далее шли фермерское хозяйство Егорова и ООО «Наследие». На этом список лидеров заканчивался. В целом по району на 15 сентября было убрано 18% колосовых. В таких случаях в народе раньше напоминали: а зима уже катит в глаза.

Чуть получше складывалась ситуация на полях братьев Мункоевых, которые в тот день подбирали валки. Хотя 10% убранных ими площадей из 950 гектаров – это крайне мало для середины сентября. Да и намолоченное зерно не радовало. Много невызревшего, щуплого. Урожайность держалась на уровне 10 центнеров. 

Кстати, их фермерское хозяйство находится в степной зоне на территории бывшего совхоза «Ангарстрой». Влияние тайги и  холодных Саян сюда почти не доходит, ну разве что Братское море, омывающее эти земли, весной холодом дышит. Во время беседы вместе с фермерами вспоминали, как работали в прошлом степные совхозы в такую пору, сколько зерна с гектара получали. Сравнение не в пользу нынешних земледельцев, хотя в старании им не откажешь. Впрочем, тогда на немалых площадях возделывали ячмень и овёс, сеяли горох. Что-то раньше подходило, что-то позже, и агроном в ходе страды прикидывал, куда пойдёт завтра транспортно-уборочный отряд, а что послезавтра будут обмолачивать. В прошлом у агронома были большие возможности для манёвра. Если сегодня 58% зернового поля Приангарья занимает пшеница, то тогда под неё отводилось 46% площадей. Огромные массивы занимали ячмени, а они сеялись в два срока, и часть посевов убиралась раньше. Овсы оставлялись  на более поздний период, поэтому уборочные работы по массивам шли поочерёдно по мере поспевания. Сегодня все предпочтения пшеничке. Так, у аларского фермера Александра Шолонова из 650 гектаров пшеницей засеяно было 610. 

Замечу попутно, что в Алари сложилось уважительное отношение к фермерам, местная власть о них заботится, помогает в меру своих возможностей. Тем более что мэр Александр Футорный – известный хлебороб. Он долгое время руководил ОАО «Заречное», которое получало самые высокие урожаи в районе. А руководители крестьянских (фермерских) хозяйств – это в основном вчерашние трактористы, комбайнёры, шофёры, есть среди них бывшие управляющие совхозными отделениями, словом, люди не случайные, болеющие за поле и в то же время без какого-либо агрономического образования. А на полях этой осенью сложилась такая обстановка, что и учёный-агроном, будь он даже с двумя красными дипломами, за голову бы схватился.

В день поездки по району мы побывали на полях фермера Татьяны Новопашиной. Немало добрых дел на счету этого хозяйства, и за всеми стоит умение работать. Казалось бы, у таких хозяев страда на полях должна идти гораздо лучше. Вот и массив, который обмолачивал её муж Александр Шолонов, производил хорошее впечатление. Белые спелые колосья клонили голову. Но Александр Маркелович выглядел озабоченным. Оказывается, удалось обмолотить менее 4% площадей. Пшеница даже с приходом осени не торопилась созревать. 

– Может быть, позднее обычного посеял? – спрашиваю у него.

– Почему позднее, в обычные сроки. Но земля холодная была, вот и лежало семя почти две недели, не всходило.

О том, что сеять пришлось по холодной, непрогретой земле, говорили многие специалисты района. Кстати, известны хрестоматийные данные о том, что при температуре почвы 5 градусов на глубине заделки семян всходы появляются на 20-й день, при 8 градусах – на 13-й, при 10 –  на 9-й и так далее. А если на декаду сдвинулись сроки всходов? Значит, растение получило меньше тепла из не столь значительной суммы температур, необходимой для роста и созревания, меньше ухватило солнца, и в итоге созревание сдвинулось на более поздний период. А август, сколько я помню, жарой нас не донимал. Отсюда большая задержка на старте жатвы. 

Между тем столь же непростая ситуация с жатвой складывалась и в других районах. Так, Балаганск на 1 октября убрал всего 16% колосовых, Усть-Удинский район – 33%, Боханский и Осинский районы – 34-35%. И в целом Иркутская область в те дни не могла похвастаться большими успехами.

При анализе проблем страды нельзя обойти вниманием погодные факторы. К ограничителям урожайности (засуха, заморозки, сентябрьские осадки) следует отнести и сильные колебания суточных температур. Днём столбик термометра показывает на солнце, например, 30 градусов, а к утру – 

плюс 5. После таких перепадов, по словам агрономов, растения впадают в «состояние депрессии». А кроме суточных колебаний температур, иркутские хлеба должны выдержать  циклические перепады, которые длятся 5-7 дней. Тёплая майская погода сменяется  холодной, на смену холоду приходит жаркая душная неделя, потом снова становится зябко. Помню, как в 1980-е годы чуть ли не до середины июня в ответ на все упрёки по поводу низких надоев председатели колхозов ссылались на плохой травостой: не растут, мол, травы при таких сильных утренних холодах. А если дикие травы в начальный период календарного лета не растут, то что говорить о хлебах, которые запрограммированы на тепло.

Стихия слепа, она карает всех подряд – умных и старательных, нерадивых и глупых. Невольно напрашивается вопрос: неужели мы так бессильны перед ней? И здесь на память приходит завет Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у неё – наша задача». За этот призыв великий учёный часто подвергался остракизму, на него навешивали многие  грехи. Но вспомним: Мичурин, к примеру, брал грушу уссурийскую с мелкими плодами, но зимостойкую, скрещивал с южным сортом, дававшим крупные сочные плоды, и в итоге получал растение, которое зимой выдерживало сильные морозы средней полосы России, а осенью давало превосходные по своим вкусовым качествам плоды. Этот метод называется отдалённой гибридизацией, и он нашёл широкое применение в селекции зерновых. Достижения Мичурина, создавшего свыше 300 сортов плодово-ягодных культур, как бы подсказывают нам, в каком направлении надо двигаться, дабы быть меньше подверженным воздействию неблагоприятных погодных условий. 

В Сибири вообще-то ещё более века назад активизировался поиск своего пути в земледелии. Начало ему положило создание Тулунской опытной фермы в 1907 году. Она была первым научным земледельческим учреждением на  всём огромном пространстве от Уральских гор до Тихого океана. Лишь через пару лет стали создаваться на этой территории несколько аналогичных ферм, включая и Баяндаевское опытное поле. Любопытно, что наши небольшие научные учреждения располагались в самых холодных зонах. Как можно догадаться, делалось это с целью придать больший запас прочности тем рекомендациям, которые должны были давать опытники переселенцам, осваивавшим сибирские просторы. В 1937 году, когда уже окрепла новая колхозно-совхозная система, наиболее успешно работавшие опытные поля были преобразованы в селекционные станции. Так появилась Тулунская государственная селекционная станция, которая обеспечивала сибиряков новыми высокоурожайными для того времени сортами. Какой вывод из этого можно сделать? Аграрная наука в Сибири и при царе, и при большевиках  либо шла вровень с практикой освоения сибирских просторов, либо на опережение работала.

Сегодня мы сталкиваемся с новыми вызовами времени, в том числе и природными. Для России вообще характерны сложные условия для ведения сельского хозяйства, и потому природу и земледельца порою представляют как двух игроков, склонившихся над шахматной доской. Кто играет белыми, говорить не надо. Но каким должен быть ответный ход? В условиях Восточной Сибири, где климатические катаклизмы особенно губительны, самым верным был бы «ход селекцией». Ведь на протяжении десятилетий она играла огромную роль в увеличении производства хлеба, картофеля, кормов, повышении их качества. Однако  в последние два десятка лет Тулунская селекционная станция мало чем нас радовала. Поставленная в жёсткие финансово-экономические условия, она начала хиреть, пока за год до своего столетия вовсе не прекратила существования. И, как назло, именно в это время  началась небывалая климатическая свистопляска. А что мы можем противопоставить катаклизмам? Какие сорта?

– Вы не правы, – возражали мне ведущие специалисты области. – Во-первых, тулунчане выдали на сортоиспытание два новых сорта, и сейчас проходят их испытания. А во-вторых, что касается засухи, есть хороший пшеничный сорт Ирень, он засухоустойчивый. В степной зоне неплохо идут бурятские сорта, в подтаёжной – Тулунская-12 и Тулун-15. Высокими хлебопекарными качествами обладают Новосибирская-15 и Новосибирская-29.

Люди, которые давали мне такие ответы, большие знатоки хлебного поля. Они гораздо лучше меня, журналиста-аграрника, знают многие нюансы практического и теоретического растениеводства. И всё-таки принять на веру их слова не могу. Видимо, после периода 20-летней смуты (лишь уничтожение Тулунской станции и огромного учебного хозяйства «Оёкское» чего стоят) они согласны довольствоваться самым малым. Но здравый смысл никогда не смирится с малым хлебом, с ежегодным недобором продукции, с ущербом от засухи и от снегопадов. А кто подсчитал потери от сезонных (июньских и июльских) и суточных перепадов температур? 

Наши земледельцы хвалят Новосибирскую-29 за то, что «она обладает высокой устойчивостью к полеганию». Ещё бы это не ценить. Снег в середине сентября выпал, растаял, а она стоит как ни в чём не бывало. Загоняй комбайн и коси. Но было бы лучше, если бы ещё в середине августа «новосибирка» созревала. А вот это уже нереально из-за её родословной. Отец – «мексиканец», мать – из своих, местных. В справке сказано: «сорт создан методом межсортовой географически отдалённой гибридизации – ППГ 38/1 «Б» (Мексика) и Новосибирская-22». Какой климат в Мексике? Явно не восточно-сибирский.

У Новосибирской-15 более сложное происхождение. Сначала скрестили Безенчускую-98 с Иртышанкой-10, затем полученный сорт породнили с Тулунской-10. Появившегося на свет «внука» скрестили с Новосибирской-22. В итоге получили превосходный для Приобья сорт. Но в нём течёт степная «кровь» жаркого Нижнего Поволжья и засушливого Прииртышья. А для того, чтобы сорт смог хорошо себя чувствовать в Сибири, соединили с более хладостойкой Тулунской-10. Полученный сорт по-своему реагирует на превратности климата нашего региона. Суточные перепады температур, холодные ночи, а также возврат весенних холодов в июне ведут к удлинению вегетации, и нынешний год яркое тому подтверждение.

Да, каждый новый сорт – это не только плод  ума и рук селекционера, но и творение той внешней среды, в которой создавался. Если он формировался под небом тёплым да на нехолодной земле, то на иной почве да под небом прохладным он не всегда хорошо себя чувствует. Бывает и наоборот, сорт реализует свой потенциал на 200%. Примером может служить созданная тулунчанами Скала, которая сразу после районирования стала основным сортом в Приангарье и, кроме того, основательно потеснила старожилов в Западной Сибири, на Алтае, была хорошо воспринята в Красноярье.  Но такое случается редко. Чаще приходится возделывать сорта, которые прекрасно себя показывают только в месте своего рождения.

Вот и в нашем случае вроде бы не должно быть оснований подвергать остракизму мнение иркутских агрономов, утверждающих, что Ирень, созданная на юге Урала, сорт засухоустойчивый. Но можно ли забывать про такое явление, как «региональный тип засухи»? Оно, это явление, имеет место во многих зонах и регионах страны и в каждом месте проявляется по-своему. Поэтому селекционер осознанно создаёт сорт, устойчивый к своей, именно к местной засухе. Небесная же канцелярия не только выступает здесь в роли контролёра и экзаменатора, но и является ещё соавтором сорта. Вообще, факторов, влияющих на формирование урожая, великое множество, и у каждого региона они свои, местные.

Продолжение темы – в одном из ближайших номеров «ВСП»