– Борис Николаевич, как вы пришли в профессию?

– Энергетику в качестве профессии я выбрал сознательно. Мои родители работали на Братской ГЭС, их общий стаж превышает 45 лет. К тому же сама ГЭС строилась на моих глазах, поэтому, когда я поехал в Новосибирск учиться, у меня было одно желание – поступить на электроэнергетический факультет. И я поступил в Новосибирский электротехнический институт, который сейчас называется Новосибирским государственным техническим университетом. 

– Кем именно работали ваши родители?

– Отец работал старшим мастером турбинного участка Братской ГЭС, мама – рабочая.

– Считаете ли вы, что энергетика – это призвание? 

– Что значит, считаю ли энергетику призванием? Конечно, считаю, раз я в ней работаю. Это однозначно. Добавлю, что я как после института пришёл в «Иркутскэнерго», так больше и не уходил. То есть работал в компании с 1977 года без перерывов. 

– Всегда ли ваша работа была связана с электрическими сетями? 

– Нет, не всегда. С 1977 по 1998 год я работал на гидростанциях. Если перечислять последовательно, то это Братская ГЭС, затем, с 1989 года, Мамаканская ГЭС, а с 1992 по 1998 год – Иркутская ГЭС. И только с 1998 года я начал работать в Южных электрических сетях. 

– Мамаканская ГЭС считается уникальной хотя бы потому, что это первая гидроэлектростанция, построенная в зоне вечной мерзлоты. Как-то опыт руководства ею сказался на вашей дальнейшей работе?

– Естественно, сказался, потому что Мамаканская ГЭС на тот момент была не одной станцией, а целым каскадом. Когда я туда пришёл, как раз реконструировалась старая Мамакан-ская ГЭС и разворачивалось строительство Тельмамской ГЭС. Считаю, что после этого я стал состоявшимся «электриком», раз уж успел побывать и главным инженером, и директором каскада, но самое главное, что я получил серьёзный опыт капитального строительства. Мне приходилось взаимодействовать с такой организацией, как «Братскгэсстрой», которая к тому моменту уже поработала и на Братской, и на Усть-Илимской ГЭС. Мало того, поскольку я вырос в Братске и достаточно долго прожил в городе, у меня фамилии всех её руководителей с детства были на слуху; очень важно, что, придя на Мамаканскую ГЭС достаточно молодым, успел поработать с теми, кто в «Братскгэсстрое» был с самого начала.

– Когда вы руководили Южными электрическими сетями, вас всё ещё считали одним из самых молодых директоров в системе «Иркутскэнерго». Это как-то сказывалось на взаимоотношениях со старшими коллегами, не возникало ли проблем, непонимания?

– Когда я возглавлял Южные электрические сети, проблем в работе со старшими коллегами, наверное, не возникало. Во-первых, по той причине, что я был не новым человеком в этой системе. Во-вторых, по своей работе я постоянно сталкивался с главным инженером Южных электрических сетей Яковом Анисимовичем Сорокой, с тем же Григорием Абрамовичем Ходосом, с которым я знаком ещё с 1981 года. В общем, было достаточно много людей, с которыми я сталкивался по работе раньше. Трудность была лишь в том, что меня назначили директором Южных электрических сетей в тот момент, когда шла реорганизация филиалов «Иркутск-энерго» и Южные сети объединяли с Иркутскими городскими сетями, и это был не совсем обычный для меня процесс. Сами понимаете, были два разных коллектива, перед которыми стояли разные задачи: одни отвечали за высоковольтные сети, другие управляли городскими, в силу чего в их объединении были свои нюансы. Поэтому главная сложность была как раз в их реорганизации, нужно было выбрать именно тех людей, которые останутся работать. Вы понимаете, что любая реорганизация обязательно связана с сокращением персонала, в силу этого достаточно сложно было оценить людей очень правильно, не ошибиться. На мой взгляд, в своё время нам это удалось, потому что, ещё раз говорю, были люди, с которыми можно было советоваться и начинать работать. 

– Участвовала ли Иркутская электросетевая компания в разработке стратегических отраслевых документов, в частности Генеральной схемы размещения объектов электроэнергетики? 

– Да. Когда разрабатывалась первая Генеральная схема размещения объектов электроэнергетики до 2020 года, мы, естественно, давали своё видение развития сетей на территории Иркутской области. Могу сказать однозначно, что из включённых в первую редакцию Генсхемы объектов мы уже практически закончили строить подстанцию «Ключи». Сейчас ведётся строительство подстанции «Озёрная» и реконструкция подстанции «Тайшет», которые предназначены для приёма мощности Богучанской ГЭС. Кроме того, из объектов той Генеральной схемы мы проектируем линию, которая будет соединять Иркут-скую область и юг Якутии, если быть точным, линии 220 киловольт Киренск – НПС-8. В придачу ко всему, у нас уже дважды было совещание с Федеральной сетевой компанией, а на 19 ноября намечено ещё одно, которое пройдёт в Москве и на которое будут приглашены представители правительств Якутии, Бурятии и Иркутской области, крупнейших потребителей, таких как «Полюс-Золото» и Удоканский ГОК, «Верхнечонскнефтегаза» и «Транснефти», Системного оператора (Единой энергетической системы России. – «СЭ»). На нём мы опять будем обсуждать развитие сетей на северо-востоке Иркутской области, в Бодайбинском районе, объединение с Якутской энергосистемой и увеличение пропускной способности существующих ЛЭП вдоль Байкало-Амурской магистрали. Один из вопросов, который будет затрагиваться, – это создание сетевой инфраструктуры напряжением 500 киловольт на участках Усть-Илимск – Рудногорск, Усть-Кут – Нижнеангарск, Рудногорск – БПП (Братский переключательный пункт. – «СЭ») и БПП – Озёрная. При этом «Иркутскэнерго» продолжает обсуждать с владельцами газоконденсатных и нефтегазовых месторождений на севере Иркутской области вопрос об использовании попутного нефтяного газа для строительства электростанции в Усть-Куте. 

– Насколько часто авторы федеральных программ и документов прислушиваются к рекомендациям специалистов ИЭСК? 

– В том, что касается территорий Иркутской области, – практически всегда. 

– Насколько проработаны вопросы создания сетевой инфраструктуры в предлагаемой концепции социально-экономического развития Иркутской области? 

– На сегодняшний день, в существующем варианте концепции, на мой взгляд, очень слабо. Нас не приглашали к её разработке. 

– А исходили ли от ИЭСК предложения к этой концепции? Вернее, какие рекомендации на этот счёт есть у компании? 

– Я говорю, что нас туда не приглашали, но, тем не менее, в этом году по согласованию с областным правительством мы занимаемся разработкой схемы развития электрических сетей на территории Иркутской области. Безусловно, она должна корреспондироваться с этой концепцией. Подготовкой схемы занимается институт «Электросетьпроект», срок сдачи работы – декабрь этого года. Предполагается, что она будет вынесена на рассмотрение градостроительного совета при губернаторе Иркутской области, при её обсуждении наверняка появятся какие-то замечания, и в соответствии с ними мы потом скорректируем схему. 

– С вашей точки зрения, какие мероприятия по развитию сетевой инфраструктуры необходимо в обязательном порядке предусмотреть в концепции и, в будущем, долгосрочной стратегии развития региона? 

– Если говорить об электрических сетях, то однозначно это север Иркут-ской области. Бодайбинский район, сети вдоль Лены. У нас там достаточно динамично развивающийся район. Необходимо обеспечить энергоснабжение особой экономической зоны «Ворота Байкала», для чего нужно предусмотреть развитие сетей в Большом Голоустном и в Слюдянском районе. В обязательном порядке в стратегии должны быть учтены вопросы, связанные с электроснабжением Иркутска и Иркутского района. На сегодняшний день значительные проблемы возникают вблизи областного центра и пригородов, поскольку туда уходит малоэтажная застройка, под неё отводятся земли. С нашей точки зрения, это не совсем правильно, когда выделяются земельные участки, но вопросы инфраструктуры на них не проработаны. И это касается не только электрических сетей, но и водоснабжения и канализования, отопления, дорог и транспорта. С листа решать эти вопросы невозможно, но из-за их нерешённости сейчас практически со всеми потребителями идут конфликты. Сетевой инфраструктуры нет, строить приходится её с нуля и в короткие сроки. А потребители, как правило, платят по 550 рублей за технологическое подключение мощности до 15 киловатт. Хотя наши затраты на строительство инфраструктуры поистине огромные. 

– Решается ли вопрос с компенсацией затрат ИЭСК? 

– Здесь ситуация вот какая: по законодательству нам положено возмещение понесённых затрат за счёт тарифа на передачу электроэнергии в следующем периоде регулирования. Но, поскольку есть предельные уровни роста тарифов, превышать которые нельзя, получается, что наши затраты компенсируются не в полном объёме. 

– Решит ли эту проблему переход на RAB-регулирование?

– С переходом на RAB-регулирование сегодня ситуация обстоит достаточно сложно. В прошлую пятницу, то есть 29 октября (интервью записано 2 ноября. – «СЭ»), правительство Иркутской области в лице Николая Степановича Хиценко согласовало нам инвестиционную программу на 2011-2013 годы. Естественно, это согласование направлено в Минэнерго, но переход на RAB возможен только в том случае, если региональная служба по тарифам представит необходимые расчёты до 15 ноября. Поскольку сейчас она рассматривает и утверждает тарифы на следующий год, у неё и так большой объём работы, то мы, я думаю, в первом-втором квартале 2011 года сделаем всё, чтобы перейти на RAB-регулирование. Но сделаем мы это после того, как ко всем необходимым процедурам сможет приступить служба по тарифам. Кроме того, для перехода нужна ещё и воля правительства, его в этом нужно убедить, хотя первые попытки мы уже сделали, получили предварительное согласование, но, к сожалению, переход на RAB будет выглядеть не совсем однозначно. Дело в том, что сейчас на увеличение тарифа влияют два момента: либерализация цен на электроэнергию и затраты по инвестиционной программе (это произойдёт в том случае, если мы перейдём на RAB-регулирование). Ведь оно предусматривает плавное инвестирование капитала, то есть сегодня тариф нужно поднять для того, чтобы потом его можно было снижать. Наверное, это не совсем удачно совпало с либерализацией рынка электроэнергии. Тем не менее для населения переход на RAB никаких последствий за собой не повлечёт, это однозначно, но для мелкомоторного сектора он будет означать рост тарифа. И здесь надо выбирать какую-то золотую середину. Впрочем, наши расчёты показывают, что при переходе на RAB-регулирование в первый год рост тарифа будет нулевым. Во второй и третий годы сетевая составляющая в стоимости электроэнергии будет расти по 11%, а затем последует снижение. А в целом предельный уровень роста тарифов на сегодня составляет 15%, причём региональные власти могут его превышать, им такое право даёт Федеральная служба по тарифам. И к вопросу о том, что на RAB-регулирование можно переходить не с начала года: буквально вчера в центральных СМИ промелькнула информация о том, что «Псковэнерго» и «Орёлэнерго» перешли на него уже с четвёртого квартала нынешнего года. Значит, там власти и энергетики нашли консенсус.