Бесконечные реформы, начавшиеся в стране в 1990-е и не закончившиеся поныне, сделали истинным хозяином в промысловых угодьях не охотпользователя, не охотинспектора, даже не самого охотника, ведущего добычу зверей и птиц по законным правилам, а браконьера.

Директор ЗАО «Усть-Илимский зверопромхоз» Владимир Мельников в недавней беседе со мной рассказал: браконьеры чувствуют себя совершенно безнаказанно. Убивают диких животных прямо с автотранспорта (с «подъезда», как говорят охотники), используют ночью запрещённые ослепляющие зверей фары. Застигнутые в темноте ярким светом, таёжные обитатели становятся лёгкой мишенью.

– Егерей в зверопромхозе шестеро, но они бесправные: не могут остановить и досмотреть транспорт, составить протокол об административном правонарушении, – говорит Владимир Мельников.

– А что могут?

– Письменно сообщить в милицию или в службу по охране и использованию животного мира Иркутской области. Не более того. Хорошо, если номер машины запомнят…

– Говорят, и у егеря при проверке, если таковая всё же возможна, и у госинспектора службы должно быть два независимых свидетеля. Хоть днём, хоть ночью, хоть в самом глухом промысловом участке?

– Это действительно так, – подтверждает Мельников. – А что касается гос-инспектора службы, так он у нас один на весь огромный Усть-Илимский район. Да и то появился только в июле этого года. У него даже своего служебного транспорта нет.

– Занимаются браконьерством, наверное, по большей части деревенские и поселковые безработные мужики?

– И они тоже, жить-то надо. Но самые агрессивные браконьеры – люди не бедные, при должностях, чинах и погонах. Они варварски истребляют диких копытных. Отстреливают их не только с транспорта, но и с мотопарапланов, с вертолётов…

– Неужели и с вертолётов?

– Да. Застрелят, скажем, лося с воздуха, вертолёт зависнет над землёй – спрыгнут, подцепят тушу зверя тросом за голову и улетят. На снегу даже следов от посадки винтокрылой машины не остаётся. Наши охотники однажды наблюдали, как над речкой Подкаменная Тунгуска один и тот же вертолёт летал в течение месяца и нёс каждый раз над их головами на тросе то лося, то изюбря. 

Без права на досмотр

Незаконная добыча диких животных всё чаще ведётся с вездеходного транспорта

Охотпользователи бьют тревогу: число браконьеров резко возросло.

– Если ещё 6-7 лет назад основные нарушения правил охоты были мелкие, такие как добыча зверя, птицы без путёвки или охотбилета, выход за границу отведённого промыслового участка, то сегодня не боятся отстреливать без всяких документов лося, косулю, изюбря, – жалуется знакомый директор одного из охотхозяйств Чунского района. Его обида понятна: теперь, согласно Федеральному закону «Об охоте…», введена плата за аренду охотничьих участков. Кому понравится зазря на них работать, обустраивать, вкладывать серьёзные деньги, если кто-то завтра придёт и без разрешения застрелит обитателей тайги, а потом так же незаконно дичь вывезет. При бесплатном пользовании угодьями это, возможно, не так уж сильно било их по карману. Теперь ситуация в корне поменялась. Сегодня браконьеры способны нанести арендатору очень серьёзные убытки и даже разорить.

Чунский директор, вслед за Владимиром Мельниковым, тоже посетовал на бесправие охотпользователя в борьбе с браконьерством. Рассказал, как егерь его предприятия застукал браконьеров в отдалённом урочище. На просьбу егеря показать документы и дать возможность осмотреть салон автомобиля, из которого через приоткрытую дверцу виднелись куски сохатины, мужики только посмеялись: «Не имеешь права!». И это действительно так. Егерь, охотовед, начальник участка, директор по закону не могут останавливать и досматривать автотранспорт, проверять какие-либо документы. В том числе есть ли разрешение на охоту, на оружие. К составлению протоколов об административном нарушении правил охоты с некоторых пор их на пушечный выстрел не подпускают. А прежде они такие права имели. Но, согласно новому Кодексу РФ об административных правонарушениях, контрольными функциями обладают теперь только уполномоченные на то государственные органы. В нашем конкретном случае – милиция, служба по охране и использованию животного мира Иркутской области.

По идее, вроде бы всё правильно. Каждый должен заниматься своим делом. Но в реальной жизни пошло не так. У милиции и без того забот хватает, у службы – сил маловато. Вот и получается, что бороться с незаконной охотой, кроме самих охотпользователей, зачастую некому. А как бороться, если прав нет? Специалисты в голос утверждают, что в такой ситуации новый Кодекс РФ об административных правонарушениях открыл в промысловой отрасли шлюзы для браконьеров.

Статистика неумолима: именно после принятия кодекса волна браконьерства стала резко нарастать. В региональной службе по охране и использованию животного мира приводят цифры: только за 3-й квартал 2010 года выявлено 263 нарушения правил охоты. На браконьеров наложено более 271 тыс. рублей штрафов. По одному случаю материалы переданы в милицию для возбуждения уголовного дела.

Но это – капля в море. То, что у нас есть теперь своя региональная контролирующая служба, хорошо. Однако она пока не в силах эффективно противостоять браконьерскому валу по причине малочисленности и слабой технической вооружённости. Браконьеры опережают её на порядок. Ведь занимаются незаконной охотой в основном, как справедливо заметил Владимир Мельников, люди обеспеченные, у которых есть вездеходная транспортная техника, современные приборы, в том числе ночного видения, нарезное оружие. Отбить их атаку на диких животных малыми силами невозможно. 

Кстати, некоторые охотники, почувствовав слабину власти, не хотят приобретать разрешения добывать зверя и птицу законно. Надеются, что в лесу их будет некому проконтролировать. По этой причине в минувшем промысловом сезоне областной бюджет недополучил 4,4 млн. рублей планируемых платежей за пользование дикими животными.

Заплатить и разориться

Владимир Мельников параллельно возглавляет общественную организацию охотников и рыболовов Усть-Илимского района. Вместе с промысловыми угодьями ЗАО «Усть-Илимский зверопромхоз» курирует таким образом около 70% всех охотничьих территорий района – 2,7 млн. га. Так что ситуацию знает досконально и может судить о плюсах и минусах Федерального закона «Об охоте…». Сказать о нём пока ничего хорошего не может. Установленная правительством РФ ставка арендной платы для Иркутской области в размере 5 рублей за 1 га для охотпользователей разорительна. Делает их бесправными ещё и экономически.

– Судите сами. Зверопромхоз за 2 млн. 251 га должен выложить сразу около 11 млн. рублей. А у нас весь годовой оборот составляет не более 6-7 млн. рублей. Чистый доход – 1 млн. рублей. Где взять такие большие средства на оплату аренды?! Если же не заплачу, то охотугодья продадут с аукциона, наверняка разделят при этом на куски – по 30–50 тыс. га. Самые лучшие промысловые участки купят бизнесмены, – убеждён Мельников. – Они заберут около 500 тыс. га лучших угодий, а худшие, где диких животных обитает мало, станут территориями общего пользования. 

Владимир Мельников недоумевает, почему в соседнем Красноярском крае ставка арендной платы за 1 га охотугодий в пять раз дешевле, чем в Иркутской области, и составляет всего один рубль.

– Авторы Федерального закона «Об охоте…» всё сделали для того, чтобы разрушить традиционное охотничье хозяйство и передать его в руки богатых, – с горечью заключает он. – Лично у меня сложилось такое убеждение.

В общественной организации охотников и рыболовов Усть-Илимского района, которую возглавляет Мельников, состоит 1300 человек. Из них 300 – пенсионеры. Членские взносы они не платят. Так решило охотобщество. За добытого, скажем, глухаря пенсионер платит охотобществу 200 рублей, тогда как стоимость птицы в угодьях государственных, то есть общего пользования, на 300 рублей больше. Если арендная плата съест все доходы охотничьей организации, то добыча зверей и птиц для многих ветеранов станет недоступной. И они могут тоже пополнить ряды браконьеров.

Пешие инспекторы

– В отличие от охотпользователей прав у нас достаточно, чтобы эффективно бороться с браконьерами, – считает государственный инспектор службы по охране и использованию животного мира Иркутской области Андрей Кузнецов. – У нас другая проблема: не хватает штатной численности и технических средств.

«Не хватает» слишком деликатно сказано, потому что на всех госинспекторов в 21 районе приходится семь автомобилей. Из них на ходу лишь один. Правда, как заверил заместитель руководителя службы Павел Жовтюк, ситуация постепенно улучшается – на подходе ещё семь «уазиков».

Выручают своим транспортом и ГСМ арендаторы. Например, Александр Тютрин, госинспектор в Черемховском районе, проводит рейды совместно с егерями и другими сотрудниками местных охотхозяйств. Бесправные арендаторы такому тандему с госинспектором только рады. Ведь сами они ничего поделать с браконьерами не могут.

– Особенно активно работаю с районной общественной организацией охотников и рыболовов (её возглавляет в течение многих лет Владимир Шевцов), которая не пускает на самотёк работу по сохранению оптимальной численности поголовья диких животных, – рассказывает Тютрин. – Подкармливает в зимнее время диких кабанов, изюбрей, активно занимается их воспроизводством. Проводим совместные рейды и с другими охотпользователями. 

К сожалению, так поступают не все арендаторы и не во всех районах области. Да и не везде есть госинспекторы, что на руку браконьерам. На солонцах, на болотах любители незаконной охоты сидят круглый год, убивают любого зверя. Контролёрам поймать их там практически невозможно. А особенно большой урон природе наносят «фарщики» (ночные охотники на автомобилях).

Александр Тютрин говорит, что бес-предел «фарщиков» привёл 18 сентября этого года к смерти человека в Черемховском районе. Три любителя незаконной охоты (промысловый осенне-зимний сезон ещё не начался), работающие в государственных организациях, на служебной машине четвёртого ехали по лесу и «фарили». В кромешной ночной тьме под лучом света что-то блеснуло. Водитель подумал, что глаза косули. Вылез в люк «уазика» и выстрелил четыре раза подряд. Подъехав, браконьеры увидели: вместо козы в кустах лежит убитый ими местный житель. Замять ЧП не удалось, потому что местных жителей в лесу было двое. Они там решили заночевать.Случай дикий ещё и потому, что охотничье законодательство категорически запрещает стрелять как с транспорта, так и по неясным целям. Сейчас это дело расследуют правоохранительные органы.

В региональной службе по охране и использованию животного мира рассказали о другом вопиющем инциденте, произошедшем недавно в Братском районе. Там в охотугодьях госинспектора сшиб автомобиль, в котором ехали с нарезным оружием хорошо известные в районе люди. Все они прекрасно знали, что нахождение на промысловой территории с нарезным оружием без документов на право охоты расценивается российским законодательством как браконьерство. Если даже и не успели никакого зверя или птицу застрелить. Госинспектор имел полное право машину досмотреть, проверить, есть ли разрешительные документы на добычу диких животных. На требование остановиться водитель лишь прибавил газу и сбил стоящего на пути инспектора.

– Его напарник по рейду оказался не из робких, рискуя жизнью, сумел нарушителей правил охоты остановить, – говорит госинспектор Андрей Кузнецов. – Служба направила в областную прокуратуру письменное сообщение об этом ЧП, попросила взять дело на особый контроль.

Хорошо забытое старое

В последние месяцы Министерство природных ресурсов и экологии Российской Федерации, в чьём ведении находится теперь охотничья отрасль, начало работу по внесению изменений в Федеральный закон «Об охоте…» и Кодекс РФ об административных правонарушениях (КОАП). Цель благая – наделить необходимыми полномочиями по охране угодий егерей, числящихся в штатах охотпользователей, и восстановить институт общественных егерей. Официально эта идея была озвучена в июле 2010 года на первом заседании Общественного совета по охоте и охотничьему хозяйству, созданного по предложению министра Юрия Трутнева. Совет признал: проблему бесправия охотпользователей в борьбе с браконьерами надо решать.

Юрий Трутнев заявил тогда, что Министерство прекрасно понимает абсурдность сложившейся ситуации и планирует в срочном порядке разрубить этот гордиев узел. Разрубать будут, двигаясь одновременно по разным направлениям. Одно из них прозвучало очень уж революционно. А именно: Минприроды намерено рекомендовать всем субъектам РФ создать единое охранное предприятие при исполнительном органе власти, куда автоматически принимать на работу всех егерей охотхозяйств любой формы собственности.

За словами последовали дела. Министерство подготовило проект Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «Об охоте…» и передало его для рассмотрения в Госдуму. На очереди – подготовка поправок в КОАП. Однако это ещё не значит, что предложения Минприроды РФ депутаты встретят на «ура». 

Люди старшего поколения помнят, какую огромную и эффективную помощь государственным структурам в борьбе с браконьерством оказывали раньше общественные егеря и охотинспекторы. Им дозволялось составлять протоколы об административных правонарушениях, изымать браконьерскую «продукцию». На всю страну гремела в 1980-х знаменитая дружина имени Улдиса Кнакиса, состоящая из студентов и молодых преподавателей Иркутского сельхозинститута. Браконьеры боялись её как огня, дружинники были принципиальными и неподкупными общественными охотинспекторами. Они ловили в лесу всех нарушителей правил охоты подряд, невзирая на чины, должности, звания. Потом дружину, к сожалению, упразднили. Как и других общественных охотинспекторов и егерей. 

Что в итоге из этого получилось, теперь очевидно всем, даже правительству страны. Вот и вспомнило оно о почти уже забытом, но ценном опыте советской поры. Общественный контроль – это ведь не ноу-хау коммунистов. Он применялся и применяется в странах Запада: Канаде, Великобритании, Швеции. Грешно не использовать общественную силу для защиты природы.