Все, кто знает художника не понаслышке, знаком с его творчеством, манерой письма, подтвердят: действительно, живописные работы, принадлежащие кисти мастера, – суть отражение характера, душевного состояния художника. Мягкий и гибкий мазок, безмятежный и спокойный, вызывает у нас, зрителей, ответное движение души – мы невольно проникаемся мироощущением автора, его преклонением перед мудростью природы, её глубиной и неприхотливостью. Недаром критики пишут об обаянии его камерного, почти интимного по интонациям творчества, заключённого в ясной простоте образной идеи, в поэтической тонкости запечатлённых сюжетов и мотивов. Николай Башарин в одинаковой степени живописец и график, мастер пейзажей и портретов.

С наглядностью это ещё раз демон-стрирует большая персональная выставка Николая Башарина, развёрнутая в выставочном зале Иркутского областного художественного музея. Посвящённая 70-летнему юбилею мастера, она буквально покоряет лирическим, задушевным звучанием, изяществом простоты и одновременно глубиной. «Осенняя сюита», «Иркут-ская улочка», «Светлый день», «Весна» – так увидеть природу, свой родной город мог только человек очарованный, человек, для которого нет необходимости удивлять зрителя, тем более его эпатировать. А работы в жанре портрета! В них мы опять же узнаём манеру Башарина: здесь и любовь к человеку, и мягкий юмор, а подчас и гротескность; взять, к примеру, многочисленные портреты коллег – иркутских художников. На нас смотрят такие узнаваемые Андрей Рубцов, Александр Муравьёв, Валерий Чевелёв и другие. Что ни работа, то экскурс в характер. Своеобразным признанием в любви можно назвать портреты дочери, жены, матери, близких друзей. Вот мнение искусствоведа Тамары Драницы, которая немало сделала для того, чтобы юбилейная выставка Николая Башарина состоялась.

Светлый день. 2007 г.

«В станковой графике, – отмечает Тамара Григорьевна, – почти нет чистых портретов. Николай Петрович предпочитает жанрово-портретные композиции, в которых преобладают изображения женщин с задумчивыми и одухотворёнными лицами. Живописные женские портреты тонко нюансированы. Мягкая, неторопливая манера, нежные, пастельные цветовые соотношения, живая, чуждая всякой постановочности композиция вовлекают зрителя в поэтический мир чувств и переживаний личности или в волнующую атмосферу ню. О приверженности художника русской живописной традиции с её проникновением в духовную составляющую говорят и многочисленные автопортреты».

«В пейзажной живописи и графике, – продолжает Тамара Драница, –  Николай Башарин не изменяет своему главному творческому принципу: идти от непосредственного, живого контакта с природой (рисунки с натуры) к обобщённому образу. Художник пишет природу, лишённую всякого внешнего, декоративного глянца: тихую, скромную, ласковую. Сахалин, Таймыр, Камчатка, Алтай, Вологда, Саяны, Байкал – вот неполная география пейзажных мотивов Николая Петровича. Но ближе художнику «своя» пейзажная лирика, исполненные тонкой ностальгии уголки старого Иркут-ска, неброская красота окрестных лесов и полей, деревья и цветы».

А вот что говорят о юбиляре его друзья-художники.

Александр Муравьёв: «Как человек Николай Петрович очень мягкий, добродушный, но внутренне очень убеждённый в своей правоте. Башарин никогда не изменял своим принципам в искусстве, он только всё время обогащал и накапливал мастерство, развивался в пределах своих принципов. Николай Петрович – замечательный, тонкий живописец, он очень деликатно обращается с холстом, не перегружает его. Николай – импрессионист русской школы…».

Ручей. 2009 г.

Валерий Чевелёв: «Николай Петрович – удивительный человек. Он уже с детства понял, что будет 

художником. Он всегда интересно рисовал, настоящее искусство для него начинается с рисунка. Но постепенно перешёл на живопись. Если он пишет пейзаж, то здесь основное – найти живописную лёгкость. Добрый, обаятельный, Николай всегда был и остаётся душой компании, душой в общении. Не любить его невозможно…».

Уже после открытия выставки, где было сказано немало тёплых и проникновенных слов в адрес юбиляра, я заглянул к нему в мастерскую по улице Фридриха Энгельса. Удивили непривычная пустота, почти голые стены: большинство его законченных работ – живописных, графических – на время перекочевало в выставочный зал. Хозяин лукаво улыбнулся: мол, решил немного отдохнуть от своего «импрессионизма». Надеюсь, долго скучать не придётся.