Выпал из текущих событий

Отодвинув записи, инженер  поднялся, решительно вышел к краю сцены и, выхватив пару глаз,  стал рассказывать, как им  с доктором Кириловым  удалось получить от правительства необычную командировку – в страну чукчей.  Неожиданно доверительная интонация  удивила, но при этом сразу сблизила зал, и какой-то молодой человек даже перебил по-домашнему: «Как же добирались-то?».

– А добирались мы длинным путём – через Гамбург, Нью-Йорк и Аляску. И, знаете, очень скоро у нас появилось странное ощущение, будто  мы попали в отдалённое будущее. Да и что оставалось, глядя на то, как поезда на ходу заправляют водой, как за два-три месяца воздвигают  настоящие небоскрёбы? Но особенно поражает резкий  контраст побережий Берингова пролива – русского и американского. И уж тут поневоле вспомнишь  о судьбе утраченной нами Аляски и  подумаешь, а не то ли же  самое будет с нашим Чукотским полуостровом.

Чукчи говорят по-английски

– Позволю напомнить  вам, что Чукотский полуостров превышает по площади Бельгию, Голландию и Данию, вместе взятые. И богат, чрезвычайно богат полезными ископаемыми. Концессия на их освоение отдана отечественной компании, которой управляет полковник Вонлярлярский.  Фактически же делами заправляют американские предприниматели. А вся российская администрация  представлена одним казаком Кошкаровым, да и тот на содержании у иностранцев. Надо ли удивляться, что чукчи получают начальное образование в американских школах, а  по-русски знают лишь два-три слова?

– И как давно это всё? –  послышался тихий вопрос.

– Связь с Россией совершенно утратилась в пору  войны с Японией, когда Чукотка оказалась отрезанной от метрополии. Кстати, в это же время зародился и грандиознейший из американских проектов – постройка Сибирь-Аляскинской железной дороги с тоннелем через Берингов пролив. 

Тульчинский детально ознакомился с этой работой  господина Лонк-де-Лобеля и вполне убедился: сделана она наспех, без расчётов стоимости работ, без учёта всех сложностей рельефа, испещрённого разливающимися реками и озёрами, горными массивами, переходящими в тундру. Стоимость железнодорожной версты на юге Сибири колебалась от 80 и до 200 тыс. рублей – во сколько же это выльется на севере? А несколько тысяч вёрст от Канска до Берингова пролива  уложатся разве что в миллиард! 

– А вы учли коммерческие выгоды от  будущего  товарооборота  с Америкой? – деловито поинтересовался незнакомец в  третьем ряду.

– Вряд ли этот товарооборот будет очень значительным, ведь наши страны пока вывозят одни и те же товары.  И рассчитывать на большое движение пассажиров так же не приходится: дорога пройдёт в полупустынных местах с населением, ведущим кочевой образ жизни. Да и американцы предпочтут добираться в Париж на быстроходных и комфортных  лайнерах.  

Мирное вторжение

Но главная опасность скрывалась в пакете «выгодных» предложений американского железнодорожного синдиката. На первый взгляд, он подкупал бескорыстием: янки не требовали от России никаких гарантий доходности своего предприятия, брали добровольное обязательство привлекать на строительство исключительно русских рабочих и инженеров. Четверть всех рельсов обещали заказывать на наших заводах, хранить в наших банках треть всего капитала, отпущенного на строительство, а 30 лет спустя  продать нам и всё предприятие. Но за эти уступки американцы  рассчитывали получить в полноправное пользование кусок российской земли –  двенадцативёрстную полосу отчуждения с обеих сторон Сибирь-Аляскинской железной дороги. 

– Не только американские, но и японские,  английские, германские коммерсанты будут громко стучаться в кладовые Сибири, преследуя исключительно собственный интерес. И быть может, не стоит их за это судить, – Тульчинский сделал паузу, ожидая из зала реплики. – Да, не бороться с иностранцами призываю я вас, а заботиться о комфортности собственного существования. Наш восточный край страдает отсутствием  хозяйственной жизни, мы пользуемся почти исключительно привозными товарами – в то время как наши недра чрезвычайно богаты. В 1903 году на восточном побережье Байкала  найдены многочисленные образцы нефти, по качеству близкой к пенсильванской, а юго-западное побережье Байкала усыпано залежами прекрасных камней. Разработке богатых месторождений мешают отсутствие крупных капиталов и дурное состояние местных дорог. Вот почему в Иркутске  пройдёт большое совещание о путях сообщения в Сибири. Оно соберёт представителей от Петербурга до Хабаровска, и каждая группа, естественно, будет отстаивать собственные интересы. Свои проекты представит и Иркутское горное управление, но им потребуется поддержка иркутского общества – всех вас, мыслящих, неравнодушных, интеллигентных людей! 

Купцы растерялись

Бурную дискуссию на этом совещании вызвал  доклад горного инженера Малявкина о путях сообщения в Вилюйском крае. Главным оппонентом его выступил предприниматель Пихтин. Тот же Малявкин в тот же день  столкнулся с докладчиком Ивановым – оба обосновывали необходимость железнодорожной ветки от Тулуна, но Иванов предлагал соединить магистраль с пристанью Жигалово, а Малявкин стоял за усть-кутское направление. Говоря откровенно, необходимость была в том и в другом, просто за Ивановым стояли витимские золотопромышленники, а за Малявкиным – сам генерал-губернатор Селиванов. Купцы могли выиграть, просто  взяв на себя финансовое обеспечение, но они поскупились, и Селиванов тотчас этим воспользовался, включив свой административный ресурс: попросил поддержать усть-кутский проект вставанием и немедля поднялся сам.  Сидеть в присутствии столь важной персоны   осмелился далеко не каждый – это всё и решило в конце концов.

Но Тульчинского радовало уж то, что на совещании боролись не наши с американцами, а исключительно представители местных интересов. Хоть и тут было много пустых, холостых выстрелов: времени на подготовку докладов пришлось слишком мало – совещание, как обычно, готовилось впопыхах и было во многом «спровоцировано» амбициозным проектом американцев. «Не получи мы такого пинка, так и не собрались бы, –  ворчал Тульчинский. – Ещё 25 лет назад люди, одарённые общественным инстинктом,  мечтали соединить системой каналов три великих сибирских реки – Обь, Енисей и Лену. Так, чтобы чай из Кяхты без перегрузки подавался к подножию Урала.  Но до сих пор мечты эти так и остаются мечтами. Все вокруг говорят об отсутствии настоящих, больших капиталов, а ведь это не такая большая беда. Возьмём, к примеру, китайцев, у которых отдельные капиталисты имеют ничтожные паи в десятках предприятий, но получают  хороший совокупный доход. Выгодность интеграции капиталов доказывает и иркутский инженер Пальчинский, предлагающий на концессионных началах выстроить три железнодорожные ветки: Залари – Балаганск, Черемхово – Бейтшова, Усолье-станция – Усолье-село».

Снова задвинули

Доклад Пальчинского охотно включили в программу совещания, слушали с интересом, соглашались, что  «дороги – как реки, и чем больше притоков впадает в них, тем они полноводнее и сильнее».  Но и только. Нужды местной хозяйственной жизни опять-таки отодвинулись на второй план, а вперёд  снова вышли потребности золотопромышленности и крупной торговли.

«И так было всегда! –  досадовал, сидя в зале, Тульчинский. – Тот же Шелашниковский тракт создан исключительно в интересах приисков, крестьяне же пользуются объездами. Но при этом продолжают нести дорожную повинность. Знаменитый Московский тракт, исправлявшийся на повозные сборы, с прокладкой железной дороги отдан на содержание… местного населения. То есть государство всё делает для того, чтобы дороги оставались негодными и немногочисленными.  Боюсь, и мои сахалинские изыскания при таком отношении окажутся не востребованы».

Из экспедиции  в русскую часть Сахалина  Тульчинский привёз неопровержимые доказательства огромных запасов нефти и угля. Но также и ощущение, что власть не знает, зачем ей эта земля, и тупо, в худших русских традициях, администрирует, плодя огромные штаты с губернатором во главе. «Интересно, сколько чиновников придётся на одного сахалинца и во что это обойдётся казне?» – горько думал Тульчинский, читая, как в другой части острова японцы  основали несколько поселений, запустили лесопильные заводы,  выстроили  железную дорогу и даже порт для миноносцев. 

Но всего более потрясло его вот какое газетное сообщение: «Высшее военное начальство Российской Империи командирует в Японию  одного офицера для закупки  русских полушубков,  доставшихся японцам во время отступления русских под Мукденом и Ляояном».

 Автор благодарит за предоставленный материал сотрудников отделов историко-культурного наследия, краеведческой работы и библиографии областной библиотеки имени И.И. Молчанова-Сибирского