Основные дебаты в тот день вызвало известие о строительстве магистральной  дороги в районе реликтовой Кайской рощи, рядом с садоводствами «Садовод» и «Пенсионер». 

Злополучная  дорога рассчитана на дублирование транспортных потоков по улице Лермонтова, поскольку в этом районе не хватает магистральных улиц.  Плотность дорожной сети недостаточна при той застройке, которая запланирована до 2020 года. Согласно комплексной схеме движения, дороги районного значения должны проходить с периодичностью 500 метров. В районе от Лермонтова и выше, до той самой реликтовой рощи, магистральную дорогу  с необходимой пропускной способностью и  с красными линиями не построить  без масштабного сноса индивидуальных жилых домов. 

На снос жилья проектировщики пойти не могут. Поэтому на карте магистраль проходит от вокзала и завязывается на дорогу через рощу. По словам проектировщиков, если подумать, в этой дороге есть даже положительные стороны для рощи, ведь наличие магистрали может «предотвратить самозахват» земель дачниками и владельцами частных домов. Депутат городской Думы Алексей Колмаков с таким аргументом не согласился, напомнив, что для борьбы с самозахватом у нас есть законы. Стоит ли из-за него целую дорогу городить? 

– Дорога была заложена в генплан, выполненный ещё в 2007 году. А в него она попала из предыдущего генплана. И в то время никаких вопросов она не вызывала, жалоб от жителей не поступало, – сказала Елена Хазыкова. 

– Но в 2007 году ни один садовод не был поставлен в известность о том, что через наши владения  пройдёт эта дорога. Там находятся реликтовая роща и Новоглазковское кладбище, а также есть огромное количество людей, которые против дороги! – не сдавались садоводы

Вопрос о строительстве магистральной дороги в Кайской роще вызвал наиболее бурные дебаты

. 

На заседании рабочей комиссии был откорректирован проект планировки, и дорога сейчас не проходит по территории садоводства. Она трассируется между садоводством и территорией ГОиЧС.  Выяснив это обстоятельство, жители всё же решили идти до конца и отстоять не только свои сотки, но и памятник природы. 

– Да, эта дорога затрагивает рощу, – признались проектировщики. – Но если у нас хоть одна высотка завалится на 4-й Железнодорожной – это будет лучше? Вы же видите, что сейчас высотные дома строят вплотную  к проезжей части… 

На вопрос, почему же их так строят, архитекторам остаётся только  разводить  руками: разрешение давали не они. 

Тем не менее вопрос остался открытым. Транспортный поток постоянно растёт, и дорога, дублирующая Лермонтова, действительно нужна. Если не садоводам, то всем людям, пытающимся в час пик прорваться на работу из Свердловского района в центр города. Но ведь и рощу хочется сохранить. У нас и так остаётся всё меньше парков и зелёных насаждений. Тем более что роща эта – частица того леса, который помнит времена, когда и города не было. Лес чудом уцелел и не был поглощён этим самым городом. Наконец, строительство дороги затрагивает  интересы оборонного объекта. Это, пожалуй, самый веский аргумент «против», ведь военные умеют настаивать на своём. «Мы свои  возражения представим в администрацию города, если дорога будет идти по этой территории.  Между объектом и садоводством всего четыре метра.  Раньше санитарная зона была гораздо больше, но садоводы её застроили,  и теперь проложить дорогу просто невозможно», – предупредил на слушаниях сотрудник МЧС. 

«Мы вынесем этот вопрос на заседание рабочей группы», – сдался Андрей Красильников. Он  признался,  что не надеется построить эту дорогу в ближайшие 20 лет, даже если она останется в генплане. 

Однако на этом вопросы не закончились. Проектировщикам, похоже, придётся ответить за каждый несохранённый кустик, вырубленную рощу. Зелени в городе остаётся всё меньше, застройка всё плотнее.  Планируется,  что до  2020 года в Иркутске появится 2 млн. 171 тыс. квадратов  жилья. Спрашивается: где же их строить, если расширять границы города никто не собирается? «Это не уплотнительная застройка. Мы строим на свободных площадях», – уверяют проектировщики. Но как не назови эту  застройку, а только вдоль  улицы Лермонтова в Академгородке вместо зелёных насаждений  появляются  новые высотки. И это не единственный пример, который был приведён иркутянами.  

– Вы очень часто говорите: мы не можем, мы не имеем права игнорировать сделанные землеотводы. Я думаю, это не позиция, – упрекнул коллег архитектор Андрей Большаков, который на этих слушаниях представлял лагерь общественности. 

– В Национальной гильдии градостроителей США написано, что при землеустройстве интересы общины ставятся выше интересов её отдельных членов. Думаю, интересы горожан должны стоять выше интересов строительных компаний. Почему нельзя при разработке градостроительной документации подвергать сомнению некоторые землеотводы?

Подвергнуть, наверно, можно. Но довести дело до конца, похоже, будет очень проблематично. Это видно хотя бы на примере всё тех же Ершей. Елена Хазыкова заявила, что в  районе Ершовского водозабора планируется  максимально сохранить  городские леса. Более того, проектировщики  предлагают  перевести их в категорию особо охраняемых, запретив там любое строительство. Однако совершенно не понятно, как теперь администрация  города планирует договариваться с владельцами злополучного земельного  участка, который  был отведён при предыдущей  администрации и предназначен под малоэтажное строительство.

Кстати говоря, участок по-прежнему внесён в генплан города, и, по мнению председателя ассоциации малоэтажного строительства «Байкал» Юрия Васильева, проблема очень неоднозначна. С одной стороны, конечно, можно предложить арендатору равноценный  участок, этот вернуть во владение муниципалитета.  Но, к сожалению, в Иркутске уже на протяжении года под застройку не был выделен ни один участок. Застройщики вынуждены осваивать остатки старых территорий, то есть всё-таки проводить уплотнительную застройку, постепенно «залезая» на территорию парков и скверов. Поэтому арендаторам пока просто нечего предложить, тем более участок такой площадью.

– В последнее время правительство Иркутской области реализует большое количество федеральных программ по обеспечению жильём  разных категорий граждан: переселенцев из ветхого и аварийного жилья, ветеранов Великой Отечественной войны, воинов запаса. Но из-за нехватки  площадок строительный комплекс не может обеспечить всех необходимыми объёмами жилья. Для решения проблемы на областном уровне создана программа развития малоэтажного строительства, но опять же без выделения новых  участков её реализация невозможна, – подчёркивает Юрий Васильев.

Что касается водозабора, то по всем нормам любая застройка не должна подходить к нему  ближе чем на 300 метров. Границы спорного участка проходят от границ водозабора  на расстоянии  480 метров. Если учесть, что сам процесс водозабора происходит где-то в середине водохранилища, то расстояние до участка и того больше – около километра.

– Почему-то все забыли, что в этом же районе, только на другой стороне Ангары, как раз напротив водозабора, авторами генплана запроектировано строительство большого микрорайона в районе Чертугеевского полуострова. Этот вопрос не вызвал ни у кого возмущения. Это при том что та территория ещё никому не отведена, – замечает председатель ассоциации малоэтажного строительства. 

Другая сторона монеты – сохранение зелёных зон. Здесь тоже не стоит рубить с плеча. Если посмотреть на спорный участок с высоты птичьего полёта, то видно, что примерно половина участка действительно  занята лесом, а во второй части голый пустырь, где-то заросший редким кустарником и лебедой. Сейчас  там растёт стихийная свалка  стараниями всё тех же садоводств.  Если вернуть этот участок в введение муниципалитета, это значит оставить стихийно разрастающуюся свалку на долгие годы. 

«В свою очередь, – отмечает Юрий Васильев, – технологии малоэтажного строительства позволяют предельно аккуратно и бережно сохранять окружающую природу. Поэтому, если впоследствии на голом пустыре появится небольшой посёлок, квартиры в котором предполагается отдать по президентской программе ветеранам Великой Отечественной войны, участок не постигнет судьба всех городских окраин. А та территория, на которой находится настоящий лес, безусловно, должна быть приведена в порядок и передана муниципалитету для придания ей статуса особо охраняемых  лесов».