Группа «Мельница»  – это, пожалуй, самый раскрученный фолк-проект в среде рок-музыки. Правда, сама Хелависа к такой характеристике относится критически:

– Ну, не знаю, насколько мы раскручены, – засомневалась она. – Мы не входим ни в один формат: и тусовка русского рока считает нас какими-то аутсайдерами, и люди, которые занимаются этно и народной музыкой, не признают нас своими. Мы везде как-то сбоку припёка, и у меня складывается ощущение, что наша раскрученность – она не благодаря, а вопреки. На самом деле здорово, что вы сегодня пришли, потому что о нас как-то о-о-очень мало пишут. Отношения с прессой совершенно не получаются у группы годами. 

– Зато на сайте интернет-радио Last.fm у исполнительниц русской народной музыки Инны Желанной и Пелагеи по 10 тысяч слушателей, а у «Мельницы» – больше 84 тысяч. 

– Серьёзно? Это интересно. Нет, мне не казалось, что мы настолько популярнее. Может быть, дело в том, что наша музыка – авторская и отношение к фолку опосредованное: мы можем разве что взять какой-то этнический элемент или придумать мелодию, которая будет стилизована под этническую. 

А если говорить о той же Пелагее, то, на мой взгляд, заслуживает всяческих похвал, что Светлана (мама Пелагеи и директор её группы. – «Конкурент») и вся команда в последнем Полином альбоме попытались создать авторский материал. Не моё дело обсуждать работу коллег, и я никогда этого не делаю, если не могу похвалить. Но в данном случае, по крайней мере, два авторских трека получились совершенно великолепными.

– А почему, на ваш взгляд, стилизация под фолк, и в случае с «Мельницей» под кельтскую музыку, в России «выстреливает» больше, чем русский народный фольклор? 

– Нарушилось что-то. Было время, когда фольклор подавался исключительно в виде официальных ансамблей песни и пляски по телевизору на День милиции. Люди разучились воспринимать народную песню в 16 – 20 куплетов, им скучно. 

«У меня складывается ощущение, что раскрученность «Мельницы» – не благодаря, а вопреки»

Зато появилась традиция авторской песни, песни сюжетной, которая вышла, с одной стороны, из городского романса, с другой – из классического блатняка. Я не имею в виду контингент радио «Шансон», я об Аркаше Северном например. То, что появилось у нас в 60-е годы и стало называться бардовской песней, заняло нишу, оставленную фольклором, который народ позабыл. Народ под водочку на кухне мог вспомнить только «Ой, то не вечер…» и «Что ты вьёшься, чёрный ворон…» и при этом знал массу всяких Окуджав, Галичей и так далее. 

Мне так кажется, что и российская любовь к тексту пошла отсюда. Ведь для нас очень важно, чтобы текст был осмысленный, чтобы песню можно было прочитать как стихотворение. Из-за этого у меня даже бывают проблемы, потому что я никогда не пишу тексты как стихи, а всегда пишу как песни. Поэтому иногда на бумажке они выглядят по меньшей мере странно. Я помню, мне писали люди о композиции «Ночная кобыла»: «Какая нелепая песня!», «Ну что за бредовый текст, там сплошные повторения!». А звучит красиво, волшебно. И повторения –  это как раз фольклорные элементы, они там все по науке, как и ритм, и аллитерации. С филологической точки зрения у меня там всё правильно. 

– То есть вы и с позиции лингвиста подходите к собственным текстам?

– Конечно, а я иначе не могу. Я же обучена любой текст воспринимать как объект анализа (Наталья О’Шей – кандидат филологических наук, лингвист, кельтолог, индоевропеист и специалист по кельтским языкам. – «Конкурент»). Естественно, когда я делаю что-то своё, одновременно будто смотрю в микроскоп. Очень долго работаю над текстом, у меня не бывает такого, что сел и левой ногой написал. 

Прометей за кафедрой 

– Но преподавать в университете, насколько я знаю, сейчас вы бросили? 

– Бросила. Я теперь научный сотрудник. Надоели студенты. За 10 лет за кафедрой – они вот тут уже, – певица коснулась ладонью своего горла.  

– А как же живое общение с молодёжью?

– Ну они же вампирят! – воскликнула Хелависа с искренним негодованием. – Они же сосут энергию просто! Нужно делать выбор. Либо ты умеешь ставить режим автопилота: приносишь в очередной раз свои карточки, методичку и, – выдохнув, скучным голосом заговорила она: «Ну, в тысячу первый раз начинаем курс введения в кельтскую филологию…», и тихо-спокойно живёшь и продолжаешь заниматься наукой. 

Либо ты просто всю душу отдаёшь студентам, они тебя едят, как орёл грызёт печень Прометея, и ты приходишь, принявши экзамен, и чувствуешь себя просто распятым, как святой Андрей на косом кресте: «А-а-э! Спасите!». И тогда не остаётся сил ни на собственную науку, потому что ржавеют мозги, ни на что-либо ещё. 

Поэтому, собственно, преподаватели, читающие хорошие публичные лекции – такие, на которые с других факультетов ходят, эдакие шоу, – они обычно очень мало ведут семинарских занятий, потому что иначе их не хватит. И часто болеют. Так что я в какой-то момент поняла, что уже не готова столько отдавать студентам. Что есть люди, которые могут не хуже меня преподавать и совершенно спокойно этим заниматься.

Наталья О’Шей считает, что внешне очень похожа на ведьму Хелавису, безуспешно пытавшуюся соблазнить рыцаря Ланселота в книге Томаса Мелори «Смерть Артура». У художника Обри Бёрдсли есть иллюстрация к этому эпизоду

А я себя буду отдавать на сцене и заниматься наукой. 

– А мне казалось, что люди, которые на сцене выступают, умеют управлять энергией и подпитываться от зала. 

– Да, умеют. Конечно. Просто лекция – это практически как концерт, потому что логика лекции строится так же: следишь за таймингом, знаешь, когда примерно у студентов концентрация внимания наибольшая, когда нужно отдохнуть, повторить и так далее. И ты царь и бог. А семинарское занятие – это другая история, значительно тяжелее, потому что это интерактив. Вот тут-то студенты тебя и хватают (здесь певица продемонстрировала руками, будто хищник накидывается на жертву) – и разгрызают. 

Дьявол носит Prada 

Во время разговора Наталья О’Шей была занята трудоёмкой процедурой зашнуровывания ботиночек на платформе, вязочки которых тянулись от носков и до щиколоток. К выбору обуви Хелависа относится с предельной принципиальностью: предпочитает исключительно Prada и имеет по этому поводу чёткие аргументы. Подводя недавно статистические итоги очередного года своей жизни, певица в числе прочих знаковых вещей указала: «Пар обуви Prada – 10». 

– Мне нравится логика Миуччи Прада. Мне нравится то, как она думает. У неё всегда есть типичная итальянская католическая фишка: героиня Prada – девушка очень приличная, ну очень приличная, но при этом у неё такие черти в голове! Это не женщина, например, от Galiano, когда сексапил тебе в лоб, нет, Prada – это что-то с вывертом! 

Как легко можно догадаться, внешний вид Хелависы – один из её «пунктиков». Её «вкусные» рассказы о новинках в гардеробе на страницах «Живого журнала» собирают за сотню оживлённых девичьих комментариев. Наталья сообщает, например, что, «помимо клюквенного и кроваво-красного», ей идёт цвет мака, поэтому она приобрела «чудесную майку с длинными рукавами этого цвета, из хлопка и вискозы с кашемиром». «Идеальный бленд – нежный, тёплый, драпирующийся, – рассуждает певица. – Эта майка дивно впишется в мою коллекцию мериносовых Icebreaker и шёлковых Silkbody (да, я обожаю носить продвинутое термобельё в качестве простых топов!). Носить её надо, конечно, с замшевыми шортами болотного цвета и соответствующим зелёным френчем. Чулки в рубчик опционально». 

Долгое время часть гардероба для себя Наталья О’Шей создавала самостоятельно: 

– Очень много шила и занималась разнообразным рукоделием, вышивала, кружева плела – я всё это хорошо умею, – рассказала она. – Но в какой-то момент надоело проводить долгие часы за машинкой и захотелось в большом количестве таких одёжек и колечек, сумочек и штучек, которые невозможно найти в магазинах.

Так появились линии одежды и аксессуаров от Натальи О’Шей под брендами «Snakes» и «Мици Дюпри».  

– Собиралась банда единомышленников, которые долго-долго вкладывали собственные деньги в весь этот изначально убыточный бизнес, и наконец в какой-то момент у нас кто-то начинал это покупать, – пояснила певица. – Есть у нас шоу-румы в Москве, в Харькове, ещё мы делаем вещи на заказ и высылаем по всему миру.  

– Разработкой дизайна заняты исключительно вы? Когда у вас время остаётся?

– Да, я. Ну, еду, например, в поезде – бац, что-то приглючилось, звоню дизайнеру: «Слушай, я придумала такой плащ!» – и начинаю описывать. 

– Это окупаемый бизнес?

– Зависит от месяца. Вот летом из-за жары в средней полосе был совершенно мёртвый сезон. Да и вообще заниматься всем этим тяжело, особенно если нет инвестора. Потому что у нас в стране не очень хорошо с поддержкой малого бизнеса и совсем плохо с поддержкой молодых дизайнеров. Но мы потихонечку копошимся. 

«Хелависа и все её инкарнации»

– Судя по фотографиям, выложенным у вас в «Живом журнале», вы берёте своего двухлетнего ребёнка в путешествия, не все из которых отличаются большим уровнем комфортности. Не боязно? 

– Да нет. Потому что и я привыкла путешествовать, и она другой жизни не знает, бедная. Мне как-то спокойнее, легче и веселее, когда она со мной, даже в достаточно экстремальных путешествиях, чем если бы я её оставляла где-то с кем-то, тем более что в Швейцарии нет ни моих родителей, ни мужниных. 

Здесь, в России, когда я еду на гастроли, конечно, оставляю её в Москве с бабушкой, потому что у нас обычно достаточно плотный гастрольный график. Но иногда бывают  более расслабленные туры, когда есть по паре дней отдыха, и тогда я беру с собой дочку и её няню. Нина уже была в Краснодаре, Екатеринбурге, Петербурге. Для неё это нормально. Она приходит в аэропорт как к себе домой. 

– В своей последней записи в журнале вы сообщили, что уже который год с мужем хотите совершить паломничество к Иакову Компостельскому «и вообще чего-нибудь такого просветляющего». Хочется действительно одухотворённого путешествия или всё-таки больше экзотики? 

– Наверное, и того и другого. Действительно мечтаю о паломничестве к святому Иакову, потому что: а) это святой покровитель мужа; b) я очень люблю морские гребешки; с) мне географически нравится сам маршрут. Я думаю пройти через Пиренеи – это будет очень красиво и просветляюще, там купить ослика вьючного, на него сажать ребёнка и вешать рюкзаки и кормить его на постоялых дворах. А если доживёт до конца путешествия – продать за копейки. Классный план! 

– Ваш личный сайт называется «Сайт Хелависы и всех её инкарнаций». Вы признаёте эту идею? Интересовались ли тем, кем были в прошлой жизни? 

– Да, я согласна с этой теорией. Честно говоря, хорошо я вспомнила одну свою  инкарнацию, и она мне очень не понравилась. Поэтому дальше я не стала копать, – засмеялась певица. 

– А нынешнее воплощение себя вам нравится? 

– Ну, пока ничего вроде. А вообще надо будет посмотреть из следующей жизни и решить. 

Источник: http://it-monsters.com.ua/