Год назад не стало писателя Евгения Суворова. Ещё одно имя из знаменитой «иркутской стенки», из тех, кто тонко чувствовал слово, отныне принадлежит истории.

Он обладал собственной интонацией в многоголосии сибирской прозы и был известен далеко за пределами земли иркутской. Его «Соседи» выходили с предисловием В. Астафьева, «Совка» печаталась в «Новом мире» с напутственным словом В. Распутина, не одно поколение читателей черпало чистый воздух его «Лесных колодцев»…

Последняя книга «Вот где красота…» была подготовлена Е. Суворовым в самом конце жизни и увидела свет лишь к годовщине печальной даты. Вышла она в издательстве «Сибирская книга».

…Гостиная Дома литераторов им. П.П. Петрова едва вместила всех желающих сказать своё слово о Евгении Суворове. Вдовой писателя Тамарой Тимофеевной был устроен чай, собрались друзья, читатели и почитатели незаурядного таланта земляка, и, как бывает на подобных встречах, из разных выступлений составился портрет того, кто, казалось бы, всего минуту назад расстался с нами.

Говорили о родителях, сельских учителях, сумевших достойно воспитать детей, о малой родине писателя – глубинке в предгорьях Саян, куда любил он зазывать друзей, чтобы поделиться с ними роскошью природных красот. Так, известный иркутский художник В. Кузьмин привёз оттуда несколько новых пейзажей и портретов, в том числе портрет самого писателя.

О том, как начинался прозаик Суворов, коротко и веско отозвался его ровесник, коллега по «Молодёжке» (где, собственно, и складывалась та самая «стенка»), писатель А. Гурулёв.

– У Жени Суворова не было ученического периода. Его первые рассказы «Волчьи ягоды», «Лесные колодцы» мастерски сделаны по языку. Он литератор от Бога…

То, что Суворов стремился к классической чистоте слова, отмечали многие. Высветленность изображения придавала деревне Суворова иной, чем у других пишущих о ней, вид – она словно приподнята над тяжестью быта. В бревенчатых домах её жителей можно увидеть картины, книги, а самим жителям свойственно более всего волноваться из-за чувств, а не из-за житейских забот.

Из личностных качеств писателя сразу выделилась черта, о которой заговорили, что называется, все в голос. Она и при жизни была хорошо известна, и прозаик И. Комлев очень точно её выразил, рассказывая, как вместе с Суворовым работал в секции прозы на конференциях «Молодость. Творчество. Современность».

– Мы с ним спорили постоянно. Потому что Евгений Адамович готов был поддержать каждого, порой совсем неумелого автора, за одну удавшуюся фразу.

Так оно и было! Помнится, многие не понимали, зачем он всё возится с молодыми – сначала правит их рукописи, потом проталкивает в печать. Но результаты есть, и о них напомнили подопечные – давние и недавние.

В. Хайрюзов, ныне известный прозаик, автор многих книг:

– Если бы Евгений Суворов не встретился на моём пути, уверен, у меня была бы другая литературная судьба.

А. Лаптев, всё более расширяющий географию публикаций своих фантастических повестей, достигших уже и Америки:

– На той конференции, с которой всё для меня началось, мы, тогда молодые, сразу выделили именно его, потому что почувствовали его участие и поддержку. Я рад, что мы подружились, и благодарен ему за всё, даже если он порой говорил не очень приятное, но это всегда была правда. И,  наверное, за эту доброту ему было послана лёгкая смерть – от тромба, во сне, чтобы не испытал он мучений от подступившей тяжёлой болезни…  

Д. Шалтумаева – из поколения самых молодых, привеченных писателем.  В преодолении недуга после перенесённой тяжёлой травмы творчество стало для неё спасательным кругом, и поддерживал этот круг Евгений Адамович. Искренняя безутешность слышалась в её словах:

– Он был для меня настоящим учителем, и сегодня мне не к кому обратиться, потому что никто его не заменит…

 Это пестование молодых легко объяснить педагогической жилкой, унаследованной писателем от  родителей. Но помимо того, думается, влекла его, очарованного словом, ещё и тайна творчества. Он вообще любил  недоговорённость, загадочность в человеке и природе, что сквозило в его прозе, и, похоже, важной была для него не столько разгадка, сколько возможность приблизиться к тайне. Оттого каждый пишущий чем-то удивлял его, дарил ожидание открытия, радовал тем, что и он, как говорили в старину, споспешествовал этому…

Но не одни молодые попадали в орбиту Суворова. Уважаемый иркутский библиотекарь Е. Печейкина из Иркутска-2 хорошо знает о дружбе писателя со старейшим иркутским сказочником и художником В. Стародумовым. Она сказала о том, что во многом благодаря хлопотам Евгения Адамовича имя Стародумова было присвоено детской библиотеке в их районе.

Эта дружба тоже у всех на памяти. После смерти сказочника не один год Е. Суворов трудился над его наследием, готовил к изданию, писал предисловие и ещё сравнительно недавно сопроводил в свет две последние книжки при журнале «Сибирячок». 

Вспоминать только с грустью Е. Суворова невозможно. Известна его любовь к острому слову, скрытая ирония повествований. Вызвал улыбку  рассказ историка и поэта И. Козлова:

– У Суворовых в прихожей стоял диван. Женя подвёл меня к нему и сказал: «Вот у Тургенева, помнишь, был диван «самосон». Садишься на него – и сразу засыпаешь. А если сядешь на этот, то будешь пьян». Я сел, диван накренился, и я чуть не съехал на пол. «Вот видишь, – сказал хозяин, – ты уже пьян». Оказывается, у дивана была подломлена ножка!..

Дружественность, обращённая к людям, вызывает ответное движение. Творчеством Е. Суворова сегодня проникся БГУЭП. И если душа писателя, как хочется верить, пребывает на небесах, ей должно быть отрадно услышать слова проректора университета М. Рачкова о том, что книга «Вот где красота…» была вручена студентам – выпускникам этого года вместе с дипломом как подарок и что в планах руководства вуза организовать переиздание повести «Соседи», чтобы также дарить её следующим выпускникам. Это значит, Евгений Суворов остаётся с молодёжью.