Другое дело – европейская часть России. Там беда. К западу от Урала горят не только леса, но и деревни, погибают люди. Счёт частично или полностью выгоревших населённых пунктов ведётся десятками, людей, оставшихся без крова, – тысячами. В развалинах сгоревших усадеб обнаружены останки более пятидесяти человек. 

Из-за дыма горящих Шатурских торфяников, накрывшего Москву в конце прошедшей недели, половина самолётов, летевших в столицу, была вынуждена изменить курс и уйти на запасные аэродромы в провинцию. В субботу столичная милиция включила на своих автомобилях проблесковые маячки, чтобы не только водители, но и пешеходы видели: власть рядом, что даже в дыму она всё видит и всё контролирует.

В одной только Нижегородской области, где ситуация до сих пор остаётся крайне сложной, в сгоревших деревнях и сёлах обнаружены останки более 20 человек. Сказать, что беда пришла сюда внезапно, вряд ли возможно. По словам Валерия Шанцева, губернатора и председателя правительства Нижегородской области, там ещё 5 мая региональной властью был объявлен режим высокой пожарной опасности, а с 1 июля был введён чрезвычайный пожарный режим. И тем не менее, предотвратить трагическое развитие событий Россия не сумела. Коллеги прислали мне стенограмму недавнего брифинга нижегородского губернатора.

– Если оценивать верховой пожар, который принёс такие жертвы, то это – очень сильная (до 25–30 м/сек. – Г.К.) скорость ветра, – объясняет причины трагедии Валерий Шанцев. – Огненные шары улетают на расстояние от 400 метров до километра. 

Ну, насчёт километра Валерий Шанцев, думаю, погорячился. Хотя не исключаю, что при ветре, скорость которого достигала 25–30 метров в секунду, такое тоже возможно. Похожее явление, когда из крупного лесного верхового пожара вылетают похожие на плазму огненные шары, в нашей области тоже наблюдалось. Несколько лет назад такие шары, перелетавшие, по свидетельству очевидцев, через широкую автомобильную дорогу, сожгли поселение Солнцепёчное в Иркутском районе. 

– Меры, которые мы предпринимали, – опашка наших деревень, вырубка полос, – которые бы предохраняли от низового пожара, от верхового не уберегли, – сетует В. Шанцев. – На середину деревни забрасывалась такая горючая масса, и деревня вспыхивала сразу из её центра. Когда такой вихрь – никто ещё, как говорят специалисты, не придумал средств борьбы. 

Понятия «специалист» и «профессионал» близки по смыслу, хотя не всегда идентичны по содержанию. Бывает, что они счастливо сочетаются в одном человеке, но это, скорее, исключение, чем правило. 

Профессионалы, по моим наблюдениям, в большинстве своём люди не очень публичные и высокими должностями обременены нечасто. Они не то чтобы не умеют, но не очень любят выступать перед телекамерами с красивыми обещаниями. Зато они любят и умеют работать. Даже в рамках жёстких ограничений, которые устанавливают для них специалисты-теоретики, умудряются сделать то, что, по мнению самых высококвалифицированных специалистов, сделать невозможно. Вот Левша, к примеру, сумевший подковать блоху, яркий пример высшего профессионализма в кузнечном деле. И пожарные десантники российской авиалесоохраны, включая коллектив иркутской базы авиационной охраны лесов, тоже профессионалы своего дела. Стандартное звено из восьми парашютистов справляется со сложным лесным пожаром быстрее отряда из восьмидесяти привлечённых к тушению местных жителей и работников ближних предприятий. 

До введения нового Лесного кодекса, упразднившего наземную лесную охрану, такие же профессионалы не только тушения, но и предотвращения лесных пожаров были в лесных хозяйствах. Они и сейчас работают в сохранившихся лесхозах (называемых теперь автономными учреждениями – «аушками»). Но в новых условиях сохранение леса живым стало для лесников де-юре не долгом и не делом чести, как было более трёх веков, а оказанием государству платных услуг. Они продолжают тушить лесные пожары. Многие, в силу инерции мышления, – по совести. А молодые и юридически подкованные, как требует того новый Лесной кодекс, – по контракту: «Сколько денег, столько и песен». 

А специалистами чаще называют разного рода начальников. Это, как правило, публичные личности, убеждённые, что они всё знают и умеют по занимаемой должности, а не по практическому опыту. Специалист нередко бывает уверен, что его предшественник на этой должности работал неправильно, поэтому громко обещает всё изменить и исправить. Они умеют правдоподобно (хотя бы с формальной точки зрения) объяснить, почему сегодня у них вновь не получилось то, что они декларировали вчера, затевая очередную реорганизацию. Во властных структурах принято считать, что чем выше должность, тем квалифицированнее специалист. 

Когда, вопреки заклинаниям, что «всё находится под контролем», в европейской части России одна за другой стали вспыхивать деревни, а города накрыл едкий смог, специалисты вспомнили, что, вопреки ликвидации в нашей лесной державе Министерства лесного хозяйства и лесной охраны, за Уралом сохранились профессионалы высочайшего уровня по борьбе с природными пожарами. И, поскольку централизованное управление лесами России оказалось тоже разрушено последними реорганизациями, а сами леса переданы в управление регионам, затрезвонили телефоны сибирских и дальневосточных губернаторов: «Если есть возможность, то, пожалуйста… Мы горим!». 

Иркутская область откликнулась немедленно.

– Там же люди горят! – говорит заместитель руководителя Агентства лесного хозяйства Иркутской области Виталий Акбердин. – Мы отправили в Нижегородскую область двумя группами 50 пожарных десантников и одного лётчика-наблюдателя из нашей базы авиационной охраны лесов. Это профессионалы высшего уровня. Специально обученные, имеющие колоссальный практический опыт и очень мобильные… 

Интервью прервал телефонный звонок из Новосибирска. Кто-то из руководства Сибирским федеральным округом интересовался, есть ли в Иркутской области ещё хоть какие-то резервы и сможем ли мы при необходимости отправить в командировку ещё хотя бы одну команду из 25 пожарных десантников… 

Разговор был продолжен с Фёдором Пекарем, руководителем иркутской базы авиационной охраны лесов.

Он рассказал, что первый отряд численностью 25 человек, отправленный в Нижегородскую область, был сформирован из работников Нижнеилимского и Братского авиаотделений. Старшими назначены Сергей Нефёдов, инструктор парашютно-пожарной команды Братского авиаотделения, и Сергей Калинин, инструктор десантно-пожарной команды из Нижнеилимска. По квалификации оба они руководители тушения крупных лесных пожаров.

– Естественно, все наши работники владеют ещё и необходимым набором смежных специальностей, – объясняет Ф. Пекарь специфику работы авиапожарной службы. – Они профессиональные взрывники, мотористы бензопил и мотопомп, вальщики леса, стропальщики, радиотелефонисты. Плюс большая практика тушения лесных пожаров. У Нефёдова, ну, пожаров, наверное, 500 потушенных. Не меньше. Он работает у нас больше 20 лет. 

В Нижнем Новгороде отряд иркутских пожарных десантников встречал министр экологии и природных ресурсов регионального правительства Юрий Гагарин.

– Встретив команду, он тут же, в аэропорту, определил, куда их направить, – рассказывает Фёдор Алексеевич. – Они поехали спасать деревню Горицы в Навашинском районе. Многие считали, что она уже обречена, потому что оказалась в самой середине лесного пожара. Наши ребята приняли решение тушить его изнутри, от деревни. И вот позавчера Нефёдов выходил на связь с нами. Деревню они отстояли и продолжают работать поблизости. Там в кольце огня ещё две небольшие деревни находятся… 

– Все иркутские парашютисты-десантники сейчас работают в Навашинском районном лесничестве, – отвечает на мой звонок Роман Воробьёв, дежурный «пожарного телефона» минэкологии Нижегородской области. – Профессионально работают. Там очень сложная ситуация, но они три крупных верховых пожара уже локализовали встречными палами. По-другому такие пожары остановить невозможно. Отстояли от огня несколько населённых пунктов. 

– Конечно, я знаю, что иркутяне тоже тушат леса в нашей области, – откликнулась на телефонный звонок Эльвира Печенева из пресс-службы Нижегородского правительства. – Юрий Николаевич Гагарин, наш министр экологии и природных ресурсов, очень хвалил десантников иркутской авиалесоохраны и говорил, что в наших СМИ надо рассказать, как они работают. Но встретиться не удаётся. Они где-то в глуши. Живут в палатках. Вчера выходили на связь, а сегодня телефоны опять недоступны. Мы со съёмочными группами не можем найти их. Они же перемещаются, как на поле битвы. 

В конце июля довелось увидеть телевизионный сюжет об отправке пожарных десантников иркутской авиабазы в Нижний Новгород. Видеокамера показывала знакомые лица, пожарное снаряжение и оборудование, которое парашютисты везут с собой, кажется, заглянула даже в дорожные сумки сибирских парашютистов. Но голос за кадром при этом говорил почему-то не о профессионалах с иркутской базы авиационной охраны лесов, а о… Министерстве по чрезвычайным ситуациям России. Спросил Фёдора Пекаря, что случилось: десантники перешли на работу в Министерство по чрезвычайным ситуациям, или всю авиабазу передали в это ведомство? Оказалось, что не случилось ничего. Авиалесоохрана как не имела, так, слава богу, и не имеет ни малейшего отношения к МЧС. Просто в тот раз министерство выступило перевозчиком, предоставив свой самолёт. 

– Второй отряд (25 десантников и один лётчик-наблюдатель) мы отправили самолётом «Ан-26», который арендовали у авиакомпании «Ангара», – рассказывает Фёдор Алексеевич. – Причём в долг, без предоплаты. Просто авиакомпания учла ситуацию и пошла навстречу, не раздумывая, ради спасения людей и российского леса. Но, в отличие от МЧС, никому из руководства не пришло в голову объявить, что это она, компания «Ангара», предоставила пожарное снаряжение и тушит леса в Нижегородской области.

Второй отряд, улетевший в Нижний Новгород 31 июля, формировался из коллективов десантно-пожарных служб трёх авиаотделений иркутской авиабазы: иркутского, усть-удинского и качугского. Общее руководство сводным отрядом поручено Александру Сорокину, инструктору парашютно-десантной пожарной службы всей иркутской авиабазы. А звенья возглавили инструкторы Виктор Константинов из усть-удинского и Андрей Скаретнев из качугского авиаотделений. Все десантники очень опытные. На счету каждого сотни потушенных лесных пожаров, в том числе крупных. 

С десантниками улетел в Нижний Новгород и лётчик-наблюдатель Матвей Тарбеев. 

– Он имеет допуски на работу со всеми видами воздушных судов, применяемых в авиалесоохране, – объясняет выбор кандидатуры Ф. Пекарь. – А главное, он имеет допуски и опыт работы на вертолётах с водосливными устройствами. К нам поступила информация, что работники МЧС, не имеющие опыта тушения именно лесных пожаров, льют воду как придётся, просто в дым, в огонь. Эффективность от такой проливки нулевая. Поэтому авиалесоохрана и запросила опытных лётчиков-наблюдателей. Собирает их по всей России. 

Во время нашего разговора Фёдор Алексеевич неоднократно подчёркивал, что профессионалов, умеющих тушить лесные пожары, сейчас направляют в европейскую часть России со всей Сибири и Дальнего Востока. Одним только рейсом неделю назад в горящую Рязанскую область были доставлены команды профессиональных лесных пожарных и лётчиков-наблюдателей из Барнаула, Благовещенска, Читы, Красноярска. А у нас сформирован уже третий отряд, готовый вылететь в любое время и в любую точку России. 

– Важно, что наши люди имеют опыт тушения лесных пожаров в различных регионах России, – подчёркивает Фёдор Пекарь. – Это теперь наших десантников встречает министр. А раньше, когда была у нас единая служба авиалесоохраны, именно за счёт активного и оперативного маневрирования мы ликвидировали, сглаживали пики горимости в том или ином регионе. Не распускали пожары до такой степени, чтобы выгорали десятки деревень. Наших людей не надо учить тушить пожар в Нижнем Новгороде или в Тюмени. Они знают особенности лесорастительных условий и знают, какие методы и способы тушения пожаров дадут максимальный эффект в том или другом регионе.

В долгих телефонных переговорах с различными структурами Нижегородской области я наслушался много добрых слов и даже восхищений в адрес работников лесного хозяйства и профессионалов из авиалесоохраны. Но включаю телевизор и радио, читаю ленты информационных агентств, забираюсь в глубины Интернета и всюду вижу, что главными и единственными борцами с навалившейся на Россию трагедией являются МЧС, Минобороны и даже МВД. О лесничих и пожарных десантниках, мужеством которых в первую очередь восхищаются жители спасённых лесных деревень, практически ничего. 

Впрочем, одну заметку в Интернете я всё-таки нашёл: «В Московской области сотрудник лесничества Александр Валентинович Калинин спас тринадцать пожарных МЧС, заблудившихся в условиях чрезвычайно сильного задымления на осушенном торфянике Радовицкий мох вблизи посёлка Рязановка…».